Наталья Бульба - Прогулка в бездну

— Я не мужчина, я — Ваш тер. — А в черных глазах — полное отсутствие эмоций.

И ведь попробуй ему возрази, если формально он прав. Тер — воин, защищающий своего господина или госпожу. И два слова в клятве: честь и верность, полностью расставляют все по своим местам.

Но… мне трудно было доверить свой сон тому, кто не прикрывал спину мне или кому-нибудь из моих друзей.

Не знаю, чем могло бы все это закончиться, если бы не вошедшая в комнату Асия. Быстрый взгляд на меня, на даймона, который, судя по моим ощущениям, готов уже был долго смеяться над сложившейся ситуацией и она, коротким кивком, отправляет его за дверь. Оставляя открытым вопрос о том, кто и кому служит. И улыбкой сопровождая вздох облегчения, который вырывается из моей груди.

— Мы о таком не договаривались. — С укоризной бросаю я за спину, намереваясь опять забраться под одеяло.

Вот только, мечтам о продолжении отдыха сбыться не суждено.

— У тебя есть час на сборы. Мой племянник, очарованный твоей красотой и грациозностью, настоял на посещении моего дома. И, — она задержала взгляд на моих, сжавшихся в узкую полоску губах, — постарайся не убить его, когда он начнет расточать комплименты. Яланир очень опасен. Не менее опасен, чем мой брат и от него зависит насколько быстро мой план начнет притворяться в жизнь.

— А не пора ли, подруга, тебе уже начинать приоткрывать его завесу?

Я не сильно-то и рассчитывала на ее ответ, начав уже продумывать, в каком образе мне предстоит показаться родственнику Асии. Но, неожиданно для меня, Жрица опустилась в то кресло, что совсем недавно занимал Сэнар.

И заговорила: спокойно, бесстрастно, с легким налетом равнодушия. Словно все, что она произносила, ее никак не касалось.

— Вилдор всегда мечтал о встрече с Единственной. Он жаждал силы, могущества, власти. Но когда это случилось, судьба решила над ним посмеяться — его отец выбрал эту женщину для себя. Будь она дарианкой, никто не посмел бы с ней так поступить. Лишь она имела бы право решать, кто будет отцом ее ребенка, кто даст ему имя. Здесь же все было по-другому: Вилдор привез ее из одного из набегов, в которых он частенько принимал участие и не смог сломить волю отца, настояв на своем. Пришло время и та, что стала избранницей, родила девочку, не только дав ей жизнь, но и отдав Хаосу свою. Ни один из двоих, для кого она что-то значила, не защитил ее от чужеродной магии. Эта женщина была моей матерью.

На ее лице не отражалось ни единой эмоции, но в ее душе жила боль. Такая боль, что даже не имея возможности ощущать, я чувствовала сердцем ее отголоски. И поражалась лишь одному: сколько истинных даймонов увидели свет, но не узнали материнского тепла. И не задумывались об этом, принимая сложившееся как данность, как то, что давно уже вошло в устои их жизни.

Многие, но, как оказалось, не все.

— Отец Вилдора признал меня дочерью, наделив теми же правами, что и своих сыновей. Правда, это продолжалось недолго. Сразу после того, как меня передали Жрицам на обучение, мой брат убил отца и захватил власть. Несколько лет Дариану сотрясало: Кодекс Чести Черного Воина был нарушен и нарушен тем, кто должен был править и требовать его безукоризненного соблюдения. Тогда моему брату удалось повернуть ситуацию в свою сторону, доказав, что не он, а его отец стал нарушителем, разрушив его связь с Единственной. И ему не только поверили — его, буквально, превозносили. Ведь легенда о той, что может раскрыть еще неизведанное, дать даймону доступ к силам, которые откроют ему новые пути, всегда занимала умы дарианцев. Так же думала и я. И даже гордилась братом считая, что он отомстил за свою возлюбленную и мою мать. Так продолжалось до того вторжения на Лилею.

Она замерла, словно находясь памятью где-то далеко. А я стояла рядом и не могла ничем ей помочь, по собственному опыту зная, что с некоторыми кошмарами не сможет справиться никто, кроме тебя самого. И все, что я могла — лишь ждать. Когда она будет в состоянии продолжить свой рассказ.

И ей это удалось… довольно скоро.

— Я сама вызвалась войти в элитную тысячу второго эшелона. До вторжения оставалось около полугода, когда меня здесь, в моем алтарате, навестила незнакомая мне дарианка. Изначальная магия Хаоса буквально бурлила у нее в крови, вызывая у меня восторг и восхищение — такие как она были в нашем мире редкостью и принадлежали к наиболее старшим поколениям. Но уже в тот момент кое-что заставило меня держаться с ней насторожено. Будучи уже посвященной Жрицей я просто обязана была ее знать: носители таких способностей всегда были под особым контролем внутреннего круга, одной из команд которой и были элитные убийцы. Да еще и ощущение очень близкого родства, что было более странным, чем то, что я назвала первым. Уж своих-то родственников я знала наперечет. — Она на мгновение прикрыла глаза ладонью, словно отгораживаясь от действительности и возвращаясь в тот день. — Наш разговор не занял много времени. После первых ее слов у меня возникло побуждении немедленно вызвать охрану. Но… я не сделала этого, уже тогда понимая, что она не солгала ни единым словом. А уж когда она рассказала подробности моего рождения и назвала свое имя, мне пришлось осознать, что вся моя прошлая жизнь была одной большой иллюзией.

Я не перебивала подругу, хотя и чувствовала, как с каждым произнесенным словом Асия предстает передо мной совершенно иной. Не той сильной, независимой, не знающей душевных терзаний женщиной-воином, а… существом, которое так же как и я знает горечь потерь и тягучую боль разочарований. И это новое знание делало ее не только более понятной, но и более живой.

— Моим отцом оказался не тот, чье имя даже произносить было запрещено, а сам Вилдор. И именно он допустил, чтобы моя мать, его Единственная, в муках и душевных терзаниях ушла в Пустоту, оставив ему жажду крови и смерти, которые теперь поддерживали его силы. А женщина, что открывала неизвестные мне подробности моей жизни была его матерью и моей бабушкой. Но, и это было не менее важным, она была Варидэ. Той, что имела право забрать власть у одного своего сына, которого бы сочла недостойным этой чести и отдать ее другому. Правда, к тому времени как Вилдор взял управление Дарианой в свои руки, из четырех братьев, остались лишь двое. Он, что был у моего деда вторым, и самый младший, который ради сохранения своей жизни предпочел остаться в стороне от всей этой борьбы. Впрочем, избранная им тактика принесла свои плоды: его имя до сих пор значится в списке живых.

— А твоя бабушка?

Асия невесело улыбнулась.

— Она пришла ко мне узнав, что мне предстоит покинуть этот мир. И просила меня сделать все, чтобы она могла уйти вместе со мной. Судя по тому, что достигнув столетнего рубежа я о ней даже и не слышала, опасность, ей угрожавшая, действительно существовала. Но, как бы правдивы не были ее слова, я не поверила ей до конца и решила разобраться во всем сама. Это нас и сгубило: мое любопытство заинтересовало Вилдора, его воины в мое отсутствие обыскали алтарат и нашли бабушку. С тех пор я ее и не видела.