Виктория Абзалова - К вопросу о добре и зле

— Как предусмотрительно, — заметил Фориан.

Райнарт скривился: топорненько стал работать Светлый Совет. За неимением подходящих легенд — в ход пошли анекдоты о Роланде и пастушке… хотя для широкой публики сгодится, а уж со знамениями, если понадобиться, — проблем не будет. Он тронул принцессу, что бы двигаться дальше: в гостиницу, — ратуша понятное дело отменялась.

— Диант был великим королем! — с болью шептала Гейне всю дорогу, — Он объединил Дома, создал единое государство… безопасное… ввел единые налоги… Танкарель процветал! Он был покровителем поэтов и музыкантов… Он был великим!!!

Райнарт сочувствующе молчал. Кого интересует, каким на самом деле был тот или иной король, тем более умерший не одну сотню лет назад. Беда в том, что кажется, принцессе на помощь Светлого совета рассчитывать не приходится, и ее уже списали со счетов. Герой переглянулся с Эледвером: эльф пожал плечами… да он и сам знал! Стандартный контракт: за Темного — корона, чем сильнее Темный, тем больше корона. Так было всегда.

Жаль Мелигейну.

Флешбэк Беспризорный мальчишка как нельзя пришелся ведьме ко двору. Сама Кайра уже давно смирилась с тем, что ей никогда не обрасти мужем и детьми, и тому было две причины. Она была не красива — высокая, худая. Вместо того, что бы привлекать взгляд ее фигура безнадежно терялась в крестьянской одежде. Даже без зеркальца, отданного ей магом, она знала, что худое длинноносое с большим тонкогубым ртом — ее лицо непривлекательно. Разумеется, она не была записной уродкой: и более некрасивые девушки выходили замуж. Но у нее не было приданого, которое могло бы перекрыть видимые недостатки. Младшая из двенадцати детей младшего сына она сама ушла в соседнюю деревню к знахарке, как только поняла, что немножко отличается от остальных. Старуха славилась прескверным характером, зато когда она умерла Кайра осталась хозяйкой на ее подворье, хотя надеяться ей было уже не на что. И в 19 незамужняя девка считалась безнадежным перестарком, а что уж говорить о двадцатипятилетней Кайре. А через год маг Райнван подарил ей свое зеркальце…

Ведьма по-прежнему регулярно доставала его из сундука, не только опасаясь нарушить соглашение, но и надеясь уверить их в том, что Дамон не заслуживает такого внимания. Магических способностей он не использовал, а стоило узнать его ближе, что бы понять, что он любознательный, отзывчивый и добрый мальчик, которого больно ранили безразличие и пренебрежение. Его так легко было порадовать!

Он добровольно помогал ей не только по хозяйству, но и в бесконечной возне с травами, настойками, мазями, притираниями, и Кайре зачастую уже не приходилось говорить, что нужно в данном конкретном случае.

Эта зима сослужила Дамону добрую службу. За очередную драку его вечным недругам хорошенько влетело. Крестьяне люди предусмотрительные: а ну как лет через 7–8 придется за помощью к нему обратиться, — ведь не зря же его ведьма привечает, — а ведьмаченок возьмет да и припомнит прошлые обиды… Разумеется, Дамон не стал моментально их товарищем по играм, хотя лишь внешне обманчиво хрупкий, мог бы прекрасно себя проявить. Но извечная нелюбовь к непохожему на них чужаку, только увеличилась от новости, что чужак может быть колдуном, а Дамону гордость не позволяла мириться первому. И в свободное время он в одиночку сбегал на речку гонять на коньках, выделывая такое, что Кайра каждый раз боялась, что он опять покалечится.

Но все когда-нибудь заканчивается, особенно хорошее. Вернувшаяся поздней весной Сиятельная с домочадцами, вспомнила о своем неудавшемся паже и послала за ним.

Дамон кусал губы, но ослушаться не мог.

Прощание получилось скомканным. После их ухода Кайра опустилась на крыльцо и долго сидела так, не имея ни сил, ни желания подняться. Впервые осознанное ею одиночество оказалось вдруг слишком тяжким бременем.

Дамон не появлялся больше, и Кайра места себе не находила. Не выдержав, недели через две она сама пошла в замок. Пока она гадала, как может найти мальчика в огромном муравейнике замка, ее окликнули:

— Кайра? — Дамон стоял у конюшни, смотрел на нее, по своей привычке закусив губу, и выглядел при этом удивленным и настороженным.

— У тебя все хорошо? — выдавила Кайра, подходя к нему.

— Да.

— Точно?

— Да, все в порядке…

— Ты ни за что не сердишься на меня?

— Нет, нет, что ты! — горячо запротестовал Дамон.

Он действительно глупо, по-детски, а значит глубоко, обиделся на то, что Кайра не попыталась его задержать, остановить, оставить у себя, и вообще ни словом не возмутилась. Ему подумалось, что она должна испытать облегчение, избавившись от обузы, в виде чужого мальчишки в доме, вечно лишнего рта. Но обида забылась сразу, как только он увидел ее у ворот.

— Ты иди… Я завтра приду…

— Если не можешь, не приходи, — где-то в горле стояли слезы.

— Я приду. Обязательно!

Краем глаза наблюдая за подавленной Мелигейной, Райнарт посмеивался над собой: наверное, это уже комплекс героя, когда тянет на каждую сомнительную авантюру, особенно если дело в хорошенькой грустной девице.

Девушка в задумчивости крошила хлеб тонкими пальцами и не торопилась сообщать о своих дальнейших планах, но ведь какие-то планы у нее быть должны. Дорога на которой они повстречались, не самая прямая между Делосом и Анкарионом, скорее всего она металась в поисках сторонников, идея в целом верная, но чревата неприятными сюрпризами…

Галантно провожая принцессу ко сну, Райнарт вместо дежурного пожелания спокойного сна, вошел в отведенную ей комнату и прикрыл за собой дверь.

— Нам следует поговорить, госпожа Гейне.

— Не беспокойтесь сударь Райнарт, я не собираюсь обременять вас своим присутствием и мешать вашим делам, какими бы они не были.

— Что же вы станете делать? Вас уже пытались убить, и вы прекрасно понимаете, что те, кого мы видели — не банда.

— Да, — согласилась принцесса, устало потирая лоб, — Но еще есть верные люди…

— И они останутся вам верны, даже если Светлый Совет поддержит другого короля?

— Но как это возможно?! — в отчаянии воскликнула Гейне, как видно услышанное на площади не шло у нее из головы, — Ведь это бред!

— Возможно история не слишком удачная, но разве ничего подобного не происходило уже? — спокойно возразил Райнарт, — Большинство знатных семейств ведут свой род от того или иного героя с соответствующей легендой. И уж вы-то должны понимать, что Дианта поддержали вовсе не из-за его выдающихся качеств. Ему ведь было лет 15, если я правильно помню…

— Шестнадцать, — автоматически поправила его Мелигейна.