Мэгги Стивотер - Баллада: Осенние пляски фей

Ознакомительный фрагмент

На холме танцевали сотни фей всех видов: высокие прекрасные придворные эльфы, завсегдатаи подобных празднеств, и маленькие уродливые домовые, которых редко встретишь в кругу, потому что они редко соглашаются бросить жилища и работу ради танцев. Они танцевали по двое и трое, прикасались к волосам друг друга, двигались в унисон, и все танцоры были прекрасны.

Остановившись поодаль в сухой высокой траве, я провела ладонями по высохшим верхушкам-колоскам и вздохнула. Немного мне радости от этой встречи. Я надеялась, что буду в Торнкинг-Эш одна.

Непреодолимая сила музыки звала меня, и чем дольше я стояла, слушая пульсацию ритма, тем сильнее было желание пойти и утонуть в нем.

Мне были неинтересны танцоры, странные фигуры, которые они составляли своими телами, чувственные прикосновения кожи к коже. Я направилась к музыкантам. Прекрасный гибкий мальчик из рода фей задавал гипнотическое, первобытное сердцебиение танца, обняв стоящий на его коленях барабан. Рядом с ним скрипач выводил навязчивую, жалобную мелодию, другой эльф с тамбурином создавал идеальный контрапункт резкому ритму, а флейтист с пугающей, отчаянной настойчивостью зазывал всех на танец. Барабанщик был лучше всех — он заставлял свой инструмент звучать как вода, капающая в ведро, как шаги великана, как дробь дождя по крыше. Заставлял забыться.

— Потанцуем, красотка? — Большеногий тролль с лицом, как лопата, схватил меня за руку, но тут же отпустил.

Я усмехнулась:

— Я так и думала, что тебе не это нужно.

Тролль потянулся к стоящему рядом другому троллю и медленно проговорил:

— Ош-лианнан сида.

Вот так меня и объявили. Слова пробежали по толпе, вкрадчивые, как быстрый первобытный ритм, и, пробираясь сквозь толпу, я ощущала на себе взгляды. Я не просто фея-одиночка, я — лианнан сида. Низшая из низших. Почти человек.

— Я и не знала, что у тебя есть талант к танцам, — проходя мимо в танце, пропела фея.

Она и ее приятели ростом едва доходили мне до бедра, их смех больно жалил. Я наблюдала, как они кружатся, безошибочно попадая ногами в барабанный ритм, и заметила кончик хвоста, выглядывающий из-под воздушного зеленого платья.

Я презрительно усмехнулась:

— А я не знала, что ты умеешь говорить. Обезьянам вроде не положено.

Она, нахмурившись, одернула платье и увлекла остальных в сторону. Я состроила им вслед гримасу и стала протискиваться дальше. Я не знала что ищу; может быть, я просто ждала момента, когда музыка наконец окутает меня своими чарами и погрузит в забытье.

Пока я шла, кто-то схватил меня за задницу. Я резко обернулась и увидела шеренгу ухмыляющихся лиц.

— Отвалите, — сказала я, вызвав ответный смех.

— Мы хотим развлечься, шлюшка, — сказал один из них, сопроводив слова грубым жестом. — Поможешь?

Сегодня нет смысла лезть в драку. Я плюнула в их сторону и развернулась, чтобы уйти.

Барабан умолял мои ноги пуститься в пляс, однако я не слушала. Музыка была великолепна, и в любую другую ночь я бы ей поддалась, но сегодня я думала только о Джеймсе и его волынке, о том, что он мог бы сделать с мелодией, которую сейчас играли музыканты. Зачем я пришла? Я стояла как неподвижный остров в бурном море танцоров. Они кружились, раскачивались под музыку и, не стесняясь, разглядывали меня. Вокруг звенел смех.

— Ты потерялась, кальин?

Признаюсь, благожелательность голоса и безобидное обращение — просто «девушка» по-ирландски — меня потрясли. Я обернулась и увидела улыбающегося мужчину в придворном камзоле, наглухо застегнутом на пуговки в виде маленьких раковин.

Человек. Он слегка светился золотым, и я ощутила легкий голод. Привлекательный, с озорными глазами и носом с горбинкой, но не настолько красивый, чтобы быть подменышем, которого младенцем украли феи. Спорю на свои локоны, что это — новый консорт Королевы. О нем слышала даже я, отщепенка в мире фей.

Я настороженно взглянула на него и высокомерно ответила:

— Тебе кажется, что я потерялась, человек?

Он прошелся глазами по моей джинсовой юбке с неровно оборванным подолом, свободной блузе с низким вырезом и обуви на высоченной платформе. Его лицо чуть скривилось, — будто он съел лимон и обнаружил, что эта кислятина на вкус почти ничего.

— Трудно себе такое представить.

Я улыбнулась.

— У тебя совершенно порочная улыбка, — заметил он.

— А я порочна. Ты разве не знаешь?

Его прищуренные от улыбки глаза, сузившись еще сильнее, вновь обратились к моему лицу, а голос стал веселым и игривым.

— Что я должен знать, человек?

Я рассмеялась над его ошибкой. Понятно, почему он ко мне обратился: решил, что мы — одной расы. Неужели я так плохо выгляжу?

— Не буду тебя разочаровывать. Ты скоро и сам все поймешь, а мне, честно говоря, нравится держать тебя в неведении.

— Здесь все говорят честно, — возразил консорт.

Я снова улыбнулась.

— Наши разговоры постоянно возвращаются к началу, — сказал он и протянул руку. — Потанцуем? Всего разок.

Не люблю танцевать с феями, но он — человек. Я сверкнула зубами.

— В этом кругу нельзя станцевать один танец.

— Верно. Тогда мы будем танцевать, пока ты не скажешь «стоп». Идет?

Я поколебалась. Танцевать с консортом Элеонор, не спросив разрешения, не слишком разумно. Тем интереснее.

— А где же наша дорогая Королева?

— Занята другими делами.

Мне показалось, что на полсекунды на его лице промелькнуло облегчение. Он не опустил руку, и я вложила свои пальцы в его ладонь.

Мы закружились и влились в толпу. В мире царила ночь, однако на этом холме, залитом светом волшебных шаров и висящей в воздухе магической пыли, темноты не было и близко.

На нас косились, пока мы танцевали, крепко держась за руки; долетали обрывки фраз:

— …лианнан сида…

— …если Королева узнает…

— …почему она танцует с…

— …он станет королем еще до…

Я крепче сжала пальцы консорта:

— Ты здесь потому, что скоро станешь королем.

Его глаза сияли. Как все люди, начав танцевать, он быстро пьянел от музыки.

— Это ни для кого не секрет.

Я чуть было не выпалила, что понятия об этом не имела, — впрочем, кому охота выглядеть идиотом?

— Ты — всего лишь человек.

— Но я могу танцевать, — возразил он.

И правда. Для человека он танцевал совсем неплохо. Барабанный ритм раскачивал его тело, ноги выписывали сложные фигуры на утоптанной траве.

— А потом, когда я стану королем, у меня будет и магия.

Он закружил меня.

— С чего ты взял, человек?