Мартин Скотт - Фракс в осаде

Завидев меня, он слегка прищурился. Я ответил ему тем же. Мы с Гликсием Драконоборцем – старинные враги. Гликсий – могущественный чародей, но отнюдь не из тех, кем может гордиться город. До недавнего времени он не подчинялся Гильдии чародеев, но в силу военного положения и общего кризиса его призвали к порядку. Впрочем, и после этого он оставался преступником. Однажды он сумел избежать наказания, введя в заблуждение Гильдию чародеев, но меня ему обмануть не удалось.

Как любой преуспевающий волшебник, Гликсий был богат. Интересно, подумал я, какого дьявола он делает в беднейшей части города. Что ему понадобилось? За этим наверняка стоит какое-то беззаконие. На мне был защищающий от заклятий амулет, но я приготовился действовать, зная, что этот типчик не погнушается и физическим контактом, а Гликсий Драконоборец, как я уже говорил, парень крепкий.

Остановившись напротив меня, Гликсий сразу взял быка за рога.

– Привет, Фракс – дешевый сыщик, – произнес волшебник и, поскольку я не удостоил его ответом, тут же продолжил: – Я говорил с Равением, и он сказал, что вы раз в неделю играете в вашей вонючей таверне в рэк.

Я был поражен. Интересно, с какого это бока наши игры могли заинтересовать Гликсия.

– Обычно я играю с генералом Акарием и претором Капатием на вилле сенатора Кевария. Но Кеварий на несколько дней закрыл двери дома. Его супруга слегла с зимней хворью. – Драконоборец одарил меня презрительным взглядом и издевательски добавил: – Полагаю, ваши ставки в игре настолько малы, что у порядочных людей не могут вызвать интереса.

Я не понимал, к чему он клонит: напрашивается на приглашение или пользуется случаем меня оскорбить.

– Почему бы тебе к нам не присоединиться?

– С вашими жалкими ставками игра не стоит свеч.

– Можешь ставить, сколько твоей душе угодно, а я буду счастлив забрать у тебя бабки.

Некоторое время Гликсий молча смотрел на меня. Возможно, он при этом улыбался, ручаться не буду. У Гликсия квадратная челюсть и стальной взгляд. Чтобы его мрачная рожа хотя бы малость просветлела, необходимо приложить массу усилий.

– Я не сажусь за стол, если передо мной не лежит пять сотен гуранов.

– Пять сотен меня вполне устроят, – бодро ответил я. – Если хочешь, приноси больше. Я с огромным удовольствием покажу тебе, как надо играть.

Гликсий презрительно фыркнул, едва заметно кивнул и удалился.

– О чем это вы? – недоуменно поинтересовалась Макри.

– Он хочет сразиться в картишки.

– В «Секире мщения»? Почему?

– Да потому, что он меня ненавидит, – ответил я. – Не может до сих пор пережить, что я заехал ему по роже. Возможно, Драконоборец все это время ищет возможность отомстить. И вот теперь он решил, что сможет унизить меня за карточным столом. Недоумок. Ему невдомек, что по части игры в рэк я – первая спица в колеснице.

– Довольно странно, – задумчиво произнесла Макри, – что он вдруг возник из ниоткуда и с ходу согласился явиться в «Секиру мщения» сыграть в карты.

Мою подругу явно грызли сомнения.

– Ты сомневаешься только потому, что не способна оценить всей глубины его ненависти к Фраксу, – сказал я. – Ведь я публично обвинил его в преступлении, которого он не совершал.

– Ну, аналогичным образом ты обошелся с половиной города, – заметила Макри.

– Верно. Только в отличие от других он с тех пор носит камень за пазухой.

Мы двинулись в сторону улицы Совершенства.

– А тебя есть пять сотен гуранов? – спросила Макри.

Честно признавшись, что нет, я поинтересовался, не найдется ли у нее немного свободных средств.

– Нет, конечно, – ответила она. – Да и у кого могут быть такие бабки?

Когда мы были уже почти у «Секиры мщения», пошел легкий снежок.

– Когда ты встречаешься с Лисутаридой? – спросил я.

– Забудь, – сказала моя остроухая подруга. – Я не стану просить ее дать тебе денег в долг.

– И не надо. Расскажи ей о нашей встрече с Гликсием, и она, возможно, сама их мне предложит.

Макри отказалась, и я не стал продолжать разговор.

Танроз уже ждала моего прихода. Мне очень хотелось согреться перед пламенем огромного очага, но ей вскоре надо было возвращаться к плите, а потому мне пришлось довольствоваться бутылкой пива рядом со скромным камином моего кабинета. В помещении было холодно. Не снимая плащ, я сел у большого письменного стола из темного дерева, за которым обычно вел дела.

Танроз заняла кресло напротив. Она женщина не худая, но и не такая уж и массивная, как можно было бы ожидать, учитывая отличное качество ее готовки. В те дни Танроз была одним из самых веселых обитателей «Секиры мщения». Если ее и тревожило неминуемое вторжение орков, то вида она не показывала. После помолвки с Гурдом Танроз просто лучилась счастьем.

– Я чувствую себя как-то странно, толкуя с тобой по делу, Фракс, – начала она.

Я молча пожал плечами.

– Речь пойдет о моей маме.

– Как она себя чувствует? – вежливо поинтересовался я.

Прежде чем окончательно перебраться в «Секиру мщения», Танроз жила со своей матушкой в округе Пашиш. Я пару раз бывал у них.

– Прекрасно, – ответила Танроз, – но память ее уже не та, что прежде. – Танроз немного помолчала, барабаня пальцами по столу, а затем слегка неуверенно продолжила: – На прошлой неделе мама сказала мне, что ее отец в свое время закопал бочонок с четырнадцатью тысячами гуранов и что этот бочонок не откопали.

– Четырнадцать тысяч гуранов? – Я изумленно вскинул брови.

– Золотом.

– Откуда такие деньги?

– Он командовал кораблем, который напал на симнийский конвой.

– Выходит, твой дедушка был капитаном военно-морского флота?

Танроз кивнула.

Я был удивлен. Рядовые моряки имеют в Турае довольно низкий статус, но капитаны, как правило, происходят из богатых семей. Если дед Танроз действительно командовал кораблем, то это означало одно – семья с тех пор сильно опустилась по социальной лестнице. Танроз это прекрасно понимала.

– Деда посадили в тюрьму, большую часть семейного достояния конфисковали, и мама оказалась в округе Пашиш.

– За что его посадили?

– Его обвинили в том, что он извлек личную выгоду из войны с Симнией. Всю добычу полагалось отдать королю, но дед, как утверждали в сенате, этого не сделал.

– Если верить словам твоей матушки, это вполне соответствовало истине, – заметил я.

Танроз снова кивнула и продолжила:

– Тогда возник спор о том, сколько денег он доставил в Турай и какая часть причитается ему. В те годы, если я не ошибаюсь, не все капитаны служили в военно-морском флоте. Некоторые корабли были частными, и флот использовал их во время войны.

Танроз не ошибалась. Многие знаменитые мореходы прошлого века сражались за Турай, не будучи на службе. Некоторые из них до начала великой войны Лиги городов-государств с Симнией мало чем отличались от простых пиратов. Когда разразилась война, Турай, закрыв глаза на прошлое, поставил их на службу флоту. Довольно часто случалось так, что капитаны, раздобывшие хорошие трофеи, вступали в спор с королем о том, кому принадлежит награбленное.