Милена Завойчинская - Предначертанного не избежать (СИ)

мной своих офицеров, солдат, магов… …Разговор с бабулей…

Скажем так, он был непростым. Его величество буквально клокотал от злости. И надо сказать, у него были на то все основания. Во-первых, я уже совершеннолетняя, то есть княгиня не имела никакого права принуждать меня к чему бы то ни было. Во-вторых, де-юре моей

семьей на сегодняшний день считались лорд Найтон и леди Эстель. И пусть даже по крови я Ригарде внучка, но по последним документам я — приемная дочь кузена императора. Казус, но тем не менее. Да, есть мое свидетельство о рождении, доказывающее, что моя мать — княжна Аванкальская. Но более поздний документ — это то, что меня приняли в императорский род. Мне Грег пытался объяснить, но я не успела толком понять, так как уж больно мудреное оказалось это дело, а времени разобраться толком не было. Смысл сводился к тому, что я не теряла статусы княжны, являясь ее наследницей. Но при этом подчиняться должна была главе императорского рода. Это если бы еще не была совершеннолетней. В-третьих, на этот момент я

— официальная невеста императора. Пусть помолвки еще не было, но предложение было сделано мне в присутствии свидетелей, и я его приняла. Так что… Короче, не будь Ригарда Хранительницей, с ней церемониться бы не стали. А так… Был скандал. Дагорн… в общем, это было страшно. Я его никогда таким не видела и, надеюсь, больше не увижу. По-моему, пробрало даже невозмутимую бабулю. Потому как она, конечно, правящая княгиня и все такое, но Дагорн-то и ей император. Наследниц у Горгулий

хватает, так что он был вправе казнить ее за покушение на меня такую маленькую: невесту его величества, члена императорского рода (пусть и приемного — закону это безразлично) и совершеннолетнего независимого человека, которого принудительно поставили в условия опасные для жизни.

— Да этой маленькой стерве все нипочем! — в сердцах выпалила бабуля в конце прочувствованной речи его величества.

— Не забывайтесь, княгиня! — рыкнул Дагорн. — Эта девушка — моя невеста и ваша будущая императрица. Хотя еще не факт, что вы доживете до ее коронации, если продолжите вести себя подобным образом.

В комнате повисла тяжелая тишина…

Ригарда стояла, поджав губы, так как сесть ей император не предложил. Папа и лорд Найтон стояли чуть в стороне и, судя по той солидарности, с какой они выступали, они нашли общий язык. Себастьян и придворный маг поддерживали купол над комнатой, чтобы никто из других Горгулий не прорвался и не помешал беседе. А мы с Грегом забились в дальний уголок и

не отсвечивали.

— Хорошо! — проскрипела княгиня Тьмы. — Что вы предлагаете, ваше величество?

— Иржина сейчас откажется от наследования трона княжества. И вы примите его!

— Так не должно быть, и вы сами это знаете, — как-то устало произнесла Ригарда и села настул, не обращая внимания на то, как нахмурился император. — Нельзя ей за вас замуж. Ваши

общие дети…Она бросила сквозь ресницы быстрый взгляд в мою сторону и тут же отвела его. А я…

— Княгиня, почему вы не перевезли свою дочь сюда, в храм, на время родов?

От моего тихого вопроса она вздрогнула и неожиданно сгорбилась, словно из нее вынули какой-то внутренний стержень.

— Я поступила так во благо, — после паузы ответила она. — Ты не поймешь, Иржина.

Никогда не поймешь… Ты действительно совсем другая. А она… Анлисса была моей гордостью, я столько сил вложила в нее — она стала бы великой княгиней и сильной Хранительницей. Но этот… — взгляд полный злобы, брошенный в папу, — все испортил. От светлых одни беды! И я не могла допустить, чтобы у нее родилось дитя от светлого мага. Это я сделала глупость, что позволила ей поехать в Калпеат ко двору. И мне пришлось исправлять последствия. Жаль, что…

— Жаль, что я тоже не умерла во время родов? — с грустной улыбкой уточнила я. — И вдвойне жаль, что выжила и нашлась… Ведь оказалось, что наследница жива, а Инияра неможет стать следующей княгиней.

— Кто я такая, чтобы суметь переиграть богов? — невесело рассмеялась женщина, и вдруг стало очень понятно, что под этим молодым лицом прячется очень старое и уставшее существо.

— Я и не смогла. Даже Тьма и то приняла тебя на твоих условиях. А я так надеялась, что хоть сейчас все исправлю. Почти минуту я рассматривала ее. Никто из мужчин в наш с ней разговор не вмешивался. Дагорн-то, конечно, понимал что к чему. А остальные явно недоумевали, но глупых вопросов не

задавали.

— Я откажусь от своего титула наследной княжны Аванкальской в пользу моей двоюродной сестры — Ларрины. Себе оставлю мамино наследство: имение, примыкающие к нему земли и рудники в Аванкальских горах, а также все денежные средства, накопившиеся на банковских счетах за эти годы. Это — мое по праву. Когда-нибудь их унаследует моя старшая

дочь. Дальше они станут наследоваться только по женской линии — всегда старшей дочерью.Мужья и сыновья на это имущество прав иметь не будут. В случае если родятся только сыновья,то это наследство будет законсервировано до рождения следующего прямого потомка женского

пола, — твердым голосом озвучила я свое решение. Еще минуту назад я и не предполагала, что скажу нечто подобное. Но потом на меня словно накатило и я, изумляясь сама себе, произнесла

все это вслух.

В оглушительной тишине особенно громко прозвучал изумленный кашель Грега.

— Иржина? — подняв одну бровь, спросил Дагорн.

— Я так решила, ваше величество. Это ведь мое наследство и мой титул. В ваши дела и распоряжения вмешиваться не смею, но… Хочу попросить не наказывать княгиню Ригарду слишком сурово. — Я сознательно не стала называть ее бабушкой и, кажется, она это поняла. — Да, она виновата, и вы вправе применить подобающее наказание. Я плохо знаю законы, и не

могу даже предположить, что полагается в таких случаях. Но она исправит свои ошибки в будущем, когда придет время появиться на свет моим детям, — все это я сказала достаточно твердо, а потом заглянула в глаза жениху и просительно добавила: — Хорошо? Она ведь, как ни крути, а моя бабушка. Что же делать, если мне так подфартило с родней, что ругаться и ужасаться никаких сил не осталось?

— Ох и наплачетесь вы с вашей юной женой, ваше величество! Кровь — не водица… — хмыкнула бабуля. — Договорились! Можете не волноваться насчет… хм… детей. Клянусь! Нет, разумеется, я не простила Ригарду. Ни за то, как она обошлась со мной. Ни за то, что по ее вине умерла мама. Именно из-за нее я никогда не знала материнской любви. Будь я в этом твердо уверена ранее, боюсь, наши с Грегом проделки во дворце не были бы такими

безобидными. Детскими шалостями я бы тогда не ограничилась. Может, и хорошо, что не знала. А то еще неизвестно каких дров наломала бы.