Мария Версон - Огни Ринеля

- Откуда ты знаешь о моем даре? - Маг взволновался - та монашка два года назад так и не дала ему внятного ответа, и никто другой не мог ему рассказать.

- Вычитал в одной древнейшей книге магии, ещё когда учился в Храме Северной Звезды.

- Хотелось бы и мне её прочесть...

- Оба живы и здоровы. - Выкрикнул счастливый Амит, собирая волосы в хвост.

- Какая жалость. - В один голос произнесли... братья.

Медиум не стал мелочиться, и умыкнул прямо из-под носа друга корзинку с вкусностями, шмякнулся на третье из четырех кресел, стоявших вокруг стола, и принялся хлестать чай прямо из чайничка.

Наступило молчание, раздражающее, напряженное, и лишь съев половину булочек, Амит понял, что он им двоим мешает. С глухим звуком, пустой чайник приземлился на стол, и медиум, дожевывая печенье, встал и сказал, что пойдет поищет источник сей негативной энергии, после чего зашагал в сторону живой изгороди, пытаясь сообразить где же там вход, который оказался скрыт за ближайшим поворотом.

- Феникс? - С недоверием в голосе спросил Дримен, видя перед собой не огненно-красную ауру, а черно-серую, пыльную, каких он не видел никогда раньше.

- Вроде да, как ещё объяснить тот факт, что я воскрес, и когда пытаюсь применить силу, её сопровождает не слабая магия огня?

- Покажи! Ну пожалуйста, мне интересно какая мощь огня фениксов. Ведь это миф, легенда, старая сказка! - Он хлопнул в ладоши и с тоской приподнял чайник, убедившись в том, что он пуст.

- Я сказал тоже самое своему мастеру, когда она предположила это, но... - Монах отъехал на стуле подальше от стола и призвал сферу. Даже с закрытыми глазами, пользуясь лишь магическим зрением, Дримен увидел шар, полный перемешавшийся между собой магии Сияния и огня. Более того, ему казалось, что он даже видит руку, над которой парила изумрудная сфера, а этого магическое зрение просто не позволяло.

- Потрясающе! Немыслимая сила.

- Ага, - Стижиан погасил сферу и пронаблюдал за тем, как откуда-то со стороны, где море, прилетело нечто, что мгновением позже оказалось водой. Крышка чайника поднялась, и вода с громким "бульк" упала в него, а следом Дримен ударил себя по лбу, со словами:

- Заварки то нет больше. - И тут же из открытого окна на кухне прилетела небольшая баночка с зелеными ароматными листками.

- А можно ещё сахар?

- Нельзя, сладкого вон полная корзина. - Дримен вскипятил воды, а когда приподнял чайник, стало видно черное пятно на поверхности стола.

- После Амита тут уже и ничего и не...

- Сколько тебе было лет, когда тебя увезли?

- Семь... А сейчас мне должно быть... Сейчас вообще какой год?

- Шестьсот тридцать шестой со дня падения Северной Звезды... ну по крайней мере мне так сказала Лекса.

- Значит мне сейчас двадцать девять, но сожгли меня в двадцать два, так что и выгляжу я на двадцать два.

- Мне сейчас столько же. А увезли меня в четыре... - Дримен приподнял очки и потер глаза, после чего с удовольствием откинулся в кресле. - В Орану, собственно там я и вырос.

- А кто такая Лекса? Девушка твоя?

- Невеста. И кстати, ты будешь дядей месяцев через восемь.

Стижиан чуть не захлебнулся чаем, на что раздалось ехидное хихиканье мага.

Снова молчание, но теперь иное, даже приятное, словно они - два старых друга, которые сидят у камина за бутылочкой вина... и чего-то не содержащего виноград, и вспоминают былые времена.

- А мы с тобой очень похожи. - Заметил монах. - Только у меня волосы короче... чуть-чуть, и цветом немного отличаются.

- Что ж, выходит ты тоже красавчик.

Братья улыбались... и давились чаем без сахара.

Амит обошел живую изгородь с правой стороны и вышел к небольшому, огороженному невысоким металлическим заборчиком кладбищу. На тот момент, там было всего три пышно оформленные могилы, где покоились двое мужчин и одна женщина. Это были оба родителя и старший брат нынешнего главы города Маэса Клода.

Рассмотрев это место как следует, Амит захотел, чтобы его похоронили точно так же, и он имел ввиду не массивные надгробные плиты с символом Храма Сияния на них, а местность: за кладбищем нагая часть холма завершалась, и дальше, до самой высокой точки, тянулся смешанный лес, и могилы располагались как бы у его подножья.

Призадумавшись и послушав ворчание Фузу, медиум понял, что источник негатива расположен чуть дальше этого кладбища, где-то в лесу. Амит перепрыгнул через забор и пошел выяснять, что же это такое, и, пройдя всего лишь пару метров, он увидел ещё одну могилку.

Маленькую, скромную могилку...

- Стижиан!!! - Услышал монах со спины свое имя, обернулся, и увидел Амита, который поманил его рукой. - Идите сюда, оба! Бегом за мной!

Братья тут же вскочили с места и побежали вслед за явно взволнованным Амитом, поведшим их через кладбище туда, на небольшую полянку, расположенную на обрыве, откуда открывался вид на море.

- В чем дело, что за паника? Это - то место? Да, я чувствую здесь нега...

Стижиан замер, едва прочел имя и дату на могиле, от которой шел тонкий, но беспрерывный и четкий поток энергии. Дримен тоже чувствовал его, но никак не мог понять, что же заставило монаха замолчать, и что так обеспокоило его друга:

- В чем дело? Что не так?

- Элиссия Клод. - Громко произнес Стижиан. - Родилась шестнадцатого мая шестьсот тридцать шестого года. Умерла... Четвертого июня. О Богиня, это же день, когда я...

- Элиссия... Клод? - Маг не сразу понял в чем дело. - В этом году родилась? И... умерла? Не... Не может быть!

- Вот что за волна это была, - сказал ему Амит. - Стижиан помнить не может, а вот мы то. Стихийное бедствие, землетрясение, прошедшее через всю страну.

- Магические волны неизвестного типа? Те, что прошли четвертого июня? Ты думаешь?..

- День смерти этого ребенка. У этой девочки фамилия Клод, а Викон во время казни говорил о двух чудовищах, которые породила эта женщина. О том, что Стижиан - её сын он никак не мог знать, ведь он не родной Клоду, выходит этот ребенок...

Они сидели у маленькой могилы несколько часов подряд, и даже когда из поместья начали доноситься голоса и крики, кто-то упал в обморок, очевидно обнаружив забытую там Дрименом книгу, и даже когда начало темнеть, и Амит увидел, как в порт пришли несколько мужчин и принялись разбирать эшафот на доски, они всё сидели у могилы и смотрели кто куда.

- Мне снятся сны, - начал Дримен, - которые тем или иным образом связаны с происходящим. Чаще всего - с прошлым, реже - с настоящим, но вот с будущим никогда. Ты мне снился, Стижиан. Я видел, как ты бродишь по Ринелю, весь укутанный тенями, и уходишь, оставляя за собой всепоглощающее пламя. Мне семь лет снился этот сон, со дня твоей смерти - до дня твоего возвращения, день в день. Но после того, как прошла волна, я увидел ещё один сон, и мне приснилась мама. Поэтому я и приехал сюда. Было чувство, словно что-то важное произойдет, некий ключевой момент в моей жизни.