Майкл Муркок - Повелитель Пауков

Я почувствовал некоторое облегчение, узнав, что мой друг был так вежлив и тактичен.

- Очень мудро с твоей стороны, - сказал ему я. - Когда будешь сидеть на троне Мендишарии как брадхи, вот тогда и будешь думать о романе - или о том, как его избежать.

- Точно, - сказал Гул Хаджи, снова вырастая надо мной, потому что он встал с кровати. - Не знаю, как она на это прореагирует. Мне показалось, она восприняла мои слова как объяснение в любви. Меня это немного беспокоит.

- Не волнуйся, - сказал я. - Чем ты думаешь сегодня заняться?

- Нужно готовить восстание, а для этого отправим посланцев ко всем силакам и орсилакам и призовем их встретиться, чтобы всем вместе обсудить наши планы.

Эти два марсианских слова можно было перевести приблизительно так: "главный человек в деревне" и "главный человек в городе". Суффикс "-ак" обозначает человека, имеющего власть над другими, точнее, облеченный ими властью, чтобы он действовал в их интересах, слово "сил" - небольшую группу людей, скажем, население деревни, "орсил" - группу побольше, население городка.

- Это необходимо сделать, - продолжал Гул Хаджи, - чтобы они сами убедились, что я - тот, кого они ждали, а также для того, чтобы решить, когда мы выступаем, куда и как нанесем главный удар и как будем использовать наших воинов.

- Как ты считаешь, сколько воинов в твоем распоряжении? - спросил я, окатываясь холодной водой, которая была у меня в комнате.

- Около десяти тысяч.

- А сколько будет у приозов?

- Около пяти тысяч, включая и воинов из других племен, которых приозы считают своими союзниками. Приозы будут, кажется, лучше вооружены и обучены. Мои люди привыкли сражаться каждый за себя, не имея единого военачальника. Приозы - воины дисциплинированные и подчиняются приказам. Не уверен, что смогу сказать то же самое о своих бойцах.

Я понял. Этим мендишары были похожи на своих сородичей - аргзунов, которых смогла на время объединить эта сверхковарная Хоргул, и то ей удалось сделать это, только когда она использовала их предрассудки и страх перед общим врагом - Зверем Наалом.

- Именно поэтому я и должен быть во главе восставших, - сказал Гул Хаджи. - Как утверждает Морахи Ваджа, они будут подчиняться наследнику брадхи, но не сделают и шага, чтобы выполнить приказ какого-либо простого силака.

- Значит, Морахи Ваджа был прав. Очень важно, чтобы ты был жив и стоял во главе восстания.

- Да, наверное. Но это очень большая ответственность.

- Ответственность, к которой тебе придется привыкнуть, - сказал я ему. - В качестве брадхи Мендишарии тебе придется возложить на себя ответственность за жизнь подданных - и сделать это на всю жизнь.

Он вздохнул и попытался улыбнуться:

- В том, чтобы быть одиноким странником в пустыне, есть свои преимущества. Ты не находишь?

- Конечно, но человек, в жилах которого течет королевская кровь, не всегда волен выбирать свою судьбу.

Он снова вздохнул и сжал эфес своего огромного меча:

- Ты не только хороший боевой товарищ, Майкл Кейн. Ты еще и надежный друг.

Я сжал его руку и заглянул в глаза.

- То же самое можно сказать и о тебе, брадхинак Гул Хаджи.

- Надеюсь, - сказал он.

III. Долг Гула Хаджи

Через несколько дней мы получили известие, что все орсилаки и силаки предупреждены и через три дня соберутся для решающего совещания.

Эти три дня перед совещанием мы провели в обсуждении наших планов. Отдыхали мы мало, и все свободное время Гул Хаджи проводил с Орой Лиз. Как и любому мужчине, ему льстило ее восхищение, и он просто купался в нем. Я чувствовал, что ничего хорошего из этого не могло выйти, но не мог его винить. Если бы я сам попал в такую ситуацию - разумеется, если бы до этого не встретил Шизалу, - то вел бы себя точно так же. По правде говоря, я и в самом деле часто вел себя так, но в тех случаях на карту было поставлено гораздо меньше.

Мне казалось, что мой друг давал Оре Лиз повод думать, что ее страсть взаимна, но у меня не было случая сказать ему об этом.

Однажды случилось так, что я оказался с девушкой в одной комнате, и мы разговорились.

Несмотря на то, что мне было трудно общаться с ней, так как очень непривычны были ее рост и своеобразное лицо, я понял, что она была простой, искренней, романтически настроенной девушкой. Я заговорил с ней о Гуле Хаджи, сказал, что у него много обязанностей перед народом и что, возможно, пройдут годы, прежде чем он сможет подумать о себе, о своей личной жизни, о жене, наконец.

В ответ она лишь рассмеялась и пожала плечами.

- Ты мудрый человек, Майкл Кейн. Брат говорит, что твои советы были очень полезны. Но думаю, что в вопросах любви ты не столь умен.

Это замечание уязвило меня больше, чем я даже готов был признать, так как мысли о моей любви, о Шизале, не оставляли меня ни на минуту. Но я упрямо продолжал разговор на эту тему.

- Ты никогда не думала, что Гул Хаджи, может быть, не испытывает к тебе столь же сильного чувства, как ты к нему? - спросил я мягко.

Ора Лиз опять засмеялась.

- Через два дня мы поженимся, - сказала она.

Я ахнул.

- Поженитесь? Гул Хаджи ничего мне об этом не говорил.

- Не говорил? А это неважно, все равно так будет.

После такого заявления мне нечего было ответить, и я решил разыскать Гула Хаджи, и чем раньше, тем лучше.

Я нашел его у северной границы деревни, он стоял, глядя поверх стены на прекрасные бирюзовые горы, на ухоженные поля, кормившие жителей деревни, и на луга, на которых росли огромные алые цветы рани.

- Гул Хаджи, - сказал я без околичностей. - Ты знаешь, что Ора Лиз решила, что ты через два дня на ней женишься?

Он с улыбкой повернулся ко мне.

- Значит, она так решила? Боюсь, она живет в мире, придуманном ею самой. Вчера она мне сказала с очень таинственным выражением лица, что если я буду ждать ее под определенным деревом вон там, - он показал на северо-восток, - то случится то, чего мы оба желаем. Тайная свадьба! Это даже более романтично, чем можно было от нее ожидать.

- Неужели ты не понимаешь, что она искренне верит, что ты придешь туда?

Он глубоко вздохнул.

- Да, наверное, она так и думает. Я должен что-то сделать, правда?

- Да, и как можно скорее. Бедная девушка!

- Знаешь, Майкл Кейн, из-за обязанностей, которые на меня свалились в эти последние дни, я совсем запутался. Я проводил время с Орой Лиз, потому что в ее обществе мне было очень хорошо, напряжение проходило, я отдыхал душой. Понимаешь, я почти ничего не слышал из того, что она мне говорила и не помню ни одного слова из того, что я отвечал ей. Очевидно, все зашло слишком далеко.

Солнце начало садиться, и на темно-синем небе появились красные, желтые и лиловые отсветы.