Егор Чекрыгин - Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ)

…Закончив тренировать отряд оу Наугхо, я оставил Рааста присматривать за уборкой зала, а сам направился в кабинет оу Таасоона, показать ему эскизы новых снарядов, и дополнительную смету на переоборудование спортзала. Он дотошно порасспрашивал меня о том что, для чего, и почему именно так. Немного пожурил, для порядку, за излишнее расточительство, похвалил за искусное и подробное составление документов, даже пошутив, что я прямо‑таки настоящих бухгалтер, до того подробно расписан запрос на дополнительное финансирование. Тут обычно так было не принято. Но в конечном итоге, он все‑таки подписал соответствующую бумагу для казначейства, и мы начали раскланиваться, весьма довольные друг другом… Я уж было вышел из кабинета, но тут в дверь постучали. Вошел Игиир, и отвесив церемонный поклон, произнес какую‑то официальную формулу вежливости, протянув нам с тысяцким два свернутых в трубочку листка бумаги.

— Э–э–а… А чего это? — Немедленно продемонстрировал я свое дикарское невежество, когда мы вместе с Игииром покинули кабинет оу Таасоона.

— Через три дня... — Терпеливо пояснил мне оу Наугхо. — …В моем новом доме состоится празднование дня рождения моей младшей сестры. Ничего особенного. Приглашены лишь несколько моих сослуживцев с семействами, оу Таасоон, как мой учитель фехтования, и ты — как мой друг… Хороший повод вывести девочек в свет. — Пояснил он мне уже совсем другим тоном. Будет ужин, танцы, игры. Это не официальное мероприятие, а просто приятное времяпрепровождение, так что одеться надо соответственно, постарайся в этом не проколоться. Я надеюсь, придет несколько серьезных людей, с которыми, мой друг, тебе тоже не мешало бы свести знакомство. В дальнейшем они могут составит тебе протекцию, коли ты решишься принять подданство Сатрапии, и строить карьеру в БВБ. А первое впечатление, остается на всю жизнь, и коли ты будешь выглядеть нелепо, заявившись в официальном мундире, или наоборот — жалко, одев повседневное платье, таким они тебя и запомнят.

— Как сложно жить… . — Только и пробормотал я в ответ, распрощался с приятелем, и пошел проводить занятие со следующей группой. Потом сам примкнул к группе, пришедшей обучаться владением шпагой. И только поздним вечером, когда на небе уже вовсю светили звезды, вернулся в гостиницу. Просидел часок за книгой, зубря название корешков и травок, применяемых в местной медицине. И когда уже от мерцающего света свечи начало двоиться в глазах, смог добраться до кровати.

— К вам благородный оу Рж'коов, мадам…

— Проводи его в голубую гостиную. Скажи, я скоро буду… И пусть принесут те новые румяна…

Отослав служанку, невысокая пухленькая блондинка средних лет, поспешно подсела к большому зеркалу, и начала старательно наводить красоту… Увы, когда твой жизненный путь уже перевалил за третий десяток, приходится прикладывать немало усилий, только чтобы выйти к гостю «растрепанной», в утреннем неглиже, изображая из себя «застигнутую врасплох».

Впрочем, мадам Боон'сее было грех жаловаться на свой жизненный путь, и печалиться о прожитых годах. Многие дамы ее возраста, обремененные многочисленным семейством, смотрятся древними старухами. В то время как она, при определенном освещении, все еще умудряется выглядеть юной девушкой. Весьма многоопытной и искушенной, но все же юной и… — хи–хи, почти невинной.

Шестая по счету дочка небогатого ремесленника, юная и прелестная Коонст, понимая всю тщетность надежд встретить достойного жениха, распорядилась своей невинностью весьма разумно… И даже, благодаря советам старших и более искушенных сестер, сумела сделать это не один раз. Да и после, став белошвейкой, и фактически торгуя своим телом, она делала это весьма разумно, в выборе любовников отдавая предпочтение не молодости и красоте с пустыми карманами, а богатству, влиянию, и щедрости. К тому же, она очень быстро поняла, что от своих, пусть и престарелых, но весьма немало добившихся в жизни кавалеров, можно получать не только деньги и подарки, но и информацию. А информацию, вполне можно конвертировать в звонкую монету. И если делать это разумно и осмотрительно, не идя на поводу у собственной жадности — можно скопить солидный капиталец, не нажив смертельно опасных врагов, но вовсе даже наоборот — приобретя могущественных покровителей.

Годам к двадцати пяти, ее капиталов уже вполне хватило на приобретение собственного особняка, в престижном торговом районе города, небольшой мастерской по пошиву мужских рубах и нижнего белья, и мужа. Муж — пожилой разорившийся торговец галантерейным товаром, воплотил все мечты Коонст, дав ей имя и солидное положение в обществе, а она, оплатив его долги, спасла бедолагу от долговой тюрьмы. Три года их брака прошли идеально в мире и согласии, чему возможно способствовал тот факт, что за весь недолгий срок супружества, любящие супруги не провели под одной крышей и суток. Потом, муж оказал ей последнюю любезность, вовремя покинув сей бренный мир, и оставив ее безутешной, но очень счастливой вдовой.

Своим капиталом и наследством, почтенная, но все еще очень милая вдова Боон'сее, опять распорядилась крайне разумно. Лавка была присоединена к мастерской. А в особняке был организован светский салон, где приходящие под предлогом покупки одежды и аксессуаров, благородные и обладающие властью дворяне, могли пересекаться с обладающими капиталами купцами, и куда стекались сплетни со всего города. Стайка специально отобранных мастериц и продавщиц, своей красотой и молодостью чудесно разбавляли сборище этих солидных и уважаемых людей, позволяя мадам Боон'сее наконец‑то выбирать любовников не из соображений выгоды, а из собственных предпочтений.

На молодого дикаря, ставшего последней сенсацией Мооскаа, она положила глаз, даже не столько по причине пылкой страсти, сколько из соображений престижа. Все лучшее и новомодное, должно быть собрано в ее салоне. А возможность загадочно улыбнуться, похотливо затуманив взор, при упоминании этого, ставшего весьма популярными имени, только добавит очков ее неотразимости. Так что дикарь был обречен, и его крепость пала после короткой осады и решительного штурма. Впрочем — не особо‑то он и сопротивлялся.

Дикарь, оказался вовсе не таким уж и диким. А в постели, так еще и довольно искушенным любовником. Что, впрочем, скорее разочаровало Коонст — опытных любовников в ее жизни хватало и так, а от дикаря, разрывающего людей голыми руками, она ждала нечто иного. Зато в плане общения, дикарь искренне удивил многоопытную хозяйку светского салона. Он был вовсе неглуп, а недостатки образования вполне искупались весьма оригинальным взглядом на привычные вещи, и довольно неплохим чувством юмора. Да к тому же, относился он к Коонст, не как к куску красивого мяса, задрапированного в дорогие шелка, а признавал за ней право на ум и знания, не брезгуя спрашивать совета, и мнения о тех или иных происходящих в Мооскаа вещах. Подобное отношение, мадам Боон'сее видела только от нескольких своих пожилых, и очень влиятельных покровителей, и ей весьма странно было получить тоже самое от еще довольно молодого человека. Оттого‑то, мадам Боон'сее, и решила принять участие в судьбе странного варвара, предоставив свободный доступ в свой салон, и сведя с довольно важными и значительными людьми… И то, что один из ее покровителей, занимавший весьма высокий пост в Бюро всеобщего блага, настоятельно порекомендовал «внимательно присмотреться к этому человеку», почти не играло тут никакой роли.