Вадим Крабов - Руины

— Позже, граф, — пока неохота было думать, — Гартан, это кто?

— Наш главный семейный маг.

Из "тюрьмы" послышался неясный гул и к нам за занавеску стали заглядывать удивленные лица пленников. Лизия не растерялась.

— Эй, вы двое! Идите сюда. Берите чан с кашей и несите ко всем. Возвращайтесь за тарелками и вином.

Когда они вернулись, продолжила:

— Берите здоровый кувшин с водой и лейте сюда, разбавьте вино, а то поведет быстро. Достаточно. Несите туда же и возвращайтесь за посудой. Она там, — показала рукой, — меня не тревожить. Отхожее место помните? Ходите туда.

— Кстати, а здесь туалет есть? — поинтересовался я.

— За тем углом, — указала пальцем, — какой ты непрактичный! Я первым делом это разведала. И водопровод работает и кухня есть. Не разобралась, правда, как включать плиту, но пойму, не тупее черных.

Мы еще долго сидели и вяло обсуждали, как дать знать охотникам, что мы здесь. Примерно через два часа из жертвенной вышел удивленный Витар и подсел к нам. Я внимательно оглядел его ауру. Вроде, как прежде. Хотя… что-то изменилось… точно! Нет обоих "печатей" клятвы. О чем и сообщил ему. Назар к этому времени ушел спать на места черных.

— Да подожди ты с печатями, что вообще произошло? Как нет печатей?..

— Так, нет. Видимо, когда черный тебя зомбировал, слетели.

— Что делал? Я ничего не помню… начал рубиться, двух зарубил, моя защита их продавила, и… все. Как отрезало!

Я вздохнул и рассказал все, что знал. Витар сидел и хмурился все сильнее.

— Значит, если бы он пожелал, я бы и тебя убил?

— Без сомнения!

Еще с минуту похмурился и вдруг его лицо просияло:

— Точно печатей нет?

— Да сколько можно! Я же говорил уже!

Он потянулся и сказал:

— Хоть что-то положительное. Может, поспим?

— Давайте, только дежурства распределим и Лиза, предупреди освобожденных, что бы не шумели. Пусть тоже спать ложатся и часовых выделят.

Выполнив все это, мы легли в удобные постели. Хоть и каменные, но удивительно теплые и мягкие по ощущениям. С подушками и теплыми одеялами.

Глава 14

Весь следующий день прошел в организационном беспорядке. Из семнадцати пленников только девять оказались охотниками и семеро из них — маги. Остальных черные притащили с собой. В том числе и незадачливых разбойников. Рассказывал все тот же мужичок — разбойник, только он изрядно исхудал и уже не был толстячком.

— Когда вы, добрый господин, изволили нас привязать, вернулась наша старая ватага. Долго смеялись и пинали нас, вернее меня, по известному месту. Хорошая была шутка, господин. Потом мы перешли на другую дорогу и снова на нас вышел неизвестный маг. Они долго шушукались с атаманом, а ночью на нас напали, связали и увели. Так мы оказались здесь, — он грустно вздохнул и смахнул несуществующую слезу.

— Везли нас долго, по каким-то неезженым дорогам. По пути еще несколько крестьян попались. Выехали к лесу и погнали всех пешком. Около леса нас еще народ поджидал, и оказалось нас всего десять и черных тоже десять.

— По лесу шли — ужасть! Зверей, тьма и все хотят тебя съесть. Нас черные защищали, рубились они знатно! Так и прошли лес: мы поклажу несем, они рубятся. Дальше пустыня, а там тварей, вам и не снилось! Ой, вам-то зачем это говорю. Тоже, слава спасителю, ни одного не потеряли. Потом в городе. Мать честная! Таких страшилищ, даже в самом страшном сне не увидишь. Пробирались домами, а где улицу пересекать — бегом, а черные по бокам стоят, охраняют и молнии черные пускают. Вот это зрелище, я вас скажу, добрые господа и дамы, — он поклонился Лизии, — я успел заметить, как одна тварь с огромными клещами, прямо лужей кипящей расплылась, как из слизи.

Витар неожиданно передернулся и сжал кулаки. Надо будет с ним серьезно поговорить.

— Страху натерпелся — на всю жизнь. Вы же замолвите за меня словечко, добрые господа?

— А перед самым этим зданием, когда бежали, одна тварь с воздуха одного крестьянина с собой забрала. Что тут началось! Черные нас пинками еще быстрей погнали, а твари, как взбесились, вот Спасителем клянусь! И с неба и с улицы все на нас побежали! Пока нас загоняли в дом, двух черных твари утащили. Так им и надо, чернокнижникам поганым!

— А в доме этом огромном, только подвалы целые, вот где мы сейчас. Ой, опять не то, вы же знаете. А наверху люди с мечами бродят. Мало их, но бойцы отменные. На них ихние молнии не действуют совсем, но они исхитрялись или толпой на одного, или серый туман напускали и те люди замирали, как статуи. А потом их рубили. Только туман этот долго у них вызывался. Самое интересное потом случалось, когда воин падал. Сгорал весь и с оружием! Даже пепла не оставалось. Во как.

— Завели нас сюда и с тех пор мы здесь, и счет времени потеряли. Спасибо вам небесное от всей моей грешной души! Кончилась бы моя жизнь на алтаре ихнем, проклятом. Многих туда уводили и ни один не возвращался. А сюда пленников при мне два раза приводили. И их такая же судьба ждала. Спасибо вам от всех нас, — поклонился он в пояс. Вот наглец, присвоил себе право от всех говорить!

Высокий мечник снова хмуро отмалчивался, но смотрел без злобы, а даже я бы сказал с некоторой толикой зависти. Рон заметил и подошел к нему.

— Мы о тебе ничего не знаем. Думай сам как жить дальше.

И отошел. Больше с ним не разговаривали.

Всех, разумеется, вооружили и раздали амулеты. Их оказалось вполне достаточно, как и оружия. Распределили дежурства, часовых. Лиза разобралась с кухней и назначила туда наряд. Все помылись и постирались во вполне приличной душевой с горячей водой. Древние системы работали идеально.

Наверх пока решили не выходить, охотники сами, поди, догадаются где искать. И в Зале свет от нашего прохода виден, им, кстати, и заманивались отряды охотников. Только с нами незадача у черных вышла.

Наконец, дошло время до древних амулетов. Ссыпали все на стол и сели вокруг.

— Вон тот разговорник держите от меня подальше, — вдруг сказал Витар.

Мы непонимающе уставились на него. Он тяжело вздохнул и начал говорить.

— Пришло время все вам рассказать. Я давно хотел, но был связан клятвой, а теперь… вы для меня стали самыми близкими людьми. Особенно после черных. Да и до них, что уж говорить, — он внимательно оглядел нас всех, кашлянул, отпил вина и продолжил, — расскажу я вам про себя все, без утайки, а вы сами обо мне судите.

Слушали не перебивая. Он все рассказал обстоятельно, как мог. Очень эмоционально. Теперь я понял его сверх негативное отношение к чернокнижниками и оценил борьбу с юношеской горячностью. Да он взрослее себя лет на десять!