Алексей Замковой - Унесенные магией

— Если я не уступлю им, – перебил гнома Байрода, – то ты здесь и подохнешь. Тогда мне уже твой отец ноги повыдергивает!

Бросив последний взгляд на гнома, он, подгоняемый несущимися вслед проклятиями, подошел к Седому.

— Думаю, нам стоит продолжить разговор в другом месте.

— Хорошо. – кивнул Седой. – Ламил, проследи, чтобы этот мелкий охальник выжил.

И мы снова вернулись туда, где начались сегодняшние переговоры. Говорили долго. Так долго, что у меня уже начал неметь язык. Время от времени, Байрода срывался на крик, но капитан оставался непрошибаемо спокоен. Мы стояли на своем – проход на север. К этому требованию, кстати, прибавились и другие.

— Ты обеспечишь нас провиантом на все время, которое займет переход через горы, и еще на неделю. Считай это компенсацией за наших убитых и раненых товарищей. Еще нам нужен проводник…

Байрода спорил, торговался и к концу дня я увидел, что даже терпение Седого начало иссякать.

— Послушай, Байрода, – не выдержав наконец, заявил капитан. – все очень просто. Тебе дорог тот гном. Так? И ты очень не хочешь – почему, это меня не сильно интересует! – чтобы он вернулся домой живым. Я сказал тебе наши условия. Ты или принимаешь их и мы, когда выйдем отсюда, отдаем тебе его живым, или получаешь своего гнома в не совсем живом виде.

В конце концов Байрода сдался. Скрипел зубами, играл желваками, яростно сверкал глазами, но сдался.

— Хорошо. На рассвете вы получите часть провианта, а остальное – в обмен на гнома. Проводником буду я сам. – он развернулся и быстро зашагал обратно.

— Только учти, – крикнул ему вслед капитан (точнее – крикнул я, переводя его слова), – что твой гном будет жрать то, что вы дадите нам.

И снова на меня набросились с расспросами, когда я вернулся. Все наши, кроме Нарив, которая тихо сидит в сторонке и что‑то подгоняет в своем снаряжении.

— Пропустят. – только и сказал я, устраиваясь поудобнее на камнях, которые кажется мягче лучшей перины, на какой я спал в жизни. И вырубился.

Конечно, утром пришлось все рассказать. Даже в не один раз. Мое вчерашнее «пропустят» ходило по лагерю всю ночь и обросло за это время гроздями самых разнообразных домыслов.

— Это правда, что мы захватили в плен самого ихнего короля? – увидев, что я открыл глаза, Молин тут же оторвался от изучения подобранной кольчуги (тоже успел прибарахлиться, как и большинство остальных).

— А я слышал, – к Молину присоединился Навин, – что они просто испугались.

— Конечно испугались! – вставил кто‑то из оказавшихся поблизости баронских. – Прут на строй как бараны… А мы их…

— Нет, мне говорили, как слышали от самого капитана, что мы какого‑то гнома поймали. – донеслось из мигом возникшей вокруг меня толпы. – А они тех гномов, как Богов, почитают!

Пока я пытался отогнать остатки сна и понять, что вокруг вообще происходит, толпа умолкла. Кто‑то даже шикал на особо говорливых. Все ожидающе уставились на меня. Пришлось загнать куда‑то подальше мечты о завтраке, хотя чуть ли не каждый из собравшихся, протягивает мне что‑то съестное, стараясь, видимо, задобрить, и пересказать суть вчерашних переговоров. Краткий пересказ мало кого удовлетворил. Я вздохнул и, не выдержав, вгрызся в четвертушку сухаря, запил водой их фляги, и снова начал рассказывать. На этот раз – подробнее. Потом к толпе присоединились те, кто не успел к началу представления – посыпались просьбы повторить рассказ, перемешанные с кучей вопросов… Так продолжалось до тех пор, пока откуда‑то из‑за толпы не загремела, отражаясь от стен ущелья, ругань Ламила. Вот честное слово – сегодня я обрадовался десятнику больше, чем обрадовался бы теплому утреннему солнцу, если бы оно соизволило бросить хоть пару лучиков в сырой полумрак этого проклятого ущелья. Толпа мигом испарилась. Вокруг остались только те, кому полагалось – собственно, наш десяток и кое‑кто из других десятков, расположившихся поблизости.

— Ничего так, кольчуга. – немного успокоившись, я оценил трофей Молина.

— А то! – гордо выпятил грудь тот.

— Ты еще ведро не видел. – усмехнулся Баин, тоже позвякивавший обновкой.

— Какое ведро? – не понял я.

— Шлем это! – чуть ли не выкрикнул Молин. Видимо, его уже довольно долго достают подобными шуточками. – Шлем, говорю тебе!

Оказалось, что Молин подобрал на поле боя как раз такой шлем, какой я, опасаясь подобных шуточек с его стороны, брать отказался. Ну, тот самый, который действительно походил на ведро с прорезями для глаз.

— …вот в следующем бою, когда вам по голове дадут, – продолжал тем временем доказывать Молин, – вы еще мне позавидуете! Вам черепушки поколют, как орехи, а я…

— А ты и так можешь не опасаться. – хохотнул кто‑то. – У тебя башка – чисто камень. Не каждой дубиной расколешь!

Все заржали. Присоединился и я, увидев как друг покраснел и надулся, словно пузырь. – Зато щита теперь точно можешь не опасаться. – Баин не смеется, но и на его губах играет улыбка.

* * *

Как и обещал Байрода, припасы нам доставили на рассвете. Собственно, когда я проснулся – как раз заканчивали изучать содержимое принесенных хмурыми солдатами, с которыми мы еще вчера сражались, мешков. В основном, это оказалась сушеная козлятина и какие‑то мелкие грибы. Я тоже сунул свой нос, любопытствуя, чем придется питаться в ближайшее время. Хорошо, хоть не слизни…

До приказа о выходе я успел еще поговорить немного с Нарив. Снова пришлось пересказать содержание вчерашних переговоров. Хоть она и не спрашивала ни о чем, но я решил рассказать сам.

— Я говорила, что это не простой гном. – пожала плечами женщина, молча выслушав меня.

А тут подоспел и Ламил.

— Строиться, слизни! – заорал он. – кто не успел попрощаться с ползающими тут по стенам родственниками – быстро прощаться и в строй!

Построились все в мгновение ока. Будто сидели и только ждали команды. Впереди – три десятка в полном вооружении. Все уцелевшие копья и щиты передали им. Мало ли… Кто знает, действительно ли так ценен тот гном, попавший нам в плен, или Байрода попросту заманил нас в ловушку. В середине строя оказались раненые – кто на своих ногах, а кто – на носилках. Заложник наш – тут же. Двое несут коротышку на носилках и еще четверо – стерегут по краям. Остальные оказались в конце колонны.

— Алин, а ты куда? – Ламил, увидев, что я занял свое место в десятке, поманил меня пальцем. – А переводить кто будет? Быстро вперед, к проводнику!

Я обменялся взглядами с друзьями и, расталкивая стоящих впереди, поспешил выполнить приказ. Вот и Байрода. Таки сам, как и обещал, будет вести нас через горы. Или в ловушку. Кто его знает… Я подбежал к проводнику, но переводить пока было нечего – Байрода, увидев, что наша маленькая армия готова, молча развернулся и пошел вперед.