Маргит Сандему - Скрытые следы

– И кто же есть у меня? – с любопытством спросила Мари.

Посмотрев на нее, Бенедикта сказала:

– Этого я не знаю. Знаю только, что мне помогает Хейке.

– Жаль, – сказала Мари, – я бы с удовольствием согласилась бы иметь в качестве защитника этого невероятно красивого Имре. Но он уже занят.

– Дело в том, что Имре не относится к числу наших предков, он ведь жив! Но вряд ли кто-то еще обладает такой властью, как он.

– Ему нужно было бы взять под свою защиту Натаниеля, – сказал Ионатан.

– Тува тоже меченая и, поэтому, тоже находится на особом положении. И мы еще не знаем, в чем будет состоять ее задача. И я думаю, что Линде-Лу выбран в качестве защитника Натаниеля по особым причинам. Линде-Лу представляет собой полную противоположность Тенгелю Злому. Линде-Лу происходит из рода черных ангелов, и его сердце переполнено добротой и заботой о слабых. Это делает его чрезвычайно сильным.

– Но ведь Линде-Лу убил многих людей после своей смерти, – вставила Мари.

– Ты совершенно не поняла, в чем дело, – сказала Бенедикта. – Действительно, эти люди умерли от страха, увидев его. Но единственное, чего он хотел, так это вступить в контакт с живыми. Ему нужно было многое им рассказать. Криста была единственной, кто увидел в нем того, кем он был прежде. Остальные же видели в нем просто вызывающего ужас мертвеца.

– В самом деле, так оно и было, – сказал Ионатан.

– Да, Линде-Лу пережил великую трагедию. Но теперь он счастлив. Он обожает Кристу и получил возможность оберегать ее сына, что очень много значит для него. Но наши предки позаботились и о том, чтобы все вы тоже были в безопасности.

Мари начала испытывать беспокойство.

– Мы подумали о том, чтобы переселить вас отсюда, – сказала Бенедикта. – Я разговаривала с Кристой, ей нужны дома помощники, ведь у нее в доме восемь мальчиков. Она охотно взяла бы к себе Мари и Карине.

– Я не согласна, – вырвалось у Мари. Бенедикта внимательно посмотрела не нее.

– Тебе не нравятся Криста и Абель?

– Почему же, нравятся, и даже очень, – запинаясь, ответила Мари. – Но я охотно осталась бы здесь. Нам ведь не нужно ехать прямо сейчас?

– Завтра рано утром мы должны уже уехать.

«О, нет, – подумала Мари. – Нет, я должна встретиться с ним!»

Но она понимала, что дело проиграно. Она не настолько хорошо была знакома с ним, чтобы отправиться к нему домой и сообщить о своем отъезде. Ее Вечная Любовь никак не хотела начинаться.

Но какой-то внутренний голос внутри Мари подсказывал ей, что, поскольку у нее не было желания отдаваться этому юноше, их «любовь» имеет мало шансов на выживание. «Вечно владеть – вечно терять», – сказал Ибсен. И вечно владеть можно было только чем-то несуществующим.

«Как все это было бы прекрасно!», – со сладким сожалением подумала она.

Для Карине же не имело особого значения, где жить, здесь или у Кристы. Возможно, для нее было даже лучше покинуть эти места, связанные с такими горькими воспоминаниями. И она наверняка смогла бы отделаться от этих воспоминаний, пожив с Кристой и ее многочисленным семейством, состоящим исключительно из мужчин.

Да, ей нравилась мысль об этом. К тому же это было ненадолго, пока Тенгеля Злого снова не водворят в пещеру.

Ее вполне это устраивало.

– А как же я? – спросил Ионатан.

– О тебе мы тоже подумали, – ответила Бенедикта. – Ты ведь в последнее время отлыниваешь от школы, не так ли?

– Да, боги свидетели тому!

– Это уж точно, – вздохнула Ханне. – Характер у него явно портится. Утром его просто не поднимешь! Это непосильная задача! Стоит его только вытащить из постели, как он снова забирается туда.

Бенедикта кивнула.

– А что, если на год освободить его от школы?

– Превосходно, – сказал Ионатан. – Но чем я буду заниматься?

– Ты будешь работать, конечно же.

– Само собой! Зарабатывать деньги!

– Ну и расчетливый же у меня сын! – заметил Ветле. – Отец, не мог бы ты устроить его в больницу в Драммене?

– Драммен расположен слишком близко, – ответил Кристоффер. – Ему нет смысла покидать из-за этого дом. Но я мог бы пристроить его в Уллевол, в Осло. Там есть пансионат для приезжих.

– Но я же не врач, – запротестовал Ионатан.

– Кто сказал, что тебе нужно становиться врачом? – ответил его дед Кристоффер. – Ты будешь просто таскать носилки в травматологическом отделении, мыть трупы и новоприбывших калек.

– Нет уж, увольте, – с дрожью произнесла Ханне, а Ионатан заметно побледнел.

– С этого обычно начинают все, у кого нет никакого образования. Но если ты думаешь, что тебе с этим не справиться…

– Справлюсь, – тут же ответил Ионатан и сам пожалел об этом. Он готов был откусить себе язык, но дело было сделано. – Когда я смогу приступить к работе? – спросил он.

– Я все устрою и сообщу тебе, – пообещал Кристоффер. – Должен сказать, что я тоже буду чувствовать себя спокойнее, зная, что все трое моих внуков находятся вне сферы внимания Тенгеля Злого.

– И я тоже, – сказал Хеннинг. Остальные озабоченно посмотрели на него. Как-никак, ему было уже восемьдесят девять лет. И их злобный предок, наверняка, имел на него зуб.

Наверняка, он имел зуб и на Бенедикту, шестидесятивосьмилетнюю дочь Хеннинга. Одну из тех меченых, кто повернулся спиной к Тенгелю Первому.

3

Девочки превосходно устроились у Кристы. Ей самой было всего лишь двадцать девять лет, и она еще не забыла, что значит быть ранимым подростком. Старший сын Абеля, Якоб, был уже женат и жил в другом месте. Следующий по порядку сын, Иосиф, тоже уехал, найдя себе работу в Осло. Остальные сыновья по-прежнему жили дома.

Йоаким и Давид были старше Мари и Карине, Арон же был ровесником Мари. Адам и Эфраим были старше Карине, но младше Мари. А маленький Натаниель, был намного младше своих сводных братьев.

Все братья, за исключением Эфраима, были очень дружны. Глубоко религиозная атмосфера, царившая в доме, очень удивила девочек, в особенности Мари, которая вначале была просто возмущена этим. Но Криста сумела сгладить конфликт, тем более что Абель не оказывал никакого давления на девочек.

Маленький Натаниель был изумительным мальчиком. И в то же время он внушал многим страх. Мари было просто не по себе от его проницательности, ей казалось, что он видит ее насквозь, и при нем она даже не осмеливалась заикаться о своих «мальчиках». (Несмотря на то, что она успела уже несколько раз заново влюбиться в новой школе).

Карине тоже боялась Натаниеля. «Этот мальчик все знает, – думала она. – Иначе его глаза не смотрели бы на меня с такой грустью и с таким участием. Почему, встречая мой взгляд, он всегда так торопливо, подбадривающе улыбается?»