Забираю вас себе! - Тина Солнечная

Томрин. Мрачный, как грозовая туча, он бросил тяжёлый взгляд сначала на Кайрена, потом на меня. — Она продолжает твердить, что между вами что-то было, — сказал он глухо. — И, честно говоря, я не знаю, во что верить.

Я медленно выдохнула. — Я… больше склонна верить Кайрену, — произнесла я. — Не знаю почему. Просто верю, что ничего не было.

Кайрен на миг опустил взгляд, но не стал благодарить. Томрин же нахмурился. — Я тоже так думаю, — признал он. — Но Ис уверен в обратном. Он всегда защищал сестру. Даже когда она не права.

Повисло напряжённое молчание. Воздух будто стал гуще. — У нас нет времени на эти конфликты, — сказала я резко, разрывая паузу. — Подружка может появиться в любой момент. Мы не знаем, когда именно.

— Мне потом нужно будет исцелить тебя? — спросил Томрин с ледяной невозмутимостью глядя на Кайрена.

— Да, — коротко ответил Кайрен.

Томрин хмыкнул. — Я уже сделал всё, что мог. Но перед этим могу наложить на тебя обезболивающее заклинание. Это ненадолго, но поможет — не почувствуешь боли, или почти не почувствуешь. В зависимости от того, что именно она с тобой будет делать.

— Почему ты раньше мне такое не предлагал? — буркнул Кайрен.

— Потому что раньше ты не просил, — ответил Томрин и пожал плечами. — Да и, честно говоря, тебе, кажется, нравилось страдать.

На этом они и договорились. Дальше остаток дня пролетел в подготовке. Весь дом словно затаился, дышал тревогой. Томрин ушёл предупредить Ису и Марису — сказал им не попадаться подруге на глаза, чтобы не стать частью её «игры».

Глава 57

Она появилась с шумом. Ветер рванулся в окна, словно предупреждая — надвигается нечто.

Дверь отворилась сама собой, и в комнату шагнула Сайра — высокая, яркая, с копной вьющихся волос, украшенных серебряными цепочками. На губах — вызывающая улыбка, в глазах — та самая безуминка, из-за которой с ней и дружили, и боялись.

Я поднялась с кресла и расправила плечи, стараясь улыбаться так, будто действительно рада её видеть. — Добро пожаловать, Сайра, — сказала я, шагнув навстречу. — Давненько не виделись.

— О да, слишком давно! — воскликнула она, и тут же обняла меня, крепко, с напором, будто намеревалась выбить из меня воздух. А потом беззастенчиво чмокнула меня в щёку. — Я так устала от своих дел. Одни и те же лица, одни и те же стоны… Всё наскучило. Подумала — развеется душа на твоих забавках. У тебя ведь всегда веселее.

— Рада, что ты зашла.

— Да уж! — Она откинула голову и рассмеялась. — Ты представляешь, я тут одного своего раба допрашивала… да так, что он умер, гадёныш. Даже не сказала ему, чтобы умирал. А он взял и сдох. Представляешь? Весь вечер испорчен. Пришлось другого звать, а с тем вообще скукота.

Я кивнула, сжав зубы. Сохранять спокойствие было сложно. Рядом со мной стояли Кайрен и Томрин, головы опущены, выражение — идеально послушное. Я чувствовала, как у меня за спиной напрягся каждый мускул Кайрена, но он не дрогнул.

Сайра же перевела взгляд на него и оживилась: — А вот и мой любимчик, — пропела она, подходя и поднимая Кайрену подбородок пальцем с длинным когтистым ногтем. — Ты скучал, красавчик? Я — да. Надеюсь, сегодня ты меня развлечёшь как следует.

Кайрен молчал. Только глаза сверкнули чем-то холодным, но он всё так же стоял, не отводя взгляда.

Сайра бросила взгляд на Томрина, и лицо её тут же скривилось: — А этот… неинтересный. Никогда мне не нравился. А где остальные твои мальчики? Я слышала, у тебя появился четвёртый.

Я приподняла подбородок. — Заняты. Сегодня — только эти двое.

— Хмм… ну ладно. Тогда, как обычно? — Она повернулась ко мне с лукавой улыбкой. — Я возьму себе этого красавчика.

— Конечно, — выдавила я.

Так и начался наш день.

Сайра расположилась на подушках, перешла в тот лениво-властный режим, который у неё всегда включался, когда рядом были «её» люди. Я сидела рядом, стараясь не выдать себя, кивая в нужные моменты и вставляя нейтральные фразы.

— …и вот ты представляешь, он даже не знал, как правильно реагировать на болевой кнут! — возмущалась она, откусывая виноградину. — Пришлось учить. А потом он начал рыдать. Ну что за слабак. Я ему сразу — либо учись, либо уйдёшь в расход. Он выбрал учиться. Умничка, правда? — Она подмигнула и снова залилась смехом.

Я только кивнула. К счастью, Сайра не уставала говорить. У неё не закрывался рот. Она вспоминала сцены из своей усадьбы, комментировала одежду моих рабов, критиковала свои драпировки, кидала на Кайрена взгляды, от которых мне хотелось его увести подальше. Но внешне я была идеальна.

И за это я была благодарна. Чем больше она говорила — тем меньше нужно было говорить мне.

Прошло несколько часов. Вино, сладости, разговоры, сплетни, хохот. Я почти начала верить, что день может пройти именно так — без ужасов, без боли, без разоблачений.

Почти.

Сайра откинулась на спинку кресла, закусила нижнюю губу, а потом повернула ко мне лицо, полное удовольствия. — Ну что, развлечёшь меня?

Я улыбнулась. — Конечно. Чем хочешь заняться?

— Твоим красавчиком, конечно же, — рассмеялась она. — Кайрен, принеси всё, что я люблю. Всё как всегда.

Кайрен поклонился и молча ушёл. Я знала, что он запомнил весь её список с прошлых визитов. Он всё сделает идеально. И от этого было тошно.

Сайра повернулась ко мне и прищурилась. — А ты? Не хочешь развлечься со своим вторым мальчиком?

Я покачала головой. — Сегодня я бы хотела… поучиться. Ты же моя лучшая подруга. Кто, как не ты, покажет, как надо?

— Ха! Лучшее обучение — это практика, — фыркнула она. — Смотри, как делаю я, и повторяй. Она повернулась к Томрину. — Давай, зайчик. Принеси всё то же самое, что и твой друг. Быстренько.

Я смотрела на Томрина. Он тоже смотрел на меня — и в этом взгляде было всё. Молчаливая поддержка. Согласие. Смирение. И тень боли, которую он уже, кажется, заранее принял.

Я едва заметно качнула головой, будто хотела его остановить, но он кивнул. Покорно, без слов. И пошёл вслед за Кайреном.

У меня дрожали пальцы.

Это будет худший день в моей жизни, — поняла я с кристальной ясностью. Потому что всё шло к тому, что мне придётся не просто сохранять иллюзию власти — мне придётся пытать Томрина. И смотреть, как пытают Кайра.

Я едва удерживалась, чтобы не зажмуриться. Сердце било так, что хотелось вцепиться в себя ногтями, лишь бы не выдать ни одного чувства.

Сайра, между тем,