Людмила Астахова - Невиновных нет

Ознакомительный фрагмент

— Дагберт сказал, что через декаду я смогу выйти в море на «Меллинтан».

— И я с вами.

— Нет, — спокойно ответил Эск. — Вы вернетесь в Янамари и станете ждать вестей.

— А моя…

— Я сделаю все, чтобы никто не пострадал. Я обещаю. Вам не о чем переживать, Рамман.

У безъязыкой покорности появился отчетливый привкус ликерного вина. Такой же сладкий и пьянящий, как этот дорогой напиток. Много не выпьешь, лишь легкий шум в голове и бездна сожалений.

— Я сделаю все, что в моей силе и власти, — повторил диллайнский князь, и от звука его голоса у молодого человека похолодело в груди. Так всегда бывает в миг прозрения.

Этот златоглазый мужчина, сидящий в глубоком кресле напротив, родился для того, чтобы повелевать другими. И горе тому, кто пойдет против его воли. Но горе втройне тем, кто принудит его покориться. Какие совы? О чем вы? Это леопард на стальной цепи, другой конец которой намертво вмурован в каменную кладку.

«Так вот почему мать его полюбила, — запоздало догадался потрясенный юноша. — Так вот почему она молчала про рожденных от него детей. Она не терпела над собой власти, а он жаждал сразу двух взаимоисключающих вещей — власти и свободы».

Аластар Дагманд Эск

Ближе к ночи туман сгустился и окончательно скрыл уставший Амалер от взгляда его владыки и покровителя. Им обоим надо отдохнуть друг от друга — городу от графа, и Эску от городских проблем. Все бы ничего, но то, что эта густая пелена — чары волшебников из Эсмонд-Круга, выводило Аластара из себя. Корабли не могут выйти в море, рыбаки на лов, каждый камень пропитался сыростью. О чем они только думают, когда проворачивают свои темные делишки?!

Название «Меллинтан»[2], разумеется, приведет тива Хереварда и весь Эсмонд-Круг в бешенство. Но разве мы больше не чтим традиции? Разве забыли о славной истории собственного народа? Или Синтафу не нужен новый фрегат, корпус которого сделан из очень твердого зарянского дуба, выдерживавшего попадание крупных ядер?

Аластар приказал разжечь камин, поудобнее устроился в кресле и… О счастье и блаженство! Впервые за пять дней раскурил любимую трубку. Теплый вишневый корень уютно лег в ладонь. Отличный табак и долгожданное уединение. Мужчине так мало нужно, чтобы радоваться жизни. Всего лишь знать, что у него есть сын. И даже не один…

«Шуриа, она настоящая шуриа. Она все-таки отомстила. Единственным доступным способом», — Эск улыбнулся собственным мыслям.

Когда первое желание свернуть обманщице шею прошло, уступив место трезвому расчету, князь диллайн ощутил своеобразное удовлетворение. Во-первых, в картину мира поступок Джоны вписывался идеально. Только так и могла поступить оскорбленная им когда-то женщина. А во-вторых, сама того не ведая, коварная шуриа избавила его от обязательств перед Эсмонд-Кругом. Тив Херевард хотел получить эсмондов по фамилии Эск? А вот кукиш ему теперь! Даже два кукиша. Все-таки есть в этом мире справедливость.

Аластар прикрыл глаза и погрузился в раздумья, надеясь, что очень скоро они плавно перетекут в долгожданный сон. Чародейский туман по всему северному побережью, кордоны на дорогах и красочные рассказы дорогой супруги говорили ему о той серьезности, с которой эсмонды охотятся на Джону и ее загадочную проводницу-ролфи. Кого бы ни прислал Рэналд Конри в Синтаф и чего бы ни хотел от леди Янамари, но Лайд он разыграл втемную. Тоже свинство с его стороны, между прочим. Да и каким-то уж странным получилось это так называемое похищение. Если бы на Ролэнси копали под него самого, в чем так неуклюже попытался убедить Аластара славный мальчик Рамман, то все бы выглядело иначе. Вилдайр Эмрис — не дурак, он прекрасно знает — с Эском всегда проще договориться. На взаимовыгодных условиях и без залога в виде женщины-шуриа. Общие интересы — вот к чему следует стремиться, а повоевать всегда успеем. Диллайн принадлежит половина мира не оттого, что в их руках самое лучшее оружие, а потому, что все покупается и все продается. Сделка же есть сделка, и она удачна, только когда предсказуема и подконтрольна. В противном случае это авантюра, а Вилдайр Эмрис не любит авантюры и авантюристов.

Когда-то давным-давно отец научил Аластара пускать табачные кольца. Невелика наука: набрать в рот дыма, свернуть губы в окружность, а затем произнести быстро «Ау» или «Оу», одновременно напрягая губы и выталкивая дым щеками.

Без долгой практики первое колечко развеялось почти сразу же — историю с похищением Идгарда будем считать «ложью во спасение» и проявлением сыновней любви. Похвальное чувство, достойное, чтобы немного ему подыграть.

Второе колечко… Красивое и большое, почти как фрегат «Меллинтан», поплыло через весь кабинет. Пусть только немного наладится погода, и тогда он выйдет в море и отправится на встречу с Вилдайром Эмрисом. Им есть о чем поговорить с глазу на глаз и без лишних свидетелей, если, конечно, не считать посторонними два десятка офицеров и 378 матросов и старшин команды. Доклад господина Итсарро, агента, побывавшего в стране северян, вот что сейчас важнее всего… Это еще одно колечко, густое и терпкое…

Заодно наметим проект договора. Сепаратного договора, если угодно. Придется тяжело… Несколько мелких колечек, весело устремившихся друг за другом. Слишком много вопросов — остров Тэлэйт, пролив, взаимоотношения с Конфедерацией и… Аккуратное маленькое колечко — Джона.

Хитроумная лгунья! Аластар фыркнул от напускного возмущения. Пожалуй, он — в гневе, он практически в «страшном» гневе и одновременно в полном восторге. Как ловко Джона обвела его вокруг пальца! Да и он сам умудрился выставить себя болваном, когда поверил в то, что младший от Бранда Никэйна. Воистину, мужчины — сущие младенцы, когда речь идет о детях.

То незабываемое лето после одиннадцати годов разрыва, смерти Никэйна, вендетты и бурного примирения просто не могло остаться лишь счастливым воспоминанием. Пока наемная актерка вдохновенно изображала вдову Бранда, врачующую на водах душевные раны, они с Джоной сбежали от всего мира в единственное место, где их не нашли бы. В Освин, на берег священного озера, где восемьсот лет назад стоял замок клана Эск. Первый дом диллайн на земле Джезима. Шуриа впала в экстаз, лишь увидав древние развалины — две мрачные стены, уцелевшие от тронного зала. Ходила, касалась пальчиками серого грубого камня, что-то шептала, улыбалась чудной улыбкой, хмурилась — и светилась, светилась, переполненная Жаждой Жизни, точно спелая виноградинка на солнце.

Аластар видеть духов не мог, а потому лежал на траве, точно так же курил и любовался самой прекрасной женщиной, которую ему подарила судьба. Как она плещется на теплом мелководье отмели в одной короткой нижней сорочке, хохочущая, искушающая… И конечно, он не смог устоять. Снова не смог. И не хотел. Потому что, как ни банально это звучит, но за все деньги мира не купить бескорыстную искреннюю любовь.