Надежда Тутова - Уж замуж невтерпеж

Хм, голос старческий, мужской. Кому это он так распинается?

— Так чего ж уехали? — как бы невзначай интересуется… Эфиан.

Еще бы, Жармю наверняка рядом стоит и недовольно хмурится. Ему это неинтересно. Эльфу тоже как-то все равно, но пытается разговор поддержать.

— Да хозяйка моя море невзлюбила. Пятерых деток за одно только лето унесло, — горестно выдохнул старик — от былой радости и следа не осталось. — Вот и заладила: давай к родственникам в Фингольд переедем. Корни, как никак! Ну и переехали. А тут разве такое поймаешь? И не водится, однако.

— На брима и карпа ходить можно, да и пике в реках большие водятся.

— Ну… э… — почему-то замялся старик. — О, вот и хозяйка моя идет. Значит, лекарь дома был. Сейчас настойку принесет, дадим девке вашей, вмиг на ноги встанет!

Ой, не надо. Что-то мне уже не нравится эта настойка. Может, я так на ноги встану?

— Вот я и пришла, — в комнате добавился женский голос — та самая хозяйка, надо полагать. — А что это такие невеселые, пригорюнились… Уж не рассказывал ли ты, хрыч старый, опять про рыбалку свою морскую?

— Э-э… что ты, доэ-раббит, как же ж можно?! Да и зачем молодым стариковские воспоминания?

Молодым? Это он об Эфиане? Ну, я бы не стала так говорить.

— Дуэ-раббит, не ври мне. По глазам вижу: опять на судьбу плакался!

— Я плакался? Что ты, доэ-раббит, чего мне плакаться? Мой дом — полная чаша, только вчера правнуков в город проводили, да и ты со мной! — абсолютно честным тоном стал заверять жену старик.

— Ой, дуэ-раббит, засмущал ты меня, словно девку глупую, — хихикнула старуха.

Эх, сколько лет вместе, а все любят друг друга. Мне бы тоже так хотелось… И верить тоже хочется. Да еще венок дубовый не рассыпается, значит, Фларимон хранит верность.

От мыслей о несбыточном отвлекла боль: попыталась чуть повернуться, а то подушка сбилась под головой, лежать неудобно, но в тот же миг, будто кто ударил или вновь с лошади упала. Ох, даже стон сорвался. Зря я это сделала, теперь все сразу поймут — пришла в себя. Так и есть: послышались торопливые шаги и…

— Эредет? Как ты? — сочувствующий голос эльфа.

Убить его мало. Знаю, это все злость да обида, но они пока главенствуют в голове.

— Девонька, болит что? — искренняя забота слышится в словах доэ-раббит.

— Настойку выпьет и в миг на ноги встанет! — бодренько комментирует дуэ-раббит.

Жармю молчит, как всегда.

А отвечать совсем не хочется. Может, удастся притвориться уснувшей? Поздно: глаза широко распахнулись, едва поднесли кружку с настойкой от местного лекаря. А это точно лекарство?

Женщина, седая как лунь, но с ясными карими глазами, помогла приподняться, чтобы испить настойки. В нос ударил знакомый аромат чурбань-травы, но кружку отодвинуть не успела — в рот уже влилась щедрая порция непонятного зелья. Не буду я это пить!

— Нет… — буквально прохрипела, закашлявшись от настойки.

Неловкий взмах неокрепшей руки и кружка покатилась по полу, расплескав остатки лекарства, — хозяева вместе с Эфианом враз запричитали. Вот сами бы и пили, если оно такое целебное. Эх, надо было раньше это сделать. Но что жалеть, не вернуть ведь ничего.

— Ты поспи, дай отдых телу — быстрей ушибы заживут, — ровный голос Жармю стал полной неожиданностью в этом гомоне.

Удивленно воззрившись на него, я открыла рот, чтобы что-то сказать, но все слова вылетели из головы. Сразу безошибочно истолковав мой взгляд, Жармю только усмехнулся. Да не язвительно или высокомерно, а добродушно, будто посмеиваясь над самим собой.

— Спи, все пройдет, — прошептал он, поправляя сползшее одеяло.

От великого удивления послушно закрыла глаза и попыталась отвлечься от бестолковых причитаний и советов Эфиана да хозяев. Еще будет время выслушать их.

Просыпаться не особо хотелось, сказывались последствия падения. Вот так и начинаешь задумываться о предпочтительности путешествия во второй ипостаси пиктоли: даже если б не смогла предотвратить падение, ссадин и ушибов не было бы однозначно. Может, и впрямь смениться? Угу, и с Зорькой придется отдельно договариваться: это сейчас она терпит, оставаясь равнодушной к особенностям хозяйки (лишь бы вовремя и плотно кормила), но в ином облике лошадка-то меня не видела. Кстати, не мешало бы ее проведать, а то неудобно как-то получается, будто я ее наказываю за случившееся. Но виноват во всем только Эфиан! Нечего было руки распускать.

Мало мне падения, так теперь еще от чурбань-травы, что в настойке была, голова разболелась. Не поняла я: это лекарство было или лекарь по ошибке нечто иное дал? А может, местный врачеватель исцеляет всех одним способом: побольше алкогольсодержащего и все как рукой снимет? И такие бывают: сама как-то встречала, да папа рассказывал.

Нет, надо все же встать. Хотя бы попробовать. Я ведь до сих пор не знаю толком, что у меня пострадало и в какой степени. Осмотреться стоит. Осторожно сдвигаю лоскутное одеяло и также осторожно опускаю ноги на холодный дощатый пол. Еще чуть-чуть, я решусь и встану.

Не тут было!

— Ты что делаешь?! — возмущенный вопль эльфа нарушил хрупкое равновесие, и я вновь шлепнулась на постель.

Еще и голова сильней болеть стала!

— Эфиан…

— Встать хочешь? Не спеши. Но, впрочем, я и помочь могу.

— Нет! Хватит! Помог уже… Посодействовал.

Эльф виновато опустил голову, признавая справедливость упреков.

— Извини, я не думал… не хотел…

Вот уж не предполагала, что когда-нибудь Эфиану изменит красноречие. Пусть я его мало знаю — и за прошедшее время успела заметить, эльф всегда найдет что сказать.

— Что уж теперь сокрушаться, забыли и все тут, — тяжко вздыхаю, отпуская грех кающемуся.

Эфиан удивленно распахивает сине-карие глаза: не ждал столь быстрого прощения. И я не ждала, но выслушивать спотыкания в попытках извиниться и объяснить поступок мне совсем не хотелось — и так голова болит.

— Где мы? — я помню как дуэ-раббит говорил о Фингольде, но мало ли.

— Фингольд — деревенька на пути в Хледвиг, — тут же ответил эльф, подтвердив мои воспоминания. — Ты как… упала… Мы решили не везти тебя в город, надо было остановиться хотя бы в деревне, чтоб кровать нормальная была и ты смогла отлежаться, Фингольд ближайшим поселением оказался.

— Понятно.

— Постоялого двора не оказалось, но Крайм-рыболов гостеприимно предложил разделить с ним кров, а его жена тут же поспешила к местному лекарю за настойкой, — продолжил объяснения Эфиан.

Крайм-рыболов? Ну, по его словам о море и рыбалке подобно можно было предположить.