Барбара Хэмбли - Башня Тишины

– Нет, – выдохнул Антриг, – волшебство и магия – это на самом деле реальность!

Принц подступил к своему пленнику, голос его подрагивал от напряжения:

– Ну тогда продемонстрируй что-нибудь!

Пальцы чародея скользнули по обвивавшей цепи красной ленте.

– Но ты же загодя все устроил так, чтобы я ничего не смог доказать! – возразил он. – Не правда ли, странно ожидать таких мер предосторожности от человека, который не верит в волшебство и называет его бабушкиными сказками? И я уже сказал, что не стану ничего показывать, даже если ты освободишь меня из цепей!

Ведь меня все еще разыскивают – и именно из-за этого волшебства они в конце концов до меня доберутся! Поверь мне, Фарос, – я боюсь их гораздо сильнее, чем тебя!

– Это церковных ищеек, что ли? – презрительно фыркнул принц, хотя было видно, что пренебрежение его явно напускное. – Ведь именно я развязал Церкви руки, когда они сказали мне, что архимаг и заключенный под стражу Антриг Виндроуз устроили заговор! Да еще при участии Совета Кудесников! Я в состоянии укротить их! Мне ничего не стоит спасти тебя!

– От Совета Кудесников ты меня не спасешь! – и Антриг внимательно поглядел в глаза принца. – Я ведь не знаю, сколько именно из них сегодня сбежали из цитадели! Тем более, что вы наверняка и до этого не успели всех переловить! Я прав?

– Что еще тебе известно об этом? – в глазах принца засветилась подозрительность.

Антриг только пожал плечами, и цепи негромко звякнули.

– Если бы все сидели в крепости – тогда или сейчас – ты бы не боялся столь открыто. А ты боишься, я это прекрасно вижу! Этого не скроешь!

Регент отвернулся, размышляя. Вдруг он пронзительно крикнул:

– Джорис!

И тотчас откуда-то из темноты выступил тот самый рыжеволосый командир гвардейцев, который в засаде захватил беглецов. Он выжидательно уставился на своего господина взглядом преданной собаки.

– Итак, целых семь лет тебе не доводилось соприкасаться с волшебством, – тихо заговорил принц, – еще бы – ты сидел в Башне, и тебе было запрещено это делать.

Я понимаю! – И регент тут же сделал знак рыжему гвардейцу.

Джорис снял с вбитого в деревянный щит гвоздя ключ и, подойдя к Антригу, щелкнул замками, запиравшими кандалы на его запястьях. Джоанна с испугом подумала, что теперь, не имея возможности держаться на цепях, Антриг мешком свалится на пол.

Но Виндроуз обессиленно прислонился к одной из колонн, рассматривая ободранные металлическими "браслетами" запястья. Тут же по знаку регента, стоявший позади Джоанны второй охранник, к которому принц обращался "Каннер", отступил в сторону, хотя и не подумал при этом опустить дуло пистолета. Джоанна по-прежнему была у него под прицелом. Затем к Джоанне приблизился Джорис и ловко распутал стягивавшие ее веревки. Покончив с этим, оба охранника вопросительно посмотрели на регента, ожидая дальнейших распоряжений.

Принц напряженно молчал, уставившись в пол. Наконец, подняв голову, он негромко произнес:

– Мне нужно… – Регент не договорил. Стоял он почти вплотную к Антригу, словно собирался сказать ему что-то на ухо, по секрету от других. Затем взгляд регента снова уперся в пол. И опять воцарилась неловкая, даже зловещая тишина. Джоанна решила, что сейчас должно произойти нечто из ряда вон выходящее.

Наконец, надумав, принц заговорил снова.

– Нарвал, – тихо сказал он. Интонации звучали совсем иные – не осталось и следа самонадеянности и заносчивости, которой он еще недавно пытался сломить своих пленников. Что это он вдруг? Кажется, Керис как-то обмолвился, что Скипфраг был другом регента. Фарос продолжал: – Соседи слышали какой-то жуткий вопль, от которого, как они говорили, мороз пошел по коже. Словно голос из ада! А потом они обнаружили там… – тут регент замолчал, не в силах продолжать.

– Я знаю, что они там нашли! – подала голос Джоанна. – Куски стекла, рассеянные по всей комнате! Мелкие-мелкие. И кровь… Везде кровь – на полу, на стенах, на потолке… Я видела это!

Принц сразу перевел взгляд на девушку, которая все еще продолжала восседать в резном кресле. Наконец его губы пошевелились:

– Ах да, конечно! Ведь ты побывала там! По крайней мере так сказали послушники Церкви! Джорис говорил с ними!

Регент вынул из кармана носовой платок – черного цвета, что почему-то бросилось Джоанне в глаза. Впрочем, это было не слишком удивительно, поскольку и одежда, и башмаки на Фаросе были строго черного цвета. Осторожно – жестом человека, давно пользующегося косметикой, – принц вытер лоб. Руки его подрагивали.

– Я и не подозревал, что он общается с волшебниками, – наконец выдавил регент. – Инквизиторы сказали мне, что они обнаружили в рабочем кресле Нарвала целую кучу разных дьявольских приспособлений, а воздух был пропитан духом зла! Они испросили у меня разрешения опечатать дом и выставить подле него охрану.

По-моему, им хотелось проследить, кто придет к нему позже!

– Именно! – усмехнулась Джоанна. – Но он занимался экспериментами с электричеством, он и понятия не имел о разных адских машинах, как болтают эти ваши религиозные фанатики! Если уж на то пошло, то дай волю этому Костолому, он и изобретателя часов спалит на костре за нарушение прерогативы Единого Бога отмерять время!

– Возможно! – заметил молчавший до сих пор Антриг. Он присел на широкое основание колонны и бережно водрузил на нос свои очки. – Но факт все равно остается фактом – кто-то вломился в его дом! И, слушая вас обоих, я начинаю подозревать, что это был кто-то, кто в состоянии повелевать стихиями, вселять их в тела и предметы! – Тут Виндроуз обратился к регенту: – Именно поэтому ты так страшишься Совета Кудесников?

Принц тупо смотрел на чародея, явно не желая ни в чем признаваться. Глубоко вздохнув, он уставился на пылающую лампу янтарного стекла. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но раздумал. Джоанна видела, что самые противоречивые чувства бушуют сейчас в его душе. Фарос даже выразительно прижал руки к губам, точно стараясь во что бы то ни стало заставить себя молчать. Тут руки его снова задрожали.

– Я не знаю, – наконец произнес он свистящим шепотом, – ведь они… как раз те, кто может делать все это! У них есть сила! Когда епископ Кимильский оповестила меня о раскрытом ею заговоре и испросила разрешения провести расследование, я решил… – по лицу и рукам его прошла судорога, – я даже не знаю, кого мне следует бояться! Я уверен только в одном – если ты, Антриг Виндроуз, семь лет просидел в Башне, то тебя мне опасаться не стоит!

Антриг ничего не ответил, ожидая, что скажет Фарос дальше. И точно – принца точно прорвало:

– А ведь ты волшебник! Именно поэтому я приказал своим людям доставить тебя сюда, когда они тебя схватили! Они не выдали тебя Инквизиции! Когда Герда сказала мне, что ты сидишь под замком в Башне Тишины и не можешь больше заниматься магией, то я сразу решил, что ты можешь мне понадобиться! Ты единственный, с кем я могу поговорить, то есть единственный, с кем можно переговорить без опасности для себя. А безопасность – это самое главное для человека, для принца – тем более!