Вадим Крабов - Рус Четвертый - Этруск

— Я поражен, Каган! До последнего момента не верил, но ты как всегда оказался правым, — воскликнул маг-Текущий.

— Вот, Оксимед, а ты не хотел брать дубинку, утверждал, что «браслеты» не обойти, помнишь?

— Извини, Каган, кто мог предполагать…

— Я! Я мог и я предположил! — сказал, как отрезал. Все невольно вытянулись в струнку, — Леон, он все успел отметить?

— Все, Каган.

— Можешь отойти от него. А ты, Оксимед драхму проиграл, не забыл?

— Как можно! Уговор дороже денег…

— А честь дороже уговора, — закончил Каган, — когда он начнет соображать?

— У всех по-разному, — пожал плечами Текущий, — от трех статеров до одного…

— У этого, я уверен, через один глаза прояснятся. Спорим? — азартно предложил «ночной князь». Любил он играть и ставил на что угодно. От гладиаторского тотализатора до костей и игры в «пальцы»[21]. Играл, но голову никогда не терял.

— С тобой спорить… — покачал головой маг, — но может, просто зарежем их и уйдем?

— Зарежем… — вздохнул Каган, — не понимаешь ты игры, Оксимед… но сначала пусть очнется, — закончил твердым голосом. Никто не посмел возразить. Даже шаман от местных «степных волков» успел уяснить — с приезжим шутки плохи и «ночной князь» Эолгула предупреждал о том же.

Но если бы он заранее знал на кого нацелился Каган, то отказался бы, не задумываясь. Пиренгул такую бучу устроит! Им что, они пришлые, а вот местным точно не поздоровится. Рядом с Каганом стало поздно…

Глава 18

Мысли Руса прояснились чуть раньше статера и он успел разобрать конец диалога:

«Игры захотел… поиграем», — задвинул все сомнения, плевать на все и саму жизнь! Так легче умирать. Но надежда была…

— Каган!? — произнес Рус очень удивленно, — сам Каган? Какая честь! Не ожидал…

— О! Что я тебе говорил, — «ночной князь» обратился к Оксимеду, — статер! Приятно быть узнанным, — это уже Русу, — ты как хочешь умереть, первым или посмотреть, как умирают друзья?

— Да за что же! — воскликнул этрусский принц с искренним недоумением, — деньги ты получишь и… что я там подписал, не помню. У меня богатств! Сам путаюсь.

Каган искренне посмеялся:

— А ты забавный. И везунчиком был. Смотри-ка, до этрусских царей добрался! Завидую. Но ты так и не ответил на мой вопрос: ты первый или Грация? — сказал так жестко, что и у непробиваемого Руса мурашки пошли.

— Я! — решительно ответил он. Этот «крутой» оказался «круче» земного братка Вовчика, зубы не заговоришь.

— Оксимед! — скомандовал Каган.

Текущий выхватил кинжал, закинул голову Руса, прижал острое лезвие к горлу и медленно повел им, оставляя глубокую рану. Каган нагнулся в кресле, приблизил свой взгляд к глазам Руса и… настроение резко испортилось. Дарков этруск довольно улыбался! «Сволочь!», — зло подумал «ночной князь» и взмахом руки остановил казнь.

Оксимед ожидал чего-то подобного, поэтому сильно не давил — это слишком просто для Кагана. Не понимал он азарта к унижению перед убийством, но и не осуждал.

— Приведи его в чувство, — приказал Каган, увидев остекленевший взгляд Руса. «Может, зря остановил? Ужаснулся он напоследок, до сих пор страх разум перекрывает. Или это от радости? Встречалось и такое…», — рассуждал Каган, пока Текущий приводил раненого в чувство. Это затянулось на целый статер — не реагировал на «бодрящие брызги»! Осмысленный взгляд приобрел по-простому, от пары пощечин.

— Нет, этруск, это слишком просто. Понимаешь меня?

— Сволочь ты, Каган. Ты ишачий сын и борковский выкидыш. Тебе об этом, поди, не раз говорили, а ты не верил, — кровь заливала грудь Руса, а он оскорблял «ночного князя» и тот понимал, что намеренно злил.

— Отчего же, верил и соглашался. Потом с удовольствием смотрел, как они висят на собственных кишках. Занимательное зрелище.

— А костерчик снизу разводить не пробовал? Добавляется оригинальный аромат, — саркастически заметил Рус.

— Ха-ха! Пробовал! И ты прав, аромат непередаваемый! Хочешь попробовать на друзьях?

— Отчего бы не порадоваться, с удовольствием посмотрю!

— Ха-ха! — и резко сменил тон, — А я не шучу, Рус. Выбирай, кто будет первым: Андрей, Леон или предательница Грация, — улыбнулся самым краешком губ, в глазах мелькнуло садистское довольство, но сразу пропало. Соизволил разъяснить мысль, причем сочувствующим тоном, — Дело не в том, что она предала меня или Марка, она предала тебя! Да-да. Не задумывался, откуда мы так точно выбрали место и время?

— Недосуг как-то было.

— А ты послушай и подумай. Предавшая однажды — предаст дважды. Слышал?

— Слышал, засранец и дарковская отрыжка, и ты своим тупым умишком и не поймешь, в какой дали я это слышал и убеждался в истинности. Карпоса ты наверняка кинешь, так ведь? А «Бородатого кастрата» кто сдал Следящим? Только ты знал, где он залег… — и почувствовал, как дрогнула рука Оксимеда, заметил, как чуть ослабили ножи «волки» и украдкой переглянулись.

— Хватит! — Каган со злостью вскочил с кресла, но сразу сделал вид, что «просто размяться», — ты мне зубы не заговаривай, — «откуда он знает, откуда!!! Не до игр, надо его первым валить…», — что ж… — сделал вид, что задумался.

— Раз ты первый захотел умереть, то… пожалуй, я соглашусь, — теперь тянул время ради подельников, делая вид продолжения игры. Чтобы они потом не задавали неудобные вопросы.

— Поговори со своей Геей, пусть она замолвит словечко за меня перед Гелионом. Приступай, Оксимед.

Маг снова закинул голову пленника, как вдруг замер.

— Что такое, — напрягся Каган.

— Не пойму… кто-то ломает блокировку Звездных троп. Этого не может быть!

— Дубинка, Оксимед, придурок! — заорал «ночной князь» и Руса второй раз огрели дубинкой со Знаком, — готовь «тропу», а его бери в заложники.

— Но блокировка!

— Её же снимают, сам сказал! С ним, — кивнул на Руса, — все может быть. Забыл его историю? Запустишь «тропу» сразу, как только пропадет блок. Вы! — обернулся к «волкам», держащим Андрея и Грацию, — они тоже наши заложники! Не приведите боги, если хоть волосок упадет с их головы! Тащите их сюда. Леон, ко мне и Перигон сюда!

Как только приказчик подбежал, Каган развернул его к себе спиной и приставил к горлу кинжал. Лучник, внимательно озираясь, встал рядом с Каганом. Стрела на тетиве, лук пока опущен.

— «Князь», — испугано взвизгнул Леон.

— Не бойся, держи крепче векселя и купчие. Так надо, верь мне, — на этих словах в десяти шагах от них возникло зеркало «тропы».

— Давай, Оксимед! — скомандовал Каган.

Все в сборе, откроется «тропа» и ищи единорога в астрале! А шаман полностью ушел в транс и все качал и качал Силу. Докачается до отката… если жив останется.