Олег Лукьянов - Огненный мир

Его смех был настолько громким переливающимся радостью и одновременно тоской, что Кассии показалось, что архимаг-предатель сошел с ума.

– Посмотри в окно Наместник, – сказал он, указывая в витраж под куполом. – Это те самые демоны Князя, которые должны были сражаться на твоей стороне?! Смотри, они поднимают в небо твоих зомби, разрывают их там, на части и любуются получившимся дождем из кровавого мяса. Ха-ха-ха, Наместник. И с этими созданиями ты собирался договариваться? Да они еще тупее твоего Князя!

– Замолкни святотатец!! – закричал глава чернокнижников вскакивая с трона.

– А иначе что? – с вызовом спросил Консул.

Впрочем, что иначе он так и не успел понять.

В теле Кассии кроме демонической сути находилась еще и душа Аракарис – навеки запертая душа архонта. Теперь, когда стало ясно, что легион Князя нашел Альтаира и уже вторгся в этот мир, демонесса позволила этой душе вновь соединиться с астральными колодцами. В тот же самый момент кроме прилива сил, Кассия почувствовала взметнувшуюся в груди ярость, словно учуяв, беснование своих сородичей, демонессу охватила жажда крови, и она не стала ей противиться.

В ее руке сам собой появился блестящий и черный, словно уголь вынутый из воды, огромный меч. Держащие ее латники оседают лишившись ног, она делает шаг вперед. Вихрь – и голова в серебряной маске звонко катится по мраморным плитам храма. Еще вихрь – и не сумевший поставить надежную защиту архимаг, опускается на пол разрубленный от плеча до плеча.

На коленях еще продолжает стоять молодой чернокнижник, в его глазах плещется ужас, смешанный с недоверием, но приволокший ее сюда маг по имени Тасмай, не теряется, вскакивает, кидает в ее сторону черную пыль… Однако Кассии уже нет на том месте, она мгновенно зашла ему за спину, одним ударом разрубила на две части и занялась все же вышедшими из-за колон рыцарями с двуручными мечами.

Со стороны замершего от ужаса молодого чернокнижника, казалось, что девушка с мечом танцует в какой-то дикой пляске варваров с огнем и водой. Все ее перемещения, замахи меча, акробатические сальто и кувырки казались одним нераздельным движением. Он еще никогда не видел чтобы кто-либо сражался так убийственно и… изящно.

Закаленные рыцарские доспехи поддавались черному мечу, будто были сделаны из папируса, величайшие из воинов превращенных в зомби, в сравнении с этой девушкой были щенками, по недомыслию бросающимися на разъяренную волчицу. Не слышан был звон железа, только топтанье ног обутых в стальные ботинки, да еще чмоканье разрубаемого мяса, и вздохи воздуха выходящего из срезанных легких.

Прошло всего несколько ударов сердца, а все рыцари – надежная охрана мертвого Наместника лежали грудой на залитом полу собора. Девушка, завершая прыжок, кувыркнулась в воздухе и опустилась на тело одного из поверженных рыцарей. Стальная кираса не выдержала ее веса, прогнулась и с чавкающим звуком исторгла из всех щелей кровавые брызги.

Сама же, с головы до ног покрытая неправдоподобно красной кровью валькирия, глядя в распахнутые глаза все так же неподвижно стоящему на коленях молодому магу, сверкнула ослепительно белыми зубами. Он только сейчас понял, что девушка вовсе и не девушка, а ужасная демонесса. Над ее плечами трепыхаются два черных крылышка, казалось только-только прорезавших спину.

Все так же счастливо скалясь, она невозмутимо спустила штаны и, достав откуда-то из-за спины черный шнур, покрутила им перед собой:

– Мой хвостик! – выдохнула она радостно. – Как же мне тебя не доставало!

Молодой маг Тьмы, посланный старшими на заклание, чтобы сообщить Наместнику ужасающую новость, лишился чувств.

– Номата, никогда не думал, что скажу такое, да и вообще не знал, что демоны могут испытывать это чувство… – шептал я ей в ухо. – Я люблю тебя.

Девушка прижалась ко мне плотнее, но все же я заметил и другую реакцию, в виде стука бешено забившегося сердца в ее груди. Почему-то на ум пришел образ трепыхающейся птицы в клетке – почудилось, что Номата та же запертая в клетке пойманая птичка, но, поразмыслив и не поняв к чему эта мысль, отбросил ее как мусор.

Извилистую дорогу, по которой, обнимая девушку, иду я, пересекают пригорки, рытвины, овраги и ручейки – словом все то, из-за чего беженцы вокруг нас суетятся, шумят и матерятся, или как они это называют, бранятся. Колесо телеги едущей впереди нас, как раз сейчас застряло в подобной колдобине, и на помощь семейству ее хозяев бросились все окружающие мужики. Видно они считали, что всем беженцам нужно держаться в одной куче, а потому нельзя задерживать общую массу.

Вот только колесо въелось очень глубоко, да еще там оказалась грязь… Короче мне стало лениво обходить эту свалку и поэтому, растолкал мычащих от натуги мужиков.

– Дайте место профессионалам! – велел я и удостоился уважительных взглядов – видимо очень мудреное для них слово.

Основательно опершись ногами, я приподнял угол нагруженной телеги одной рукой. Запряженная кляча будто почувствовав что трудности исчезли, наконец-то напряглась и дернула телегу. А мужики вокруг, закидав меня разобиженными взглядами разошлись к своим домочадцам. Еще бы – если я такой зверски сильный, то чего раньше в стороне стоял, например, когда у одной повозки с оси слетело колесо, и нужно было ее поднимать?

Мда, совсем распоясались холопы. Я ведь демон! Аристократ можно сказать, а они хотят, чтобы я словно чернорабочий носился от головы до хвоста колонны и помогал вытаскивать телеги! Убью… кого-нибудь… когда-нибудь.

Черт. Даже злиться у меня не получается. Проклятое влияние Номаты.

Девушка словно услышав мои мысли, озорно улыбнулась, хитро на меня покосилась и вновь обняла.

– Номат…

– Что? – вскинулась она.

– Я тебе говорил, что ты плутовка?

– Нет. Но я это и так знаю, – уведомила она, красиво улыбнувшись.

Неожиданно для меня раздалось ржание коней, крики, отрывистые приказы. По обочине дороги, в обратную колонне беженцев сторону, пронеслись всадники. В руках короткие копья, за спиной длинные луки вдернутые в колчаны, а на поясах легкие сабли. Они промчались, оставив беженцам на память лишь медленно оседающую пыль.

– Куда это они? – риторически спросил я. – Неужели в Санганар? Их же всего два десятка.

– Альтаир, – озадачено произнесла Номата, – это передовой разъезд.

– Не понял, кто?

– Разведка, скачущая перед основным войском.

– С чего это ты взяла?

– Мой брат служит в гвардии столицы, ты забыл?

Я пожал плечами, и отвернулся, но она оказалась права. Через четверть часа второй отряд всадников заставил беженцев уйти с дороги. Тем, кто это делал не очень быстро, доставалось плетью по спине.