Валерия Чернованова - Посланница. Проклятие Владык

Уложив девушку на кровать и укрыв одеялом, я вышел из комнаты, приказав Инэке никого не впускать к ней до утра.

Теперь нужно было разобраться с этим любителем женских прелестей. После сегодняшнего случая никто не посмеет обидеть МОЮ посланницу!

Глава двадцать шестая

Преимущество силы состоит в том, что ей прощаются слабости.

Воллэн

Рано утром следующего дня меня разбудил слуга, передав приказ Дорриэна спуститься в тюрьму. Заставлять ждать Владыку я побоялся, поэтому, быстро собравшись, спустился в подземелье. Как же я не любил там бывать! В основном камеры пустовали, так как эмпаты больше смерти боялись оказаться в тюрьмах Ирриэтона. Страхи эти были не беспочвенны. Те пытки, которым подвергались в наших тюрьмах заключенные, были пострашнее всякой смерти. Многие такие орудия изобрел еще Эрот. Всегда поражался этому мрачному гению. В нем было столько талантов, и все он направлял на созидание зла. Шерэтт, как и некоторые другие Владыки, усовершенствовал изобретения своего предка. Честно говоря, я никогда не думал, что Дорриэн воспользуется ими. Но то, во что палач по его приказу превратил эльфа, заставило меня содрогнуться.

Я вошел в слабоосвещенную камеру. Дорриэн стоял возле скорчившегося на полу юноши и, заложив руки за спину, со спокойной жестокостью наблюдал за узником.

— Через несколько дней, как только оклемается, отвезешь его в Неаль.

Этот голос! Я прислонился к стене. О боги! С каждым годом Дорриэн все больше и больше становился похожим на своего отца. Раньше, еще задолго до смерти Шерэтта, я знал другого Дорриэна. Доброго и справедливого эмпата. Я посмотрел на друга. Казалось, он получал от всего происходящего здесь странное, скрытое от моего понимания, удовольствие.

Юноша поднял на меня свое лицо, больше напоминавшее сейчас кровавое месиво, как впрочем, и все его тело.

— Дорриэн! — Я чуть не задохнулся от осознания увиденного ужаса. — Неужели ты воспользовался эгнотонезией?!

Я посмотрел в белые без зрачков глаза эльфа. Парень ослеп, как и все кому не посчастливилось пасть жертвой способностей Дорриэна.

— Ты же обещал больше никогда этого не делать!

Владыка пожал плечами, давая понять, что все обещания в прошлом. С презрением тронув тело пленника ногой, он приказал тюремщику кинуть того в угол на солому и позвать лекаря. Хотя эльфу уже ничем нельзя было помочь. Парень ослеп и навсегда потерял разум.

— Пойдем в кабинет.

Я последовал за Дорриэном, не зная, что ему сказать. Да и был ли в этом смысл? Раньше он прислушивался ко мне, к Лесте… Эдель, в конце концов. Сейчас же я не представлял как вести себя с ним.

— Собери всех придворных и гостей. В частности свиту Солеи. Я хочу, чтобы они знали, что будет с каждым, кто посмеет причинить вред моему гостю.

Мы вошли в кабинет. Налив себе полный бокал грога, он сел в кресло.

— Зачем нужно было поступать так жестоко? Уэйн теперь живой труп.

Владыка прищурился, и залпом осушив бокал, прошипел:

— А зачем было трогать Нарин? Ты видел, в каком она вчера была состоянии?

— Нарин справится. У нее сильная психика. А вот ты, Дор, покалечил еще одну судьбу. Ведь знаешь же, что твой дар как наркотик. Чем чаще его используешь, тем сильнее будет хотеться сделать это еще раз.

Дорриэн бросил бокал в камин. Послышался звон разлетевшегося на осколки хрусталя.

— Я тебя позвал не для того, чтобы выслушивать нравоучения. Собери всех и не забудь позвать Солею. Пусть знает, какую мразь привезла с собой.

Он отвернулся от меня, не желая больше ничего говорить.

— Знаешь, Дорриэн, иногда я действительно начинаю тебя бояться.

Дорриэн

Всю ночь я не мог уснуть. Мысли о перепуганной посланнице, сжавшейся в комок на кровати, терзали сознание. Уэйн был наказан. Его подвергли пыткам, которые он заслужил. Так и не уснув, под утро я решил спуститься к узнику. Ожидал увидеть раскаявшегося, молящего о пощаде юношу. А вместо этого на меня смотрел обозленный, все такой же несломленный эльф.

— Сегодня же попросишь на глазах у всех придворных прощения у посланницы Нельвии.

Парень усмехнулся и, сплюнув на пол сгусток крови, процедил:

— Я младший сын герцога де Ора и должен просить прощение у какой-то шлюшки? Лучше сдохнуть, чем опуститься до такого!

Он не сдох. Я просто подошел к нему и, приложив руки к голове эльфа, забрал все жизненные силы из его организма. Стоя в углу, палач в страхе опустил голову, боясь даже пошевелиться. Не знаю, что тогда на меня нашло. Редко, очень редко я пользовался своим даром, понимая, что его последствия хуже всякой смерти. Теперь на полу передо мной валялся слепой сумасшедший юноша. Еще долгие годы он проведет на границе между ужасной реальностью и миром сумасшедших кошмаров.

Вошел Воллэн и с не меньшим страхом посмотрел на пленника. Тогда я не раскаивался в содеянном. Придя в кабинет, приказал советнику собрать всех гостей и придворных, находящихся в замке.

С укором и печалью посмотрев на меня, приятель вышел.

Пока я говорил, в зале стояла давящая тишина. Я обвинил Уэйна в покушении на жизнь посланницы Нельвии и доходчиво объяснил, что будет с каждым, кто посмеет обидеть гостя Драгонии.

Солея выглядела расстроенной и напуганной. Я усмехнулся. Не такими она представляла себе первые дни в своем новом доме. Закончив речь, поднялся с трона и направился к выходу, провожаемый склоненными в почтении (или страхе) придворными. У самой двери заметил Эдель. Та стояла и с горечью смотрела на меня. Точно так же как смотрел Воллэн несколько минут назад и Леста в первую нашу встречу после ее приезда из Долины. Они все считают меня похожим на Шерэтта. Что ж, все-таки я его сын и этого не изменишь.

Я приблизился к комнате Нарин. Возле двери как верный пес сидела Инэка. Вскочив на ноги, она предупредила меня, что сударыня уже встала и с ней сейчас ее друзья. Я улыбнулся служанке и, поблагодарив, отпустил отдыхать.

Открыв дверь, нашел нашу незабвенную троицу, обложившую кровать Нарин. Стэнтон с принцем сидели в ногах посланницы, а другой эльф (кажется, Рэй), устроившись на подушках и обняв девушку, показывал ей какую-то книгу.

— Рад, что ты уже пришла в себя.

Они вздрогнули и одновременно подняли головы. Поняв по моему взгляду, что лучше убраться, мальчишки покинули комнату, утащив с собой и книгу.

— А я думала, ты будешь счастлив, увидев меня в постели без сознания.

Сарказм! Это уже лучше. Значит, первый шок прошел. Нарин поднялась с кровати и потянулась за кувшином с водой. Наполнив бокал, она сделала несколько глотков.