Райдо Витич - Обитель Варн

- Вы любопытны, полковник.

- Каюсь. Специфика работы. Так что вас связывает с Гнездевским? Я слышал, что вы с ним были дружны, - солгал Горловский.

- Вздор! - презрительно изогнул губы граф.

- Даже так? Ах, сплетники... Но вы же сами сказали, что близко знакомы с ним.

- Я сказал, что знаю его, не более.

- Не понимаю. Объясните.

- Это допрос?

- За бутылкой вина, без записи.

Бэф испытывающее посмотрел в чистые до слез умиления глаза Горловского и сделал вид, что поверил в его искренность:

- Могли бы вместо вина заказать ужин.

- Вы голодны? Разве вас не покормили? - удивился мужчина.

- А то страшное варево, что приносили сюда - еда? - не меньше удивился в ответ Бэфросиаст. - Извините, я думал, это какая-то изощренная пытка над узниками или репеллент.

- Неужели настолько не вкусно? - почти обиделся полковник.

- Не пробовал, знаете ли, судить не могу. Но хочу заметить, мой организм не привычен к грубой пище, постам и диетам, к столь роскошным апартаментам, - обвел рукой серые стены узилища.

- Скажите прямо: хотите знать, когда вас выпустят.

- Хочу, как ни странно. Именно выпустят, как джина из бутылки. Лесс тоже замечу. Убила? Поделом. Выдайте ей медаль и отпустите. Я приму участие в дальнейшей жизни девушки.

- Влюблены?

- Я не в том возрасте, полковник. К тому же реалист. Греза ее полета мне не по зубам. Да, и не по средствам. Но из чувства справедливости, обязан ей помочь. Долг у меня перед Алисой.

Все любопытней и любопытнее - подумал полковник, допивая вино.

- Боюсь даже спрашивать. Опять решите, что допрашиваю.

- Отчего же? - Бэф сел и поставил вино. - Я охотно расскажу. Надеюсь, моя откровенность поможет Алисе. Но учтите, полковник, вы услышите чистую правду, и она будет шокирующе неприятна для вас.

- Переживу, - заверил тот.

- Ничего, что я знаю, что Алиса агент СВОН?

- Ничего. Она в любом случае - бывший агент. Она что-нибудь рассказывала вам о своей службе?

- Она неразговорчива. Кое-что я сопоставил и сделал вывод, что-то знаю не понаслышке, но и крупицы не узнал от девушки. У вас неплохие люди, полковник. В частности, Лиса сделала бы честь любому агентству.

- Согласен. Но ее карьера в прошлом, а будущее, честно скажу - туманно. Мне будет жаль, если девушка понесет незаслуженное наказание. При всей бесспорности факта убийства, я склонен думать, что в этой истории что-то нечисто. Алиса не тот человек, чтоб поддаваться эмоциям, убивать демонстративно, и при этом подставлять себя. Она прекрасно ориентируется, правильно оценивает свои силы и возможности, как и противника. Она не могла не понимать, что ее могли застрелить, и тем не менее, проигнорировала опасность. Не сбежала после, хотя могла легко уйти, учитывая ее профессиональную подготовку.... Как видите, я откровенен с вами. Примите это во внимание, Бэфросиаст, и ответьте тем же. Это важно не мне, Алисе. На кону ее жизнь.

- Ее могут расстрелять? - изобразил тревогу Варн.

- Да.

- Но за что? За то, что она воздала по заслугам мерзейшему человечку, не дожидаясь ни суда людского, ни милости Божьей?

- Она дезертир...

- Я же объяснил.

- Нет, вы констатировали без пояснений. Этого мало, граф, сказать можно, что угодно. Мнение человека субъективно. Мы не вправе судить с данной точки зрения. И потом, есть закон, Устав. Она нарушила его. Плюс убила офицера. Вот факты. Остальное слова. То ли сказка, то ли быль.

- Хорошо, я расскажу вам все что знаю, но факты вы будете искать сами. Как понимаете, я не занимался данным вопросом с бюрократической точки зрения. Спрашивайте... Да, вам нужна запись нашей беседы? Желаете кого-нибудь пригласить в свидетели?

- Нет, стенограмма мне без надобности, если конечно через час вы не откажетесь от своих слов.

- Не откажусь. И не покину город, пока дело с Алисой не решится. Обязательно подниму департамент мирового сообщества по охране прав человека.

Полковник вздохнул: вот только этого ему и не хватало!

- Если, конечно, понадобится, - добавил граф.

- Надеюсь - нет. Вы в состоянии прояснить ситуацию без вмешательства извне. Столько волокиты будет, что вы сами, граф, не обрадуетесь. Дело затянется на годы. Лисе это вряд ли поможет. Она служащий, офицер и принадлежит юрисдикции особого отдела служебных расследований. Никого и близко не подпустят к ее делу, а шумиха, что поднимется благодаря мировым правоведам, не нужна ни вам, ни нам, ни Лисе. Даже повредит. Кто сдаст свою агентуру? Вот то-то и оно. Теперь понимаете, что лишь навредите, а не поможете.

- Но справедливость должна восторжествовать! - с патетикой воскликнул Бэфросиаст, мысленно усмехаясь.

- Вот и давайте ее восстанавливать. Но в узком кругу, тихо, по-семейному. Я не враг вам и тем более Лисе. Так же, как и вы, хочу справедливости, но так, чтоб ее на всех хватило. И никого не покалечило. Согласны?

- Я же сказал - спрашивайте.

- Сначала расскажите, как вы познакомились с агентом Лиса, откуда знаете Гнездевского? Возникнут вопросы по ходу, я спрошу.

- Хорошо. Мне придется быть откровенным, стесняться нечего: в монахи я не записывался и обет верности никому не давал... Я был любовником Агнешки Гнездевской. Пояснить, кто такая?

Полковник, крякнув от неожиданности, отрицательно качнул головой. Заявление графа многое объясняло, причем с материальной, а не мистической точки зрения, как пытался это представить Игнат. Многое стало ясно от одной фразы: и исчезновение Агнешки, жены капитана, которую он объявил убитой, и о его желании найти Бэфросиаста, графа Рицу, установление слежки за ним, постоянные просьбы о ликвидации графа под эгидой борьбы с вампиризмом. Черт! Ну, Игнат!

- Насколько я знаю, Агнешка умерла, была даже версия, что убита.

- Спорю, эту версию преподнес вам капитан Гнездевский?

- Хм... Она исчезла без следа.

- Агнешка жива и здорова. Не далее, как год назад, блистала на Венецианском карнавале. Можете проверить. Ее красота неповторима. Трудно с кем-то спутать или не заметить столь изумительную, уникальную женщину.

- Значит, вы?

- Если вы видели ее, полковник, то без труда поймете меня. Устоять против чар этой женщины невозможно. Я не жалею. До сих пор питаю теплые чувства к ней и нежную память о тех днях. Гнездевский избил ее в ту ночь. Он вообще был непростительно груб по отношению к жене. Она прибежала ко мне и, естественно, я не смог не принять участия в судьбе Агнешки. Обязан был помочь. Мы отправились в Вену, потом - Париж, Верона. Где она сейчас, я не знаю. Мы расстались что-то около четырех лет назад.

- Если вы говорите правду, Агнешку Гнездевскую будет нетрудно обнаружить. Меня интересует один факт, граф,и не дает покоя. Год назад, когда вы остановились в Плазе, из вашего номера изъяли носовой платок со следами крови и установили, что ... вы родились в конце семнадцатого века.