Максим Черепанов - Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014

«Разбитной братец вывел в свет своих кузин — старых дев, — неприязненно подумала Каренина, нервно сжимая в руках непонятно зачем приобретенный бронзовый макет какой-то странной машины, угластый и тяжелый. — Только не найти им женихов, нет, все бесполезно. И тебе, Алексей, не найти с Сорокиной счастья».

Ищущий взор ее скользнул по башне, приобретшей в ее глазах теперь иную ценность, и остановился на толстой стеклянной трубе, уходившей под самую шляпку гриба. Внутри ее, сверху вниз, скользила площадка, на которой стояли люди, боязливо скучившись ближе к стене.

«Туда! Скорей туда! Упасть у их ног! И пусть он пожалеет! Пусть они оба пожалеют и покаются!» — поднялась болезненная обжигающая волна в душе Карениной, и, не раздумывая более, она заспешила ко входу в башню.

Двери подъемника и лестница, ведущая наверх, располагались почти рядом, но желающие добраться до последнего этажа предпочитали долгий путь по ступеням вознесению над бездной, и полукруглая площадка была пуста. Швейцар скучал у ее распахнутых дверей, провожая равнодушным взглядом посетителей.

— Мне наверх!

Не удостаивая вниманием швейцара, Анна решительно шагнула на ребристую металлическую платформу и застыла, жадно отыскивая среди толпы Вронского.

— Как прикажете, барыня, — с достоинством поклонился швейцар, неспешно, полный осознанием собственной важности, закрыл за ней двери и нажал на кнопку.

Где-то далеко загудела машина, и площадка медленно и плавно двинулась вверх.

— Где же, где же, где… — возбужденно шептала Каренина, всматриваясь в толпу у подножия башни. — А если они уже ушли?..

Но Вронский и его спутники были на месте. Все так же галантно улыбаясь, он говорил что-то двум старым девам, и те смеялись, прикрывая лица веерами.

«Пытается уже и их соблазнить! Так и надо этой Сорокиной! Ненавижу его и ее! — зашлось от ревности и негодования сердце Анны и тут же пропустило такт: — Пора. Уже достаточно высоко. Если падать с большой высоты, лицо может повредиться, и они не узнают меня».

Но как?.. Она замахнулась на стекло кулаком и обнаружила, что все еще сжимает металлическую вещицу, купленную с полчаса назад у особенно назойливого лоточника. «Сама судьба за меня!» — вспыхнули щеки Карениной, и она ударила игрушкой по прозрачной преграде, отделяющей ее от пропасти под ногами — и мщения.

И еще раз, и еще, и еще, и еще…

Когда силы ее иссякли, и она в изнеможении опустила руку, с грохотом роняя сувенир, мимо ее лица проплыли и исчезли под платформой лишь несколько еле видных царапин на нетронутом стекле.

«Это какое-то нелепое наваждение или дурной сон!» — только и успела подумать Анна, как стена за ее спиной сменилась закрытыми дверями, а площадка остановилась.

— Прибыли, барыня, — распахнулись створки, и другой швейцар степенно указал ей рукой на красную ковровую дорожку, ведущую в края шляпки гриба — ресторан.

Каренина бросила отчаянный взгляд на землю, туда, где почти не видный, но ничуть не раскаявшийся и даже не подозревающий о ее муках, стоял изменник Вронский со своей столичной штучкой, скрипнула зубами и мотнула головой:

— Вниз.

— Понравилось барыне, — с некоторым удивлением проговорил швейцар и добавил: — А чего не понравиться? Все как на ладони видать, с верхотуры-то. Многие боятся, что механизьма сломается или стекло треснет, так это они зря. Машина надежная, до открытия месяц туда-сюда целыми днями гоняли ее — и хоть бы что. А стекло так вообще особо прочное. «Блестиглаз» называется, говорят. Кувалдой разве что разобьешь.

Каренина вспыхнула, то ли припоминая свои тщетные попытки, то ли жалея, что в сувенирных лавках не продавали кувалды, но швейцар истолковал это по-своему.

— Сейчас, ваша светлость, сейчас поедем, — торопливо заверил он, закрыл створки, и скрытая от глаз машина заработала снова, начиная неторопливый стометровый спуск.

Метре на десятом Анна с ужасом увидела, как Вронский раскланялся со своими знакомыми и двинулся прочь, уводя Сорокиных. Но не прошли они и несколько шагов, как остановились, развернулись — и направились к башне-грибу.

«Кататься на движущейся площадке? В ресторан? Или просто обойти?» — замелькали мысли в голове Карениной, и она едва не закричала от бессильного волнения, но площадка бесстрастно плыла вниз, и до чувств обманутой женщины ей не было никакого дела.

Когда швейцар внизу распахнул перед ней двери, она первым делом выпалила вопрос:

— Тут мужчина не проходил? С двумя дамами, одна постарше, другая младше, старшая с неприятным лицом больной выдры, в шелковом платье тона «вечерняя лазурь» с лионским кружевом на вороте и рукавах, рукав колокол три четверти, лиф на шнуровке, на правой руке золотой браслет с аметистами, три кольца, якобы фамильных, но на самом деле…

— Граф Вронский? — стоически вопросил швейцар.

— Да! Где он?!

— Они только что поднялись в ресторан «Торжество науки» на том подъемнике, — он кивнул на похожие двери в дальнем конце холла.

— На самый верх? — уточнила Каренина. — В ресторан? — Да.

— Так скорее за ним! — загорелись ее глаза.

Теперь она совершенно точно знала, что будет делать.

Лакеем была подана первая перемена блюд, когда перед столиком Вронского и Сорокиных предстала Каренина.

Не говоря ни слова, она обнажила запястье левой руки, взяла тарелку с салатом Вронского и ударила ее об край стола.

От столкновения с преградой смесь мяса и овощей с майонезом, представлявшая собой аппетитную украшенную зеленью и томатами массу, взлетела и приземлилась в свекольник чиновника за соседним столиком.

— Я бы сказал!.. — не зная, гневаться ему больше или удивляться, вытаращил глаза тот — но Анна его не слышала.

Раздраженно отбросив неподдающуюся посуду, она схватила и шлепнула о край другую тарелку, третью, орошая себя, скатерть и возмущенных соседей их содержимым — но не получая ни одного даже самого крошечного и тупого осколка.

— Анна! — вскочил опомнившийся от шока Алексей, через стол потянулся к ней, стремясь поймать за запястья, но вошедшую в раж Каренину так просто было не остановить.

Отталкивая его пальцы, уже обеими руками хватала она со стола фужеры, рюмки, молочники и соусники и пыталась их расколотить — но тщетно.

Сорокины в ужасе вскочили и отбежали, спасая наряды и репутацию — и не одни они: вокруг стола, ее и Вронского образовалась зона отчуждения диаметром метра в три, усеянная фирменными блюдами и низверженной, но не сдавшейся посудой.

Догадавшись, наконец, обогнуть стол, Вронский схватил Анну за плечи, прижал к себе — но она вырвалась и кинулась к распахнутому французскому окну. Еще миг — и, перешагнув через низкий подоконник, Каренина молча исчезла из виду.