Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

— Похоже, вы не мыслите себя друг без друга, — сказал я.

— Ещё бы, — кивнул Брендон. Затем подозрительно покосился на меня и добавил: — Но если ты намекаешь...

— Боже упаси, — поморщился я. — Ни на что не намекаю... И знаешь, брат, мне кажется, что вы с Брендой отчасти сами виноваты в том, что вас подозревают в кровосмешении. Ваши настойчивые утверждения, что между вами ничего нет, не было и быть не может, производят обратный эффект. Я-то, положим, верю вам, потому что хочу верить. Однако вынужден признать, что ваш излишний пыл настораживает. Будь я к вам объективен, то, пожалуй, припомнил бы пословицу, что дыма без огня не бывает. Или другую, ещё более меткую — на воре шапка горит.

Брендон был явно обескуражен моим ответом. Он смущённо отвёл взгляд, достал из кармана сигарету и закурил.

— Хорошо, Артур, мы с Брендой учтём твоё замечание. И кстати, о горящих шапках. Всякий раз, когда речь заходит о Дане, у тебя неуловимо меняется голос. Становится нежнее и теплее. С чего бы это?

Ценой невероятных усилий мне удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

— Ты что, ревнуешь?

— Да, ревную, — честно сознался Брендон. — Ты, наверное, решишь, что это несерьёзно, ведь я действительно видел Дану только пару минут и обменялся с ней едва ли парой слов, но... — Он замялся. — В общем, я считаю, что ей будет очень к лицу алая с золотом туника и венец королевы Света.

Почему-то я совсем не удивился. Может быть потому, что и сам мысленно примерял к Дане корону Авалона... Я вздохнул, забрал у Брендона сигарету, в три затяжки докурил её и выбросил окурок за борт.

— Твоя ревность не по адресу, брат. Не стану скрывать: между мной и Даной всё же есть... ну, некоторая симпатия. Но мы только друзья — не более. А вот кого ты впрямь должен остерегаться, так это Моргана Фергюсона. Ради Даны он даже собирается развестись с женой. У него серьёзные намерения — как и у тебя.

Пока он обдумывал услышанное, я сунул руку за отворот камзола и извлёк оттуда небольшое круглое зеркальце. Брендон собирался встать и отойти в сторону, но я жестом велел ему оставаться на месте.

Рябь... Туман... Контакт.

Я увидел лицо Даны в обрамлении огненно-рыжих волос, которые беспорядочно разметались по подушке. Она смотрела на меня, сонно улыбаясь, и часто моргала глазами. Лично для меня нет зрелища прекраснее, чем вид нежащейся в постели девушки, и мне стоило больших усилий не залюбоваться ею в присутствии Брендона.

— Доброе утро, Дана, — сказал я. — Извини, что разбудил.

— Привет, Артур, — ответила она. — Не беспокойся, я уже давно проснулась. Вот только никак не могу заставить себя встать.

— Почему? Заболела?

— К счастью, нет. Просто мне скучно. После твоего возвращения мы с Дейдрой ни разу не ссорились по-настоящему.

— Так это же чудесно!

Дана вздохнула:

— Может быть. Но, признаться, я так привыкла к нашим ссорам, что теперь скучаю без них.

(Каково, а? Нет, женщины — это что-то с чем-то...)

— Между прочим, — сказал я. — Ты помнишь моего брата Брендона?

— Такой невысокий, белокурый, красивый? Дейдра говорила, что с тобой прибыл младший брат. Это он?

— Да. И сейчас он тоже скучает. Может, поскучаете вместе? — С этими словами я сунул в руки растерянному Брендону зеркальце. — Вдвоём как-то веселее.

Не давая им времени опомниться, я встал со скамьи и быстрым шагом направился к кормовой части корабля, где находились наши каюты. На полпути до меня донёсся сбивчивый голос Брендона:

— Здравствуйте, миледи... Э-э, а можно, я буду называть вас просто по имени?

Что ответила Дана, я уже не расслышал. Но вряд ли она стала возражать.

*

В просторной каюте, которую занимали наши девочки, я застал только Бренду. Одетая в розовую пижаму, сестра сидела на широкой койке, поджав под себя ноги, и возилась со своим ноутбуком.

— Привет, Артур, — сказала она, не переставая нажимать клавиши. — Как спалось?

— Спасибо, хорошо, — ответил я. — Только немного озяб ночью... — Тут я растерянно умолк, обнаружив, что в каюте жарко, как в печке. Источником тепла был невесть откуда взявшийся электрический камин, подключенный к небольшому генератору, который черпал энергию из Формирующих. — Чёрт побери! Как это мы с Брендоном не додумались?..

Бренда отложила в сторону компьютер, вытянула ноги и рассмеялась:

— Мужчины! При всей вашей изобретательности, вы ужасно непрактичный народ. И ленивый к тому же. Чего вам стоило раздобыть нагреватель и детали для генератора? Мы с Пенелопой провернули это за полчаса — а вы из-за своей лени мёрзли всю ночь. Поделом вам!

Почувствовав, что начинаю потеть под ворохом тёплой одежды, я снял с себя плащ, камзол, берет и расстегнул две верхние пуговицы рубашки.

— Это моя вина. Брендон слишком поглощён мыслями о Дане, чтобы обращать внимание на такие пустяки, как холод.

— Ага, — сказала Бренда. — Ты уже раскусил его. И что думаешь?

— У Брендона хороший вкус. Дана замечательная девушка. — Я подошёл к столу и просмотрел сделанные Пенелопой эскизы герба нашего будущего Дома. В основном это были дракончики в разнообразных позах, но среди них я узрел кое-что новенькое. — Неплохая задумка. Красный дракон с белым единорогом. То, что надо.

— Это моя идея, — сообщила Бренда. — Мне пришло в голову, что раз ты женишься на Дейдре, то было бы логично объединить ваши фамильные гербы в один. Таким образом, и драконы будут сыты, и единороги целы.

— Не думаю, что твоя идея понравилась Пенелопе, — заметил я.

Бренда утвердительно кивнула:

— Сначала она была возмущена, но затем всё-таки признала мою правоту. Хотя энтузиазмом не воспылала.

Я вздохнул, сел на мягкий стул и принялся рассматривать эскиз. Поле герба было разделено надвое двойной косой чертой; в левой верхней части был изображён вставший на дыбы дракон, а в правой нижней — изящный, с длинной гривой единорог, гордо вскинувший голову и бьющий копытом о землю. Оба мифологических животных выглядели как живые; дракон излучал силу и мужественность, единорог был само воплощение грации и женственности. То, что Бренда воспринимала как механическое совмещение двух картинок, для Пенелопы было наполнено сексуальной символикой. Неудивительно, что идея Бренды вызвала у неё протест — ведь она сразу увидела в образе дракона и единорога меня и Дейдру...

— Да, кстати, — спросил я. — Где Пенелопа?

— На камбузе. Сказала, что корабельный повар скверно готовит, и решила сегодня побаловать нас роскошным обедом.

Я усмехнулся:

— То-то я и гляжу, что на палубе непривычно пусто. Наверное, весь экипаж сейчас наблюдает за тем, как принцесса из рода Пендрагонов занимается стряпнёй.