Лоис Буджолд - Проклятие Шалиона

— Принц, мне необходимо поговорить с вами об этом позже. Я не могу ответить вам сегодня.

Губы Тейдеса сжались. Он нетерпеливо провёл рукой по своим волосам цвета тёмного янтаря. Его глаза выражали недоверие, неуверенность и — как подумал Кэсерил — странное одиночество.

— Да, понимаю, — вяло проговорил он и повернулся к выходу. Из коридора донёсся его шёпот: — Я обязан сделать это сам…

Если он имел в виду — посоветоваться с Орико, это было хорошо. Кэсерилу следовало прийти к Орико первым и, если этого будет недостаточно, привести Умегата. Он положил перья на место, закрыл книги, перевёл дыхание, переждал боль, возникшую от резкого движения, и поднялся на ноги.

Получить аудиенцию у Орико оказалось значительно сложнее, чем ожидалось. Приняв его за посланца Исель с очередным запросом относительно замужества с принцем Ибры, рей скрылся от Кэсерила и послал отделаться от непрошеного гостя своего камердинера. Дело осложнялось тем, что разговор должен был происходить в приватной обстановке — с глазу на глаз — и так, чтобы их не могли прервать. После ужина Кэсерил прохаживался по коридору у банкетного зала, опустив голову и размышляя, как заставить всё-таки рея пойти на разговор, когда кто-то схватил его за плечо и развернул кругом.

Он поднял глаза, и извинения за рассеянность замерли у него на устах. Перед ним стоял сьер ди Джоал, один из оставшихся не у дел громил Дондо — как же зарабатывали себе на карманные расходы все эти пропавшие души? Подкармливал ли их брат Дондо? С ним были сьер ди Марок и ещё какой-то ухмылявшийся приятель.

— Невежа! — проревел ди Джоал, немного переигрывая. — Да как вы осмелились отпихнуть меня от двери?!

— Прошу прощения, сьер ди Джоал, — проговорил Кэсерил. — Я задумался.

С лёгким полупоклоном Кэсерил попытался обойти эту троицу. Но ди Джоал шагнул в сторону, преграждая Кэсерилу путь к отступлению, и откинул полу плаща, продемонстрировав рукоять меча.

— Я сказал, что вы отпихнули меня. Вы что, считаете, что я лгу?

«Ах, так это ловушка. Понятно».

Кэсерил остановился, его губы сжались. Он устало спросил:

— Чего вы хотите, ди Джоал?

— Приведите свидетелей! — Ди Джоал махнул рукой своему приятелю и ди Мароку. — Он толкнул меня.

Его приятель послушно повторил:

— Да-да, я видел!

Ди Марок смотрел как-то неуверенно.

— Вы расплатитесь со мной за это, лорд Кэсерил! — прошипел ди Джоал.

— Да, я вижу, — сухо ответил Кэсерил. Было ли это пьяной глупостью или заранее продуманной попыткой убить его? Дуэль до первой крови, под крики: «Меч соскользнул, клянусь честью! Он сам напоролся на остриё!» и при огромном количестве купленных свидетелей, чтобы подтвердить непреднамеренность убийства, — проверенная практика и выход для гордых и пылких молодых придворных.

— Я утверждаю, что получу три капли вашей крови, чтобы смыть это оскорбление!

Обычный вызов.

— А я говорю, что вам следует подержать голову в ведре с холодной водой, пока она не остынет, мальчик. Я не дерусь на дуэлях. Понятно? — Кэсерил откинул плащ и показал, что не прицепил меч, собираясь на ужин. — Так что позвольте мне пройти.

— Уррак, одолжите трусу ваш меч! У меня есть два свидетеля. Мы разберёмся прямо сейчас! — и ди Джоал подбородком указал на дальнюю часть коридора, ведущего на главный двор.

Уррак отстегнул свой меч и, оскалившись, бросил его Кэсерилу. Тот поднял бровь, но не руку, и меч в ножнах со звоном упал к его ногам. Он подтолкнул его обратно к владельцу.

— Я не дерусь на дуэлях.

— Я что, должен назвать вас трусом в лицо? — спросил ди Джоал. Его губы приоткрылись, дыхание стало прерывистым в предвкушении драки. Краем глаза Кэсерил увидел пару приближавшихся к ним придворных, привлечённых громкими голосами и торопившихся успеть, чтобы не пропустить самое интересное.

— Называйте меня, как вам больше нравится… в зависимости от того, сколь полным дураком вы хотите прослыть. Ваш лепет ничего для меня не значит. — Кэсерил вздохнул, пытаясь изобразить равнодушие и усталость, но кровь пульсировала в его жилах всё быстрее. От страха? Нет. От ярости…

— Вы носите титул лорда. Неужели у вас нет чести лорда?

Кэсерил приподнял уголок рта, но отнюдь не в улыбке.

— Неверное понимание чести — это болезнь, от которой успешно лечат надсмотрщики на галерах.

— Что же, тем лучше для вашей чести. Вы же не откажете в трёх каплях крови для меня?

— Конечно. — Голос Кэсерила стал странно спокойным, сердце, только что бешено колотившееся в груди, вдруг замедлило свой бег. Губы растянулись в странной ухмылке. — Конечно, — выдохнул он снова.

Кэсерил поднял левую руку ладонью вверх, а правой резким движением выхватил из ножен на поясе нож. Ещё недавно он резал им хлеб. Рука ди Джоала стиснула рукоятку меча и потянула его наверх.

— Только не здесь! — взволнованно закричал ди Марок. — Вы же знаете, что надо выйти во двор, ди Джоал! Во имя Брата, у него нет меча… так нельзя!

Ди Джоал заколебался; Кэсерил, вместо того чтобы двинуться к нему, засучил левый рукав и медленно провёл лезвием ножа по своему запястью. Он не почувствовал боли. Показалась кровь, блестящая в свете свечей тёмно-красная жидкость. Она не брызнула опасным для жизни фонтаном, потекла медленно. Странный туман заволок глаза, и всё внимание Кэсерила сосредоточилось единственно на неуверенной ухмылке молодого глупца, который так хотел его крови.

«Ты получишь мою кровь».

Он вернул нож на место. Ди Джоал, уже не очень понимавший, в чём дело, опустил свой меч обратно в ножны и загородился от Кэсерила ладонью. Улыбаясь, Кэсерил поднял руки и двинулся к нему.

Он заставил испуганного ди Джоала попятиться к стене, в которую тот и ударился лопатками со стуком, разнёсшимся по всему коридору. Кэсерил сжал правой рукой горло ди Джоала, затем поднял свою жертву, оторвал от пола и прижал затылком к стене; правым коленом Кэсерил упёрся ему в пах, так что ди Джоал не мог вырваться. Когда же тот попытался отбиться, Кэсерил поймал в стальной захват и его руку. Побагровевший на глазах юнец не мог даже вскрикнуть, чтобы не привлекать внимания; глаза его стали круглыми и безумно вращались в орбитах, с губ срывался только хрипящий стон. Головорезы Дондо знали, что руки Кэсерила привыкли держать перо; они забыли, что этим рукам довелось много работать вёслами. Ди Джоал перестал дёргаться.

Кэсерил вполголоса прорычал ему в ухо, тихо, но так, что услышали все:

— Я не дерусь на дуэлях, мальчик. Я убиваю, как убивает солдат, как убивает мясник на бойне — быстро, с минимальным риском для себя. Если я решу тебя убить — ты умрёшь, когда я захочу, как я захочу и где я захочу, а ты даже не заметишь удара.