Марина Александрова - Смерть Несущая

Ознакомительный фрагмент

— Но я не принесла с собой пунтальность?! — изумилась я. — Надо было вчера сказать, я бы у мамы попросила, а так извините, — как можно серьёзнее закончила я.

Вот старый бес! Пунтальность ему подавай! Мало того топали сюда целый час, так ещё и не с пустыми руками надо было! Вот наглый сыч!

Я даже толком повозмущаться не успела, как поляну, на которой мы стояли, озарил заливистый хохот старого мага.

— Да парень, я был прав, что с сестрой тебя в ученики взял, — всё ещё задыхаясь от хохота, бормотал Орэн, — с ней куда забавней будет.

Ким смущённо зыркнул в мою сторону.

— Пунктуальность, — медленно, проговаривая по буквам, продолжил маг, — означает способность приходить во время, надеюсь сейчас, и впредь тебе не придётся её у кого-нибудь выпрашивать, — поправив на носу очки, закончил маг. — Прошу вас в дом, юные господа.

Пунцовая с головы до ног я направилась в сторону времянки вслед за братом, смутно ловя себя на мысли, что ненавижу этого старика, даже больше, чем Эву, девочку с соседней улице, однажды назвавшую меня подкидышем белокурых демонов. Не люблю чувствовать себя глупой и тем более соглашаться с тем, что я глупа. Но именно так я и выглядела.

Войдя в избушку, я ожидала окунуться в полумрак ветхих стен, но внутри комната была светлой и уютной. Неизвестно откуда бравшийся свет освещал всё пространство, делая его гораздо уютнее, чем я ожидала. Кругом была странная для деревенского жителя мебель, обитая приятной на ощупь мягкой тканью, вдоль стен расположились книжные шкафы, а около единственного окна стоял большой лакированный стол. Хотя во времянке была небольшая печка, сейчас огонь в ней не горел, но дом всё равно был полон приятного, для наших мест, тепла. Ким не пытался скрыть своего изумления, и всё время крутил головой от одной стены к другой, жадно рассматривая книги, расставленные на полках, одному Орэну известно, по какому принципу.

— Нравится? — поинтересовался маг.

— Да, — чуть ли не задыхаясь от восторга, ответил Ким.

— С полки, что у окна можешь взять что-нибудь почитать, — добродушно предложил Орэн.

— Да, — замялся брат, — я лучше посмотрю.

— Не стесняйся, вы сюда учиться пришли, а начальный путь знания — это книги.

— Да неудобно как-то…, - начал было Ким, но вот меня зато его 'неудобно как-то' порядком достало.

— Читать он не умеет, что тут непонятного-то?! — выпалила я.

Ким раздосадовано повернулся в мою сторону, а красный румянец уже было начал заливать его смуглые щёки.

— Кто тебя просил, — рассержено фыркнул он, сжимая кулаки.

— А ты, болван, как учиться-то думал?! — это ж надо! Ни читать, ни писать не умеет, да ещё выделывается, что книжки ему нужны.

— Это правда? — положив руку на плечо брата, спросил Канэри.

— Да, — потупив взгляд, пробормотал Ким.

— А ты умеешь?

— А я что из золота деланная? — фыркнула я. — Если уж его не научили, то меня и подавно, женщина в наших краях разве что немногим дороже коровы. Так что, магистр, ни читать, ни писать, ни тем более считать мы не умеем. Как будете нас учить? Сразу предупреждаю: пороть — не дамся, — гордо вскинув подбородок, заявила я.

Лукаво улыбнувшись, маг сказал:

— Не страшно, есть вещи пострашнее порки.

Почему-то ему хотелось верить.

Дни полетели, словно кошмарный калейдоскоп из изучения письма, чтения, цифр, работы по дому, ухода за ненавистной травой из-за которой, чтобы всё успеть, приходилось вставать гораздо раньше, чем обычно. Меня всегда считали не слишком выносливым ребёнком, должно быть потому, что среди селян бытовало мнение, что именно старший близнец получает здоровье и силу характера, а младший всё остальное. Как ни печально мне признавать, но по части здоровья Ким и впрямь был сильнее и выносливее меня. С самого младенчества я постоянно болела, а учитывая здешний климат, это было чудом, что удалось прожить хоть один десяток лет и разменять второй. С каждым разом, что приходилось преодолевать гору, поднимаясь к Орэну, мне думалось, что я становлюсь сильнее, хотя моё самочувствие по возвращению домой твердило обратное. Ноги распухали и нестерпимо ныли, всё тело ломило так, словно по мне весь день прыгала бешеная коза. Не говоря о том, что во сне меня иногда лихорадило. Естественно тем, кто это заметил, был Ким, ведь спали мы с ним, как младшие дети вместе на печке. И вот как-то в одно прекрасное предосеннее утро, растолкав меня немного раньше обычного, он решил преподнести одну из своих светлейших идей.

— Ты со мной больше не пойдёшь, — не терпящим возражения тоном, сказал Ким.

— Ммм, — ещё не понимая до конца, что от меня хочет в такую рань этот болван, промычала я.

— Я тебя больше не возьму, — как можно резче повторил он.

Больше уснуть я не смогла, в голове всё тут же прояснилось и я буквально подскочила, ловко повернулась на другой бок и буквально взгромоздилась на брата. Должно быть, выражение моего лица говорило о многом, раз его решимость как ветром сдуло.

— Ну, послушай, Мара, ты посмотри, на кого ты стала похожа из-за этих занятий?! Ты думаешь, я не вижу, как ты всякий раз корчишься от боли, стоит тебя кому-нибудь задеть или попросить лишний раз встать вечером? Думаешь, не замечаю, как ты дрожишь по ночам? А сама горишь, словно вся в огне!!! Или не замечаю, как тяжело ты дышишь, когда мы утром идём к Орэну?!

На это возразить мне было нечего, но и сдаваться так просто я не собиралась.

— А ты наблюдательный, как я посмотрю? — переводя дух, съязвила я.

— Мара перестань, я же не слепой, — с болью в голосе, проговорил Ким.

— Тогда есть встречное условие братишка, — я едва ли не шипела, от злости, что выгляжу настолько жалкой в его глазах. — Хочешь ходить к Орэну, значит, будем делать это вместе или никак!

Растерянность на мгновение промелькнула в его взгляде.

— Зачем ты так, — это всё, что он мне сказал в это утро, а через час мы вместе вновь брели по горным тропам.

Орэн по обыкновению поджидал нас, сидя на небольшом крылечке перед столь жалкой, на первый взгляд, избушкой. Его глаза лучились теплотой и светом, будто глаза родного человека. Прошло уже около месяца с того момента, как мы впервые встретились. И, как это не странно, но он начинал мне нравиться. Моя враждебность с каждым днём всё больше исчезала, сменяясь уважением и лёгкой привязанностью. Ким же, как мне казалось, нашёл своё личное божество в лице почтенного старца.

— Что-то вы сегодня рановато? — улыбаясь, сказал маг.

— Просто раньше вышли, учитель, — с придыханием сказал Ким. — Я бы хотел с Вами поговорить, — Ким невольно обернулся в мою сторону, и продолжил, — наедине.