Анна Стриковская - Тело архимага

- Подписывай, не бойся. - толкнула меня в спину Гиневра, - Теперь им придется представить твое дело в суде, а там мы поборемся.

Я не стала упираться, ибо без толку. Взяла протянутое мне перо и поставила закорючку внизу пергамента. Не удалось уйти из тюрьмы дуриком, и ладно. Меня отсюда на руках вынесут, с поклонами и извинениями!

Получив мою подпись и спрятав пергамент в недрах своей мантии, мужичок обратился к Гиневре:

- Прошу Вас покинуть камеру. Никто, кроме тюремщика и следователя, не может находиться с обвиняемой наедине.

- Наедине, говорите? - задумчиво протянула ведьма, - ну что ж, тогда Вам придется составить мне компанию, потому что мы не договорили.

Он хотел было возразить и возмутиться, но Гин так на него посмотрела, что блондинчик завял и уныло встал у стеночки, изображая ожидание.

- Мелисента, детка, не буду тебя задерживать. Последний вопрос. Это ты сделала эликсир, которым пользуется Магали?

- Я.

Выходит, она все время об этом знала и держала в голове? Интересно получается.

- Потрясающе! Раньше она выглядела молодящейся, а теперь просто молодой. Для нас, ведьм, это не очень актуально, но вот для немагов... У тебя осталось еще это зелье?

Глаза Гиневры горели как уголья.

- Последний флакончик. Но это не окончательный вариант.

- А существует рецепт, прописи, что-то в этом роде?

Понятно, к чему этот вопрос. Нет, дорогая, я не позволю себя бросить на полдороге.

- Только здесь, - я ткнула пальцем в собственную голову.

- Но у тебя же должны быть лабораторные журналы, записи...

- Записи я уничтожила, а лабораторные журналы зачарованы: прочесть их могу только я

- На кровь заговор?

- На кровь и ауру. Для чужих там будут пустые листы, как в ведьминских гримуарах, а при попытке снять чары тетрадь самоуничтожится.

- Сама делала?

- Нет, ведьма знакомая.

- Все, все, все! Прекращаем болтовню! - завопил чиновник.

Кажется, он тоже услышал то, что ему нужно.

Да пожалуйста, Гиневра уже спросила все, что хотела, по удовлетворенному выражению лица видно. Мне тоже лишние разговоры ни к чему, лучше бы поесть принесли. Ведьма кивнула и подмигнула мне, подтверждая, что главный вопрос задан, затем объявила:

- Девочка, пусть объяснят тебе твои права. Ни на какие вопросы не отвечай без адвоката. Сегодня не успею, но завтра пришлю. Не благодари.

Алый вихрь поднялся вокруг ведьмы, когда она встала, и через мгновение ее и след простыл.

Гадкий блондинчик забубнил:

- Девица Мелисента, сейчас Вас переведут в камеру. Где Вы будете находиться до суда. К Вам смогут приходить посетители, у Вас будет адвокат. Если не на что нанять, Совет Магов Вам его предоставит.

Он меня еще долго девицей Мелисентой будет звать? Раздражает.

- Не надо, мистрис Гиневра обещала прислать своего, как Вы слышали.

Он продолжал свой монотонный бубнеж, как не слышал:

- Если в течение трех суток она никого не пришлет, Вам он будет назначен. Дата суда будет Вас сообщена позднее.

С датой они не определились. Скорее это хорошо, чем плохо. Чиновник же никак не мог заткнуться, но тут уже стал излагать не факты. А свои измышления:

- Не советую Вам рассчитывать на чье-либо покровительство. Ваше преступление очень серьезное, я не знаю случая, когда бы оно осталось безнаказанным. Позаботьтесь лучше о своем завещании.

Ага, «не трать, куме, силы, опускайся на дно». Ну нет, мы еще поборемся. Пока жива, надежда есть, а у меня еще имеется убеждение в моей невиновности.

- Собирайтесь, девица Мелисента, мы переведем Вас в другую камеру.

Нищему собраться — только подпоясаться. Я взяла с топчана заранее сложенное одеяло и сказала:

- Я готова.

Глава 24, в которой Мелисента знакомится со своими обвинителем и защитником.

Новая камера находилась на этаж выше, больше ничем не отличаясь от предыдущей. Тот же размер, те же каменные стены, те же дурацкие топчан, табуретка и столик. Нет, поправочка вышла: во-первых, эта камера была не антимагической, а самой обычной, во-вторых там в углу ведро стояло с крышкой, а здесь — настоящий стульчак за ширмочкой и раковина. Это хорошо, вода мне всяко понадобится. Еще тут есть что-то вроде вентиляционной продушины под потолком. Тоже плюс: чистый воздух еще никому не повредил.

Блондин-чиновник затолкнул меня сюда и ушел. Через полчаса окошко в двери открылось и я увидела своего нового тюремщика. Пожилой усталый человек смотрел на меня с интересом.

- Давненько у нас гостей не было. Если тебе что нужно, скажи. Разрешенное принесу.

Я задумалась.

- Мне бы расческу... Еще поесть бы не мешало.

- Поесть — это в обед. Порядок есть порядок. Расческу принесу. Но если ты магичка, можешь пользоваться бытовыми чарами. На другие стоит сигналка, попробуешь применить — от тебя только кучка пепла останется.

Ага, камера не антимагическая, но защита от магов есть. Будем иметь в виду. Тюремщик между тем не унимался:

- Как же ты вляпалась-то так, девонька? Такая милая, симпатичная... Не верится, что ты преступница, хотя я тут всяких повидал.

- Как вляпалась? Да по доброте душевной. Помочь тут одному невинно пострадавшему решила.

- Это кому же?

- Архимагу Гиаллену.

Мужичок вдруг просиял:

- Он жив? Хвала Богам!

Ого, как тут у Ала акции высоко котируются! Впрочем, неудивительно. В тюремщиках обычно подвизаются старые солдаты, которым деваться некуда. А для вояк он личность легендарная. Подтверждение не заставило себя ждать!

- Так это правда, что он вернулся? А мы так горевали, что он исчез. В войсках только на его эликсир и молятся! Моему брату он жизнь спас. Такой человек... Глядишь, он еще что полезное выдумает. Если ты и впрямь его спасла, девочка...

- Не верите, у Гиневры спросите.

- И что, и спрошу. А тебе... Выпустить не проси, но кусок послаще, подушку там, одеяло... Это мы живо.

Окошко захлопнулось и человек исчез. Если он и впрямь принесет все, что обещал, то до суда и казни я буду жить со всем комфортом, хотя надеюсь, до последнего дело не дойдет.

Старый солдат не обманул. Прошел примерно час, и он вернулся с тюком постельного белья и корзинкой. Постель кинул на топчан, а из корзинки достал пару глиняных горшочков с крышкой, кувшин и большой ломоть свежего хлеба. Затем вынул их кармана расческу и протянул мне со словами:

- Ну, ты, это... Устраивайся. Я пойду. Ежели что нужно, или позвать кого хочешь, стучи.

Он ушел, а я бросилась к горшочкам. В одном была замечательная густая острая солянка, в другом — каша со шкварками и жареным луком. Ох, я и наемся! Сунула нос в кувшин: он оказался до краев налит вишневым компотом. Красота!