Сара Бреннан - Невысказанное

— Твой брат дерется с командой по крикету, — объявила Холли, покрасневшая от возбуждения.

— Он мне не брат, — огрызнулся Эш и впервые с тех пор, как Кэми с ним познакомилась, все его хладнокровие пошло трещинами вместо того, чтобы просто заколебаться.

— С кем из команды? — тотчас спросила Кэми, выуживая из бюстгальтера свой блокнот для экстренных случаев.

— Да типа со всей командой, — сказала Холли.

Кэми подошла ближе, закрывая глаза от солнечных лучей. Она видела только одного человека, одетого не в форму команды по крикету, а все, что смогла различить, — плечи и кулак, движущийся в направлении чьего-то лица.

Мисс Маккензи и мисс Доллард быстро пересекали поле. Кэми со свистом пронеслась по ступеням и достигла побоища в тот же момент, что и учителя.

— Комментарии для школьной газеты? — крикнула она сквозь шум.

Обернулся только новенький. Солнце все еще светило в глаза, но ей показалось, что он усмехнулся через плечо. Его зубы потемнели от крови.

— Ад, а не первый день, — сказал он.

А затем кузен Эша — еще один Линберн — и четыре члена команды по крикету были препроведены в кабинет мисс Доллард.

Кэми взбежала наверх к Холли с ручкой наготове. — Что произошло?

Холли выглядела обрадованной тому, что ее спросили. — Из того, что я слышала, Мэттью Хьюджес сказал что-то и толкнул его, затем новенький дал ему кулаком и, ну, ты знаешь насколько у нас сплоченная команда по крикету…

— Кто выиграл драку?

— У кое-кого из команды все еще были биты, — сказала Холли, — Так что новенькому надрали задницу. Я не хочу совать нос не в свое дело, — добавила она, обращаясь к Эшу, — но у него проблемы?

— Ох, Джаред весь состоит из проблем, — едко сказал Эш, — И огромного желания свалить их на других, — и направился в сторону кабинета директора.

— Постой, — сказала Кэми, и её голос запнулся при этом имени. — Его зовут Джаред?

Эш нетерпеливо посмотрел на неё. — Ага, а что?

— Ничего.

Эш кивнул и зашагал прочь.

Это ничего не значит, говорила себе Кэми. Множество людей зовут также. Просто ей не нравилось слышать его, сказанное вслух.

Эта ситуация заставила Кэми вспомнить свою первую поездку в Лондон, когда она держала отца за руку и наслаждалась новым ощущением, когда никто не знает твоего имени или истории всей твоей жизни, когда никто даже не замечает, что она — азиатка, потому что здесь это было повседневным и ничем не примечательным. Она услышала, как кто-то крикнул "Джаред!", и обернулась, встав на каменный бордюр моста Блэкфрайарз, выискивая его глазами.

Но Кэми больше не ребенок, чтобы выискивать его в каждой толпе. Это такое же имя, как и другие. Но она все еще ловила себя на собственнических чувствах. Джаред принадлежал ей, его имя — ему, и ее раздражало, что ему приходилось делить его с каким-то криминальным элементом.

— Эй, а он симпатичный, — сказала Холли, следя взглядом за Эшем, — Вообще-то, они оба симпатичные. Новенькие, я имею в виду. Эш симпатичнее, но с сумасшедшим Джаредом может быть веселее.

— Да, быть исключенным из школы и провести все жизнь в тюрьме — так весело, — Кэми схватила Холли за локоть и повела обратно в здание, — Мне нужно поговорить с этим парнем.

— Потому что он симпатичный? — моргнула Холли.

— Потому что он сумасшедший, — сказала Кэми, — А это кое-что новенькое. Помимо прочего, он — Линберн, а я хочу узнать все о них. Кажется, сейчас этот Линберн несколько занят, но ты сможешь задержать его и привести ко мне завтра?

— Ты знаешь, — протяжно произнесла Холли, — что для меня никогда не было проблемой задержать их.

Кэми почувствовала, как к ней потянулся Джаред, будто бы знал, что она думает о нем.

"Мне скучно", — сказал он, — "Чем занимаешься?"

"Обсуждаю сексуальных парней", — проинформировала его Кэми.

Джаред сказал: — "О, Боже".

"Ты сам спросил".

"Интерес к этой теме никогда не ослабнет, — сказал Джаред. — Уверен. Кому как не мне, сексуальному парню, об этом знать".

Кэми рассмеялась.

"Я нахожу твой скептицизм очень обидным, — сказал Джаред. — Я весь безумно сексуальный. За исключением, разве что лица".

"Что ж, если ты говоришь, что найдется много людей, которые захотят купить билеты на твои воображаемые поигрывания бицепсами, — сказала Кэми, — то я очень рада за тебя".

Его веселье прокатилось сквозь нее, заставив заулыбаться, в тот момент, когда она и Холли дошли до класса. Холли одарила ее странным взглядом и Кэми поняла, что слишком долго молча общалась с воздухом и только что рассмеялась без причины.

— Что ж, спасибо, Холли, ты — настоящий друг, — поспешно сказала Кэми.

Холли замешкалась, словно ожидая чего-то, но Кэми разделась и направилась к своему обычному месту рядом с Эмбер Грин.

Эмбер коротко ей улыбнулась из-за завесы ярко-рыжих волос и вернулась к чтению "Пронырливого Паркера". Кэми взглянула с улыбкой на ее склоненную голову.

"Как ты только с этим справляешься? — спросила Кэми Джареда, — Смехом без причины и тем, что порой останавливаешься, как вкопанный".

"У меня есть такая система, что когда я останавливаюсь, будто бы случайно прислоняюсь к чему-нибудь, — сказал Джаред, — Это заставляет людей думать, что я — плохой парень. Или, возможно, что у меня осанка плохая".

Кэми снова засмеялась и Эмбер одарила ее знакомым взглядом, который говорил, что она опасается за ее умственное здоровье. Смех Кэми стих и она открыла блокнот, чтобы набросать план интервью с криминальным элементом.

Холли должна будет привести его к ней завтра. Она должна быть готова.

Уже стемнело к тому времени, как Кэми добралась до дома Анджелы, чтобы обсудить их будущее как непреклонной следственной журналисткой команды. Семья Монтгомери купила свой дом, полагая, что Разочарованный дол — старомодный и изящный городок, прекрасно подходящий для воспитания детей. Им хватило одного года и двух расширений дома, чтобы заскучать настолько, что они цеплялись за каждый повод уехать в Лондон и оставить детей самих по себе. Анджела никогда не говорила об этом и, казалось, никогда по ним не скучала.

Когда-то дом был красивым, но теперь походил на грустного маленького ослика с двумя огромными вьюками. Из одного окна падал свет, а ворота стояли нараспашку, что было прямо таки везением, потому что Анджеле требовалась вечность, чтобы подняться с дивана и впустить Кэми. Она открыла ворота еще шире и направилась к задней двери.

Очень быстро стемнело так, что хоть глаз коли. Она могла различить только бледную стену дома и шелестящие листья, которые были тисовым деревом, растущим около нее. Хотя Кэми и шла осторожно, все равно споткнулась об шланг.