Диктиона. Пламя свободы - Лариса Куницына

Юнис взял её за руку. Ручка эта была слишком твёрдой и сильной для хрупкой незнакомки, стоявшей перед ним. Губы её складывались в мягкую улыбку, а глаза слишком знакомо смеялись, глядя на него.

Юнис глубоко вздохнул и снова поклонился.

— Я рад, что ты жива, Бергара! — усмехнулся он в свою очередь. — Боги последнее время преподносят нам один сюрприз за другим, возвращая нам тех, кого мы считали утраченными навсегда, — он бросил взгляд на Энгаса и посмотрел на Кибелла. — Твоя взяла! Если ты хотел нас удивить, тебе это удалось! Откуда ты взялась здесь? — снова обернувшись к гостье, воскликнул он. — В самый подходящий момент.

Он снова осмотрел её с головы до ног, пытаясь отыскать признаки воинственного образа, сохранившегося в его памяти, но у него ничего не вышло. Он только заметил изящный локон, выбившийся из таинственного мрака под капюшоном на белоснежную кожу.

— У нас война, леди… — со вздохом сожаления сообщил он.

— Я знаю, король… — улыбнулась она и выдернула пальцы из его руки. — И потому я здесь…

— Только не это… — покачал головой Энгас. — Неужели я когда-то имел наглость скрестить с тобой мечи? — он передёрнул плечами. — Достаточно будет того, что ты вдохновишь нас на победу.

— Старина Энгас уже готов присягнуть тебе на верность, — рассмеялся Кирс. — Но будь осторожна… Впрочем! Что я говорю! — он рассмеялся и погрозил тому пальцем. — Это ты будь осторожен! Она всё ещё не прочь поразмяться с мечом. Пойдём, Лора… Стол накрыт, кубки наполним и у нас впереди вся ночь!

— А спать? — жалобно проскулил Тахо, бросив недовольный взгляд на Юниса.

VII

Я поцеловала Тахо в макушку, и он уныло кивнул, оценив моё сочувствие. Юнис ревниво взглянул на него и сел на скамью. Кирс усадил меня рядом с собой и наполнил кубки. Похоже, мне удалось произвести как раз то впечатление, какого я и добивалась. Они были в замешательстве и с трудом пытались совместить мой вид с тем, что они помнили по прошлым встречам. И, кажется, у них это не очень хорошо выходило.

Мы были голодны после дальней дороги. Оленина, мягкий хлеб, изысканные разносолы и фрукты были как раз к месту, и на время полностью захватили моё внимание. Я рассеянно слушала произносимые тосты и подносила к губам кубок, однако, пила не больше глотка. И при этом продолжала играть роль пай-девочки на приёме у английскойкоролевы, поскольку роль оголодавшей людоедки, которая была мне в тот момент духовно ближе, требовала совсем иного костюма и грима. В комнате появился хорошенький мальчик с лютней и запел какую-то балладу. Я заметила его, а потом и белого кота, который, сидя на коленях у Кибелла, беззастенчиво таскал с его тарелки куски и тут же съедал их, не уронив ни крошки на королевские штаны. «Интеллигентное животное», — автоматически отметила я и в следующий момент наконец-то поняла, что сыта.

— Так где же наш царственный брат Эдриол? — услышала я голос Кибелла.

Он сидел, рассматривая свечу сквозь розовое вино в хрустальном, отделанном серебром кубке. Шила, которая, едва не мурлыкая, приникла к его плечу, вдруг нахмурилась, а Юнис расплылся в злорадной улыбке.

— Наш царственный брат, мой милый, видимо, набирается духу, чтоб завтра сморозить на Совете очередную глупость. Он прямо-таки закусил удила, едва появилась возможность выступить против монахов.

— Это неправда, — возразила королева, бросив на Юниса злой взгляд. — Эдриол — простой человек, он, действительно, потрясён тем, что среди нас оказались другие существа. Его можно понять…

— Бедный дремучий дикарь… — Кибелл усмехнулся. — Где ж ему совладать со своим отвращением, коли он не видел вокруг себя никого, кроме людей, не считая баларов, на планете которых он удосужился побывать, да мальчика с собачьей головой, который проводит в его владениях несколько недель к ряду… Атут… Подумать только! Хвосты да немного шерсти…

— Хвосты короче, чем у баларов, а шерсти меньше, чем у меня, — вставил Тахо.

— Это разные вещи, — обиженно произнесла Шила.

— Почему твой братец не здесь? — улыбнулся ей Кибелл. — Я что, должен буду вразумлять его на глазах у Совета и, в том числе, ненавистных ему монахов?

— Его трудно будет вразумить, — вздохнула она. — Он настроен решительно и вряд ли отступится. Может, потому он и не пришёл?

— Опять конфронтация? Самый подходящий момент, — Кибелл взглянул на Юниса. — А с твоими егерями проблем не будет?

— Максимум, на что они решатся, так это пририсовывать хвосты образам Аматесу, — усмехнулся тот. — Им монахи не делали ничего плохого. Да и вообще, какое дело моим горным козлам до того, как выглядят чьи-то уши. — Юнис с улыбкой взглянул в глаза Кибелла.

Тот фыркнул и передёрнул плечами.

— Уши, хвосты… Какая разница? Особенно теперь, когда мы на пороге войны… На сей раз нам придётся очень нелегко.

— Ну, если у нас есть такая поддержка… — Юнис со змеиной улыбкой поднял кубок, глядя на меня. — Если вас, конечно, не смущает, что среди нас завелись особи с острыми ушами… — он снова метнул взгляд на Кибелла, и я заметила, как тот прищурился.

— Глупое предположение, — заметил Тахо.

— Прости, я не имел в виду тебя, — усмехнулся Юнис.

— А меня, как раз, смущает этот визит, — неожиданно произнёс Кибелл, взглянув на меня.

— Меня тоже, — неожиданно подал голос Реймей. — Это указывает на возможные осложнения.

— Какие осложнения? — нахмурилась Шила. — Их всё ещё мало?

Реймей задумчиво смотрел на меня и его тёмные глаза проникали в самую душу. Я вдруг подумала, что он не просто лекарь, в его крови есть что-то древнее и таинственное, что даёт ему то, что называют Способностями. И эти Способности он, похоже, сумел развить.

— Я не говорю, что это ты принесла нам какие-то несчастья, — ответил он на мой безмолвный вопрос. — Наоборот, я думаю, что Светлые боги послали тебя, чтоб помочь нам справиться с нашими бедами. Это значит, что наших сил недостаточно.

— Послушай, Реймей, — мягко произнёс Кирс. — Светлые боги тут ни при чём. Это я пригласил Лору полететь со мной.

— Ясно, что они не послали ей прямой вызов, — спокойно кивнул тот. — Ты ещё очень молод, мой принц, ты только слегка прикоснулся к основам Могущества и многого не знаешь. В частности ты не знаешь, что в этом мире не бывает случайностей. Мы все — фигуры на шахматной доске, и люди той расы, к которой принадлежит Лорна Бергара, имеют