Альберт Максимов - Путь Сашки. Книга пятая

— Переодетых жрецов среди них нет?

— Милорд Равсан проверял.

— Я пока не считаю нужным продавать. Боюсь, что мечи и кольчуги будут нужны нам самим.

— Кольчуги — да, а вот мечи. Видели бы вы их, милорд. Никуда не годные. Этими мечами Тарен перевооружил свое войско. Если бы у мятежников были такие мечи, как у лоэрнских наемников, наши потери были бы намного меньшими. Из какого металла они их делали?

— Настолько плохие?

— Просто ужасные. Если в бою не сломаются, то с зазубринами останутся точно. Как из масла сделаны.

— Да, я раньше об этом слышал, но что — то не верилось, что бракованных мечей так много. Что, у всех наемников?

— Почти, милорд. Только у командиров хорошие мечи.

— Неплохое известие.

— Так как насчет продажи оружия?

— Мечи, раз такие плохие — продайте. Нам не нужны.

— Но и цена будет…

— Сколько?

— Всего две серебрянки. Больше не дают.

— А мечей сколько?

— Без малого тысяча. Это плохих.

— Значит, две тысячи серебрянок, пятьдесят золотых. Не густо. Но тоже деньги. Продавайте.

На следующий день колонна с пленными побрела на юг, уже к вечеру достигнув приграничной территории. Вместе со всеми, но чуть в стороне ехала повозка, в которой сидела растрепанная женщина, прижимающая к себе мальчика. А замыкали колонну, следуя за ней на расстоянии в несколько сотен шагов, купеческие подводы, груженные выгодно приобретенным оружием. Две серебрянки за меч — разве это деньги? Хотя даже за такие деньги любые уважающие себя наемники эти мечи покупать не будут. Но ведь есть новики, особенно их много среди наводнивших Лоэрн, а теперь и Снури хаммийцев. Но мечи можно продать и в самом Лоэрне, надо только найти чиновника, кто занимается закупками вооружения для войска. Десять серебрянок — это самая малая цена продажи. Потому что чиновник отдаст их казне за золотой. Хороший навар и у торговца и у чиновника, даже учитывая, что львиную часть разницы тому придется отдать наверх.

Гершан, ехавший в центре своей торговой колонны, довольно потирал руки, подсчитывая будущий барыш. Десять минус две — это будет по восемь серебрянок с меча. А их пятьсот, больше не удалось урвать. Итого сто золотых барыша! Жаль, что этот проныра Хирс успел подоспеть к продаже мечей. Пришлось поделиться, не поднимать же из — за этого цену, торгуясь друг с другом? Пока проторгуешься, другие прознают и налетят. Вот и купишь не по две серебрянки, а по восемь.

Но все равно очень жалко, что он заработает на перепродаже всего сто, а не двести золотых. Жаль, что пленных каркельцы не продают, а отпускают на волю. Совсем зажрались. Ведь какой мог быть навар! За одного только графенка можно было получить пятьдесят золотых навара, да и графиня еще не старая. Эх, такой товар уплывает! Выкрасть? А сотня преданных мальчишке мятежников? Да еще и восемьсот наемников с этим бароном. А барон — то из хаммийцев! И хаммийцев среди наемников большинство — около пятисот. А мятежники безоружны. Но ведь и наемники без мечей. Пятьсот наемников — хаммийцев без мечей, а он как раз везет пятьсот мечей. Плохоньких. Так против мечей они и плохи, а с человеческой плотью справятся хорошо…

А Сашка, усталый, но довольный возвращался в Каркел. Всё, с мятежом покончено, теперь у него развязаны руки. Но отдыхать все равно не придется — столько всего надо решить! Вот с тем же Лешкой. Надо же, что учудил, паршивец! Но паршивец хороший, свой парень.