Наталия Ипатова - Лживая джинни

– Да вы просто страшное существо, мэм, – иронизирует Люций. – Я даже не осмеливаюсь спросить, едите ли вы мороженое.

– А где же гневная тирада о низости моего морального облика?

– В терминах оговоренной системы ценностей и сам я, и мои гипотетические тирады имеют пренебрежимо малую стоимость. Зачем же энтропию множить? Так как насчет мороженого? На фоне того, что все фигня, кроме магии, да и магия, если подумать…

Кароль кивает, как кажется Люцию – одобрительно.

Если Баффин желал произвести впечатление, ему это удалось, хотя едва ли кто-то думал о Баффине, глядя на наших гигантов-атлантов с разрисованными лицами и серьгами в ушах размером с одеяло. Мы обрядили их в набедренные повязки, укрепили по паре длинных флагов на плечах, и еще кто-то рекомендовал намазать тела жиром – от переохлаждения, и чтобы мускул играл. Ну а насчет макияжа по телу – это фасадный художник просто увлекся. Барабаны нужного размера позаимствовали в городском театре под открытым небом: излишне говорить, я думаю, что прежде они не расценивались как переносные. Работала с таким инструментом одновременно целая команда ударников, а иной раз, под удачную вечеринку плясала на барабане разудалая эльфа из Сорных.

Они и сейчас тут плясали, почти неодетые, в одних только перьях и в шариках надувных, и тоже жиром намазанные, только кто на них смотрел?…

Итак, наши люди медленно двигались в потоке шествия, по одному, чередуясь с праздничными платформами от других предприятий. Головы их терялись в облаках выдыхаемого пара, огромные ручищи размеренно бухали в барабаны. Вечерело, вдоль шествия зажигались праздничные гирлянды, в небе громыхнули первые фейерверки.

Наши сделали всю программу! В домах по ходу процессии народ прилипал носами к стеклам – и оказывался носами на уровне локтей наших ребят, которые, кажется, начали находить определенную прелесть если не в этом существовании, то, по крайней мере, в самом приключении. Никогда прежде на них не обращалось столько восхищенных глаз, и, пользуя молодежный сленг, скажу, что перло их как на дрожжах.

Разумеется, приходилось следить, чтобы кто-то не залез им под ноги по пьяни, однако это решалось банальными заклятьями ограждения, совершенно теми же, что используются, когда в городском воздушном пространстве следует колонна дракси.

Мы с Мусиком стояли на тротуаре, ели мороженое, сын впечатлялся и ахал во все стороны, и, по-моему, даже проникался перспективами папиной службы, а лично я наслаждался тем, что к нынешнему мероприятию не привлечен ни в каком качестве, кроме как зрителем.

Однако, как выяснилось, не все здесь разделяли мое состояние тихого блаженства внутри шумного праздника.

Один, завернувшись в темный плащ, на скате черепичной крыши сидел Физалис Паслен в мрачной решимости повеселиться в этот день по-своему. Под рукой у него были навозные бомбы, а карманы полны прыгательных заклинаний. Физалис любил быть звездой. Иначе у него пропадало чувство полноты жизни.

Великаны на улице его позабавили, но с деятельной мысли не сбили. Ограждение действовало только понизу, и было ориентировано на праздных зевак. Наверняка у Физалиса были свои сложные причины, почему бы праздник, превращенный в суматоху, нравился ему больше праздника, идущего своим чередом. Не мне в них копаться, да и не люблю я грязь этого рода. Однако когда наземь полетели навозные бомбы, и женщины завизжали, потому что на их лучшие наряды обрушились зловонные брызги, все головы задрались вверх, где, придерживая рукой широкополую шляпу, в развевающемся плаще красиво скакал с крыши на крышу Физалис Паслен.

– Вон, вон он, я его вижу!

Видимо, бумажку с заклятием, делающим его невесомым, наш маргинал рвал в прыжке. Дело, требующее хладнокровия и изрядной ловкости рук. Немолодой орк, стоявший с семейством неподалеку от нас, зыркнул из-под кепки и пообещал поймать недоумка и ноги вырвать.

Его попробуй поймай. Да и ловили уже, и неизвестно, кому от того было больше радости. Потому что каждый арест Физалис Паслен превращал в шоу одного актера, а ничего действительно плохого ему ж не сделаешь. Отпрыск Великого Дома, на честь которого самому ему начхать. Те б давно от него отреклись, однако молодец криклив не в меру, и писуч. И умеет нравиться таким же, как он, ну или хотя бы тем, кто мнит себя похожим. Затуманенный мусиков взор подсказал мне: это он летит там, в вышине, озаренный разноцветным пламенем, невозможно крутой и красивый, в развевающемся плаще…

Ну и какое лекарство от этой болезни есть у честного отца, кроме подзатыльника?

Что же касается Дома Паслен, я подозреваю, будто бы пиар, создаваемый им этим блудным ощепком, пишется их Старейшим в прибыль. Имя Дома звучит, а эльфы из всего сделают шоу, и шоу их будет лучше всех. И если вы скажете, что я скучный старый консерватор, то так оно и есть. Слезы пожилой орчихи над испорченной выходной шляпкой меня почему-то не смешат. Ага, и расскажите мне про то, как я эльфов не люблю.

Казалось, ничто не способно помешать Физалису Паслену расшвырять его запас бомб. Он совершенно безнаказанно перелетал с крыши на крышу, прекрасно видимый в зареве цветных огней. Ловкий и дерзкий, райская птица над обывательским болотцем. Прыг-скок-пробежка. Главное не упустить момент и смыться прежде, чем иссякнут прыгучие заклинания. А то может выйти не смешно.

Упс! Он словно воткнулся в луну. Новая крыша, на которую Физалис только что приземлился, встретила его огромным лицом. Оное лицо показалось ему плоским, как блин и младенчески бессмысленным, он даже не понял сразу, что это один из Увеличенных Троллей нагнулся, чтобы рассмотреть поближе назойливого прыгуна. Физалис резко затормозил, чтобы не влететь тому прямо в полуоткрытый рот, развернулся и кинулся к другому краю, взмыл…

…и завис. Его осторожно взяли прямо в воздухе. Ну то есть это кретину-переростку показалось, что осторожно, на самом же деле когда его толстенные пальцы сомкнулись вкруг тонких эльфийских ребер, у Физалиса выбило дух, он успел только издать заполошный птичий вскрик и лишился чувств. А вы пробовали схватить на лету муху так ловко, чтобы взять ее анатомически правильно?

С моей точки зрения молодой сержант Банек заслужил только поощрение. В конце концов, он вполне бережно переложил обеспамятевшего эльфа в другую руку, даром что именно этой рукой он минуту назад лицо утер. Кончиком пальца поправил на том шляпу, расправил щегольской плащ, искренне стараясь сделать как было, потому что Физалис Паслен в некотором роде городская достопримечательность, и все на нем дорогое. Дунул ему в лицо, чтобы привести в чувство – лично вы хотели бы испытать подобный экстрим? – и только потом передал арестованного в руки подоспевшей бригады. Я считаю, что сержант Банек проявил максимум профессиональной выдержки и благоразумной инициативы, и должен быть упомянут в ближайшем приказе по Управлению. Сержант Банек несомненно тролль больших достоинств.