Kancstc - Подлинное пророчество

Подловив момент, когда Джинни будет одна в спальне пятикурсниц, Гермиона зашла туда, якобы по делам старосты.

— Привет! — Обратилась она к рыжей, которая сидела на кровати по-турецки и что-то читала.

— Привет. — Ответила та, отрываясь от книги. — Как у тебя с Малфоем?

Огорошенная Гермиона села на ближайшую кровать.

— А… как?… Почему?…

Джинни усмехнулась.

— У Гарри есть карта… — Дальше Гермиона не слышала. Как она могла забыть про карту мародеров?! Естественно, Джинни и Гарри постоянно отслеживают кто где ходит и давно заметили, что она прогуливается по ночному Хогвартсу в паре со своим злейшим врагом.

— Джин, только ты никому, пожалуйста…

— О чем речь! Только ты о нас тоже помалкивай, и Малфою скажи.

Чего-то подобного Гермиона ожидала, поэтому сделала наигранно-удивленное лицо и произнесла заранее заготовленный вопрос:

— Как скажешь. Я только не понимаю, чего вам-то прятаться? Понятно, что я с Малфоем стараюсь не светиться, но вы-то?

— Жить хочу!

А вот это было что-то совершенно непонятное.

— У тебя чего, паранойя?

— Правда? Тогда смотри: как только у Сириуса появилась перспектива выйти из подполья, его убили. У Гарри наладились отношения с Дурслями — их убили. Предлагаешь мне быть следующей?

— Думаешь, Вольдеморт убивает близких Гарри людей? Он уже знает о вас. Малфой настучал, но утверждает, что Вольдеморт знал и раньше. Тем более здесь, в Хогвартсе…

— Вот именно здесь, в Хогвартсе опасней всего. А на Вольдеморта нам немножечко наплевать.

Гермиона вообще ничего не понимала. Джинни это поняла.

— Герми, дорогая, пожалуйста, просто поверь мне. И никому ничего! Особенно Рону, моим предкам и директору. И Малфоя тоже предупреди.

— Как скажешь, Джин. Только я все равно не понимаю. Рон только обрадуется, что вы встречаетесь, Твои родители тоже…

— Они, может, и обрадуются но… — Джинни безнадежно махнула рукой. — Ты даже не представляешь, что происходит на самом деле!

— Ну так расскажи.

— Не расскажу. Если узнают, что тебе что-то известно, тебя уберут.

— Ладно, сиди на своих тайнах, как кура на яйцах. Только объясни мне: кто такой завелся в Хогвартсе, что по сравнению с ним и Вольдеморт не страшен?

— Герми, ты же не дура! Неужели ты и в самом деле веришь, что все эти безобразия дело рук одного Вольдеморта? — Джинни кивнула на лежащую на тумбочке газету.

— Но как же? Черные плащи, белые маски, черная метка?

— Ну и что? Сказать Морсмордре может любой дурак, плащ и маска тоже не проблема.

— М…может… только зачем?…

— Мало ли… кто-то хочет свести счеты, кто-то добраться до чужого наследства, кому-то надо еще раз ткнуть пальцем в Вольдеморта и сказать «Бяка!»

— Твоему Вольдеморту грех жаловаться.

— А при чем здесь Вольдеморт? Дело не в нем. Дело в тебе.

— При чем здесь я?

— Что ты будешь думать, если завтра убьют твоих родителей и над домом будет черная метка?

— А что здесь думать?

— Вот то-то и оно, что ты думать не будешь.

— Хорошо, кому еще могут понадобиться мои родители?

— Они? Никому. Вообще. В том числе и пожирателям смерти. А вот ты…

— Что я?

— Может кто-то захочет, чтобы ты захотела срочно бежать и убивать пожирателей смерти?

— Я?!!

— Ты, ты. И что делать с тобой, если ты вдруг усомнишься в правильности этого решения?

Глава 6. О дураках и Морсмордре

После разговора с Джинни настроение у Гермионы было плохое. Совсем плохое. Хуже некуда. Да и у кого оно будет хорошим после таких намеков. Первой мыслью было бежать к Дамблдору или МакГонагалл и орать благим матом «Измена-а-а-а-а!». Хорошо, что она никогда не действовала по первому порыву, предпочитая сначала подумать. А подумавши решила, что Джинни не сама дошла до этих крамольных мыслей, скорее всего, исходят они от Гарри, который в их сообществе являлся, и вполне заслуженно, самым главным авторитетом по всякой и всяческой вольдемортовщине.

А у Гарри к Вольдеморту был такой счет, что просто так он на сторону врага не перекинется, значит узнал наш Избранный что-то такое… даже можно сказать, совсем эдакое, что сильно вдруг переменил свое мнение. Оставалась правда возможность, что Враг пролез в его сознание и погоняет им как заблагорассудится. А если нет? Тогда совсем плохо, ибо в этом случае такой уютный и добрый мир, в котором есть однозначное деление на «хорошо» и «плохо», где Добрый Дедушка Дамблдор (плюс все, кто на его стороне) неизбежно победит Злого и Страшного Вольдеморта (с его приспешниками), летит к той самой бабушке и остается Гермиона одна, на холодном ветру, без четких ориентиров. Прокрутив все это в голове, решила наша умница и отличница провести собственное расследование.

Первое, что она сделала, это открыла газеты за последние пару дней, выписала все сообщения о нападениях Пожирателей смерти и повторила расчеты, которыми Гарри занимался еще летом. И, естественно, получила тот же самый результат. А поскольку девушка она очень внимательная, гораздо внимательнее Гарри, то ей удалось заметить некоторые подробности, которые Гарри пропустил. А именно, что через раз Черная Метка была нарисована на стене углем, фломастером, даже краской из баллончика. Или то, что позавчера, например, Беллатрикс Лейстрандж в одно и то же время участвовала в трех нападениях в разных концах Британии. А вчера тот же фокус проделал и Люциус Малфой. Тут явно было что-то не то и не так. И решила Гермиона поспрашивать своего знакомого Пожирателя, а конкретно — Малфоя-младшего.

— Кстати, а чем сейчас занимается твой отец? — Набравшись наглости, спросила она в тот же вечер.

— В Москве, агентуру вербует. — Не задумываясь ответил Драко.

— А ты не боишься мне это вот так говорить? Вдруг я донесу Дамблдору?

Драко пожал плечами.

— Как будто этого кто-то не знает. Он же не в подполье сидит, поехал туда официально, даже визу получал, живет в Балчуге.

— А Беллатрикс…

— Тетя Белла? Ее Лорд вообще из замка не выпускает. Он ее задействовал вообще только два раза: первый в Министерстве, когда они с Поттером сцепились, и второй, когда…

А вот что это за «когда» Гермионе узнать тогда не удалось. Не удалось потому, что именно в этот момент со стороны Большого зала раздался истошный вопль Филча. Старосты рванули туда. Когда они добежали, а заняло это примерно пять минут, Филч все еще орал. Он стоял посредине большого зала и указывал на стену над слизеринским столом. Перед самым входом Малфой притормозил, достал палочку и, указав жестом чтобы Гермиона оставалась в коридоре, шагнул внутрь. Какое-то время он внимательно смотрел туда, куда указывал Филч, потом махнул Гермионе рукой, типа, заходи, и начал успокаивать завхоза.