Вадим Крабов - Рус Четвертый. Рус-4

Испив полфляги холодной воды, которая охладила, смягчила глотку и придала новых сил, Рус продолжил, а Андрей терпеливо молчал. Только мелкие суетные движения, да возбужденный взор выдавали нешуточное волнение.

— А с другой стороны, амулет может сделать магов более уязвимыми. Воин, если подберется вплотную, вполне способен продавить его защиту и просто зарезать, как безответного борка. Это тебе не якобы лишение склонности к Силе, это отнимание самого «благоволения» бога! Ну, дурость же, согласись! А боги меж тем видят опасность «универсальной защиты» именно в этом. По крайней мере я пришел к такому выводу. А на самом деле их понять невозможно, как впрочем и они нас до конца не разумеют… но это я опять отвлекся. Не хотели они создание такого амулета — это факт и хватит рассуждать о причинах.

Рус окончательно выдохся и решил сократить дальнейшее просвещение друга. Но быстро остановиться не смог, наболело:

— Короче, когда я очень-очень внимательно рассмотрел всю структуру, то увидел в ней маленькое бледное Слово. Более того, я разобрал, что оно означает. А означало оно то, что я и хотел создать. Добавил в неё Волю и все. Структура заработала. Молчи! Дай закончить, потом объясню, что значит Слово. С амулетом сложнее. Такая Воля, как у меня — явление редкое. — Рус умолчал, что она вовсе уникальна. — Это вообще странное понятие. Маги используют её, как определение «силы духа», как меру способности управлять божественной Силой. И все вроде бы знают, что это такое и никто не может описать в точности. Это и решимость, готовность пойти на все ради исполнения желания, страсти, и, наоборот, преодоление страсти. Это и способность переступать через собственную лень; ежедневно, каждый статер, каждое мгновение, и возможность терпеть боль, напрягаться во имя некой цели, и вера в эту цель и стремление достичь её с приложением усилий, не жалея себя… много можно добавлять, до бесконечности… для меня главное — убежденность и вера. Тогда остальное приложится… дарки, снова не то! Еще короче: каждый человек распыляет свою Волю на множество целей. Единственное место, где она сохраняет целостность — кровь, в каждой капле которой есть частичка души. В крови ей, понимаешь, некуда метаться… — Рус горько усмехнулся, невольно вспомнив себя, обвязанного лианами, и как стекала по икрам, щекотала, теплая, почти горячая кровь — его кровь, родная, уносящая с собой его жизнь…

— Я чуть-чуть подправил структуру в амулете… только не спрашивай, как мне это удалось! Сделал в ней мини-алтарь. И все. Воля любого человека наполняет Слово — «универсальная защита» активируется. Да, амулет всегда будет активным, но мы специально зацикливали структуру, чтобы он не терял Силу, помнишь? — Андрей, отупленный массой навалившихся на него сведений, действительно ломающих внутренние устои, вяло кивнул. — И да, они будут индивидуальными и «перевязать» их будет невозможно. — Закончил скороговоркой.

— Теперь Андрей, я окончательно выдохся. Никаких вопросов! — с этими словами выпил «кисленького», достал из «кармана» мягкую теплую непромокаемую подстилку-накидку и устроился спать, свернувшись калачиком. Давно стояла темная южная ночь. Друзья и не заметили, когда она успела накрыть их своим черным безлунным беззвездным небом.

Если Рус уснул, едва коснувшись одеяла, то Андрей ворочался до рассвета. Все в нем смешалось. Он пытался разобраться в словах Руса, но они никак не хотели складываться в завершенную цепочку, словно не хватало какого-то важного звена. Единственное, он уяснил то, что боги — это не какие-то, как преподавали орденские наставники: «непознаваемые сущности, дарящие Силу своим избранным, иногда сходящие на землю в образе людей, а чаще являющиеся во снах»; и не всезнающие добрые могучие маги — какими представлялись в детстве, они… многогранные, как Рус, который многому научился у отца, и тот же отец, Френом, стер ему память, назвав лишь своим пасынком. И Рус впитал в себя все человеческое, возможно, от матери, и по сути стал полноценным человеком. И в то же время не забыл своих, несомненно, божественных способностей. Одно только непонятное «Слово» чего стоит. Нигде и никогда Андрей не слышал и не читал о таком понятии. И еще ему было крайне лестно осознавать, что каждый человек, в том числе и он сам — чуточку бог. На его груди висел личный алтарь, и он недавно пожертвовал себя себе. Его кровь сломила «волю богов» и это наполняло душу гордостью. Но одновременно где-то «под ложечкой» возник страх: «Да кто я такой?! А если боги решат отомстить?» — но ни капли не жалел о своем поступке, и ни в коем случае не обвинял Руса в обмане. Даже если бы он заранее рассказал о «мини-алтаре», Андрей бы не поколебался — в этом он был абсолютно уверен. И вообще: «С Чиком — не пропадешь!», — пометавшись из крайности в крайность, жизнерадостная натура, в конце концов, победила. Текущий закрыл глаза в момент, когда пол неба заполыхало размазанным высокой пылью багрянцем. Наступил рассвет.

Андрею удалось поспать всего полчетверти. Разбудил его веселый голос Руса:

— Вставай, лежебока! Солнышко уже высоко, петухи орать устали… воду давай!

Друзья помылись «структурной» водой, которую Текущий лил прямо из ладоней. За статер её существования вполне можно успеть сполоснуться. Позавтракали и принялись готовить второй амулет, теперь уже на основе Силы Гидроса. «Перевод» этой структуры Андрей давно выполнил и сейчас занимался добавлением к ней «мини-алтаря». Потом предстояла долгая обработка опущенной в эликсир заготовки потоком Силы, быстрое встраивание структуры и «закрепление» артефакта при помощи Знаков, нарисованных стикером.

— Слушай, Чик, а нам не захотят отомстить? А то я, представляешь, за ночь ни разу не помолился. Боюсь обращаться к Великому, — сказал вроде шуткой, но…

— Нет. — Рус ответил очень серьезно. — Что сделано, то сделано. Слово сказано. Если оно и замечено, то это такая малость… нет, не переживай. Ха! Да Гея и забыла, а это наверняка была её волей, о том своем решении… — а сам впервые задумался: «Черт, а кто её знает? Ты прости, Величайшая! А? Нужны нам эти амулеты, вот нутром чую… а мы их сильно распространять не будем, обещаю. В общем, прости, Величайшая. Ты же знаешь, что я тебя люблю…», — помолился хоть и полушутливо, но достаточно искренне. На том и успокоился.

— Ну и хвала Великому! Только, я все же думаю, что не надо их особо распространять. Ты как считаешь, Чик?

— Полностью с тобой согласен! И… о лекции моей тоже не распространяйся. Хорошо?

— Не с варваром разговариваешь! — гордо ответил «артист». Закончил серьезней. — Никому! Могу поклясться…