Валентин Егоров - Одиночество

— Слушай, хозяин, ты должен разрешить мне выносить твоего ребенка, тогда он будет больше похож на тебя, но иметь мой острый ум и силу.

— Послушай и ты меня, Аэли. Мне совершенно не нравится, когда со мной так говорят. Мужчина и женщина любят друг друга и у них от этой любви рождаются дети, которые сами определяют, какими они будут. Если у тебя появится мой ребенок, то я с громадным удовольствием и с любовью его приму и буду воспитывать так, чтобы он стал настоящим мужчиной. Но хватит обо всем этом, сегодня нас ждет маршал Романов и нам к нему уже пора поторопиться.

Анс вывел истребитель на низкую высоту, и мы минут пять летели над военными лагерями. Аэли, забыв о моем существовании, во все глаза рассматривали все то, что происходило на их территориях, полигонов и плацев. Инопланетянка была заворожена всей этой военной активностью, муштрой и учебой. В конце концов, она повернулась, тесно прижалась ко мне и спросила:

— Эти все воины тебе принадлежат, дорогой?

Аэли страшно нравилось слово "дорогой" и она его часто употребляла и к месту, но чаще всего совершенно не к месту.

— Ну, не совсем так, Аэли. Все эти парни являются имперскими солдатами, а я Регент Империи. Я могу поставить боевую задачу, например, маршалу Романову, к которому мы сейчас летим, а он уж будет ими командовать через других офицеров.

— Но маршал обязан выполнить твой приказ, твою волю?

— Ну, где-то это именно так.

— Значит, все-таки ты хозяин всего этого этог. — Аэли кивнула своей головой вниз.

Мне так и не пришлось отвечать Аэли на ее последний вопрос. Истребитель приземлился на лесной поляне. Анс опустил пандус, по которому я с Аэли, которая на ходу натягивала паранджу, спустились к ожидающей нас группе офицеров. Маршал Романов выступил вперед и, по офицерски коротко, пожал мне и инопланетянке руки. В командной машине, которая тотчас тронулась и места, как только мы в нее вошли. помимо нас троих, находился еще один офицер в звании полковника. Некоторое время в салоне сохранялась тишина, затем Романов произнес:

— Полковник, мы направляемся в вашу воздушно десантную дивизию, чтобы на месте ознакомится с уровнем подготовки ваших солдат, так, что вам карты в руки. Мы вас внимательно слушаем.

Полковник внимательно осмотрел всех нас по-очереди, на краткий миг задержал свой взгляд на фигуре Аэли, одернул китель и почти мальчишеским дискантом заговорил:

— Полковник Михаил Романов, командир второй ударной воздушно-десантной дивизии…

И сынок нашего маршала начал пересказывать боевую историю своей дивизии, которой командовал второй год.

Наблюдая за тем, как Аэли внимательно прислушивается к каждому слову молодого Романова я, как и сам маршал, углубился в свои мысли. В глубине души я очень надеялся на то, что эти двое молодых, полковник Михаил Романов и инопланетянка вьедка Аэли, найдут общий язык. И тогда полковник сможет донести до ее сознания серьезность той проблемы, которая сейчас стояла перед нами — возможность преодолевать большие водные пространства. Я был более чем уверен в том, что Аэли сама со временем подарит эти знания нам.

Но это зависит лишь от нее самой. Мне совершенно не хотелось, чтобы с этой инопланетной девчонкой что-либо нехорошее случилось в нашем мире.

Аэли понравилась ознакомительная экскурсия по дивизии, она везде побывала, оружие десантников потрогала своими руками и осталась недовольна его балансировкой. Много стреляла из крупнокалиберных фазерных пулеметов. Ей страшно понравились штурмовые гравилеты, тут же села за пульт их управления и в воздухе начала выделывать такие коленца, что забеспокоились сами гравилетчики, они боялись того, что гравилет развалится прямо в воздухе. Более часа Аэли наблюдала за спецподготовкой десантников для рукопашных боев и полностью ее раскритиковала. Дивизионные разведчики страшно посмущались, когда инопланетная девчонка всех их положила на лопатки, и ничего с ней они поделать не могли. Тогда начал раздеваться сам командир дивизии Михаил Романов, но и его через минуту аккуратно положили на лопатки.

Но Аэли начала повизгивать по девчоночьи, когда мы посетили полк броневой пехоты. Она облазили все имевшиеся у нас на вооружении скафандры, часами изучала их боевые схемы. Затем отвела меня в сторонку и тихим голосом попросила, пока не допускать бойцов бронепехоты до работы со своими скафандрами в ближайшее время. Я подозвал к нам маршала Романова, в его присутствии Аэли рассказала нам о пагубном воздействии на головной мозг пилотов-офицеров самой схемы управления бронескафандрами. Чтобы обезопасить мозг пилота-офицера бронескафандра, требовалось внести небольшое изменение в этой схеме.

Маршал Романов, ни секунды не задумываясь, по наручному браслету связался со своим начштаба и попросил его срочно подготовить приказ по войскам на временную приостановку, до особых распоряжений, работу и боевую подготовку пилотов-офицеров в бронескафандрах.

После чего Аэли тихим голосом добавила:

— Все бронескафандры можно было бы отремонтировать в течение недели, если бы я имела под рукой свой спасательный бот, который утонул в болоте тропического леса.

Николай Романов снова поднял к губам наручный браслет, дежурного по штабу офицера попросил его связать с начальником тыла, генерал полковником Гнатюком.

Я стоял на пригорке и смотрел на маленький провинциальный городок, который раскинулся передо мной зеленым оазисом множества деревьев, между которыми проглядывали одно и двухэтажные дома и городские улицы. Этот имперский городишко зелеными кронами своих деревьев и кустарников резко контрастировал общему песчаному цвету окружающей его местности. Но и подтверждал то, насколько он мал, всего тридцать тысяч жителей и в основном это были люди пожилого возраста.

Федеральное шоссе, серой лентой пересекая бесконечное желтое пространство, прямо под моими ногами сближалось с окраиной этого городка, чтобы затем резко уйти влево и дальней стороной его обойти. В свое время имперское правительство по требованию жителей этого городка федеральное шоссе пустили по дальней окружной дороге, чтобы звуки транспортного движения не нарушали провинциальной тишины этого глубоко провинциального городка.

Я ненавидел и одновременно страшно боялся этого имперского городка, жители которого пятнадцать лет назад предали монархию, единогласно проголосовав за то, чтобы позволить спецбригаде клана Медведей расквартироваться в этом городке перед нападением на секретную имперскую резиденцию. Они не только позволили этой бригаде нелюдей, расквартироваться в своем городе, но и укрыли убийц, когда мы проводили расследование причины гибели женщин и детей, а также охраны имперской резиденции. Если бы в те времена я знал бы о том, кто эти убийцы моей семьи и моих гномов. Знал бы, что, пока мы занимаемся расследованием, убийцы, попрятав оружие по квартирам горожан, вместе с этими горожанами сидели по городским кафе и тавернам. Знал бы о том, что они, усмехаясь, в тот момент наблюдали за нашим бестолковым метанием в поисках врага, то этого городка сейчас не было бы, как и не было бы сегодняшней проблемы.