Олег Авраменко - Все Грани мира

Но в одном я всё-таки не соглашался с Сандрой. Она нисколько не сомневалась в уходе Мэтра, хотя её уверенность (как, впрочем, и уверенность остальных инквизиторов) покоилась на очень шатком фундаменте. Дело в том, что в начале этого года в королевском дворце, что в Вечном Городе, перестала гореть Неугасимая Лампада, которую Мэтр зажёг свыше трёх тысяч лет назад и которая, согласно преданию, должна была погаснуть в тот момент, когда он покинет земной мир и воссоединится со своим Отцом, Высшим Разумом. С тех пор Мэтр нигде не появлялся, а Неугасимая Лампада, несмотря на ухищрения самых искусных колдунов, отказывалась вновь зажигаться.

Лично я полагал, что Мэтр провернул этот номер с целью убедить всех — и друзей и врагов — в своём уходе, а сам затаился где-нибудь в укромном месте и теперь наблюдает за развитием событий, готовый незримо вмешаться, если к тому его вынудят обстоятельства. Я вовсе не исключал, и даже считал это более чем вероятным, что в решающий момент он пришёл нам на помощь, и только благодаря его своевременному вмешательству мы относительно легко одолели Женеса и смогли остановить последовавший затем глобальный Прорыв.

Не отрицая, в принципе, подобной возможности, Сандра, тем не менее, отнеслась к ней крайне скептически и не верила, что Мэтр скрывается где-то на Гранях. Когда же я, в качестве аргумента, напомнил ей предсмертные (вернее, посмертные) слова Ривала де Каэрдена о том, что нам следует искать встречи с последним из уходящих, девушка вполне резонно возразила:

— Коль скоро ты склонен считать эти слова не бредом умирающего, а посланием высших сил, то будь последовательным до конца и принимай на веру не только эти слова, но и всё, что говорил тогда дядя Ривал. А он, в частности, сказал, что Великих уже нет. Ведь так?

— Да.

— Ну, вот! Значит, дядя... или тот, кто говорил его устами, имел в виду что-то другое.

— Но что? Кого ещё Ривал мог назвать последним из уходящих?

— Не знаю. Я много думала об этом, но ничего толкового придумать не смогла.

— А может, — предположил я, — мы с Инной не совсем верно поняли Ривала? Может, он хотел сказать, что Великие просто устранились от активной деятельности, перестали вмешиваться в дела человечества — и в этом смысле их как бы не существует. А в действительности по меньшей мере один из них, тот же Мэтр, например, ещё остаётся на Гранях.

Но переубедить Сандру мне так и не удалось.

— Нет, Владислав, это слишком притянуто за уши, — ответила она, качая головой. — И вообще: если бы тот, кто говорил с вами через дядю Ривала, хотел сообщить вам что-то определённое, он бы сказал это прямым текстом, не прибегая к всяким шарадам. А так он просто дал вам понять, что ваши приключения только начинаются. Все эти туманные намёки имеют обыкновение проясняться лишь постфактум, уже после того, как предсказанное сбудется. Я уверена, что этот ваш последний из уходящих на поверку окажется кем-то, на кого никто из нас — ни вы, ни я, ни господин Сиддх — сейчас даже подумать не может.

Я огорчённо вздохнул:

— По большому счёту, мы совсем ничего не знаем о действительных планах Мэтра, и единственное, что нам остаётся, так это строить догадки... И между прочим, Сандра. Как ты думаешь, когда мы с Инной жили на Ланс-Оэли, наши враги знали о нас?

— Скорее всего, нет. Думаю, до того, как вы попали на Агрис, в Нижнем Мире и слыхом не слыхивали о вашем существовании, — ответила девушка. — По крайней мере, не подозревали о вашей действительной силе и о планах Мэтра насчёт вас. В противном случае ваши неприятности начались бы давно. Контр-Основа защищена от вторжений всяких исчадий, но на человеческих существ этот запрет не распространяется. Какой-нибудь чёрный маг, тот же Женес, например, мог прийти туда и попытаться уничтожить вас, пока вы ещё не вошли в силу. Я больше чем уверена, что утечка информации произошла во время вашего путешествия на Агрис, и никак не раньше.

— И каким же образом?

Сандра посмотрела на меня с каким-то странным выражением — то ли растерянности, то ли недоумения.

— Разве вы не знали, что любой «колодец» между двумя Гранями непременно проходит через Нижний Мир?

— Знали, но... — Я содрогнулся от запоздалого испуга. — Мы даже не подозревали, чем это чревато! Ни в одной из книг, которые мы читали в Кэр-Магни, не было сказано, что Внутренний Континуум населяют... э-э, очень агрессивные существа. Там лишь отмечалось, что «колодец» — не самый быстрый и не самый удобный способ перемещения между Гранями — Я покачал головой. — Право, не понимаю, зачем Мэтру понадобилось держать нас в неведении относительно нечисти, Прорывов и тому подобных «прелестей»? Чего он этим добивался?

— Наверное, — предположила Сандра, — он думал о вашем спокойствии, чтобы тревожные мысли не отвлекали вас от занятий магией и обучения искусству правителей. Вряд ли он ожидал, что вы додумаетесь воспользоваться услугами Леопольда, чтобы покинуть Ланс-Оэли.

— А зачем он вообще выбрал «колодец», если это так опасно? Разве не мог он запрограммировать кота на какой-то другой способ перемещения?

— Боюсь, что не мог. Прежде всего, Леопольд вряд ли воспринял бы что-нибудь посложнее «колодца». Да и, честно говоря, я слабо представляю, как бы он тащил вас бесчувственных по Равнине. — С этими словами Сандра улыбнулась. — А кроме того, в некоторых случаях, хоть и крайне редко, путь по «колодцу» оказывается самым коротким.

— Да, знаю, — кивнул я. — Когда начальная и конечная Грани находятся на одной оси симметрии.

— Вот то-то же. И с Основы на Контр-Основу легче всего попасть именно по «колодцу». То же самое относится и к любой другой паре Граней, находящихся по разные стороны Кристалла. Впрочем, настоящие колдуны, — Сандра особо подчеркнула предпоследнее слово, явно подразумевая под настоящими колдунами только инквизиторов и тех, кто равен им по силе, — настоящие колдуны предпочитают не пользоваться «колодцем» и прибегают к этому способу лишь в самых исключительных случаях. Хотя обитатели Нижнего Мира не могут причинить физического вреда находящемуся в «колодце» человеку, длительное пребывание в нём оказывает угнетающее воздействие на нервную систему и сильно истощает организм. Я только один раз пользовалась «колодцем», ради чистого любопытства, и после этого целую неделю чувствовала себя не в своей тарелке — раздражалась по всяким пустякам, голова была словно ватой набита, постоянно клонило ко сну. Короче, приятного мало.

— Гм, странно, — произнёс я. — На нас «колодец» не действовал так сильно. Усталость, конечно, мы чувствовали — и в первый раз, и во второй; было и жутковатое ощущение, словно мы проваливаемся в ад, но в целом мы перенесли оба путешествия нормально.