Антон Орлов - Искатели прошлого

Я не мог вспомнить, как выглядит парень, посадивший нас на поезд. Осталось впечатление, что он примерно мой ровесник и тоже со шрамами на лице — похож на меня, это сразу внушило доверие — но мысленно увидеть его никак не получалось. Деградирую. Следопыт с плохой зрительной памятью — такой же нонсенс, как парфюмер, лишенный обоняния, или глухой дирижер.

— Вы помните, как выглядит наш благодетель?

— Не обратил внимания, — отозвался Дэнис. — Но он показался мне интеллигентным человеком — в смысле, не из тех, кто с первого взгляда вызывает какие-то подозрения.

— За такую наблюдательность ты должен оба сортира дома вычистить! — презрительно ухмыльнулась Вир. — Это вообще была женщина в одежде погонщика. Красивая, кстати. А что, захотела — и пробилась на мужскую работу, вроде меня, я тоже в лесную пехоту пробьюсь.

Здрасьте, приехали… Я вслух сопоставил наши наблюдения, и повисло молчание. На лице Дэниса появилось растерянное выражение, и в зыбком вонючем полумраке вагона было видно, как постепенно бледнеет Вир. Потом она хрипло произнесла:

— На первой же остановке выходим!

Я кивнул.

Остановок не было. Мы мчались и мчались вперед, а потом вагон начало швырять из стороны в сторону, и выкрики зазвучали беспорядочно. Я слышал о том, что зверопоезд может взбеситься, но это, как говорят, большая редкость… До нас долетела команда: "Прыгай!!!" Значит, погонщики потеряли надежду взять его под контроль. Должно быть, мы сейчас движемся по такому участку, где можно спрыгнуть без риска, что зверюга тебя придавит.

Я жестом позвал Дэниса и Вир, мы кое-как добрались до входной щели. Она не открывалась. Пока я то пытался отжать диафрагму, то наугад тыкал ножом в поисках нервных узлов, участок, где погонщики сбежали, остался далеко позади. Наконец я все-таки попал в нужный узел, и диафрагма, затрепетав, раскрылась. Я вогнал нож поглубже. Нас обдавало ледяными брызгами, скользила мимо мельтешащая путаница ветвей — взбесившийся поезд ломился сквозь затопленный подлесок.

В облачном небе открылся подслеповатый желтый глаз солнца, и скоро я определил, что мы несемся солнцу наперерез. На юг. Там территория Темного Властителя. Вир и Дэнису туда ни в коем случае нельзя. Я-то еще мог рассчитывать на то, что меня отпустят, я ведь работник Трансматериковой, и на шкуре у меня нет ничего лишнего, кроме роскошной коллекции шрамов, а у них у обоих — "Смерть Мерсмону!"

Мы вылетели на открытый участок: низина, утыканная редкими кустиками, с оконцами черной воды среди снежного месива. Возможно, болото. Вдали, на востоке, виднелась береговая стена какого-то острова, и оттуда в нашу сторону мчался другой червь-путешественник. Безглазая каменная морда величиной с газетный киоск, за укрепленным на голове прозрачным лобовым щитком виднеются сгорбленные фигурки погонщиков.

— Столкнемся! — побелевшими губами прошептал Дэнис.

Но наш поезд, хоть и бешеный, словно почуял, какая грозит опасность — сбавил скорость и перестал ошалело шарахаться вправо-влево. Или появление здравомыслящего собрата ненадолго привело его в чувство?

Теперь мы двигались параллельно, и разделяло нас всего-то метра полтора. В бугристом серо-буром боку другого поезда открылась щель, оттуда высунулся краснолицый мужчина в форме проводника.

— Что случилось? — гаркнул он, перекрывая плеск и хруст.

— Он спятил! — прокричал я в ответ. — Что нам делать?!

— Прыгать сюда! Живо!

Проводник отступил в сторону. В полумраке полости виднелись бледные лица смотревших на нас пассажиров.

— Прыгаем! — держась за кожистый край диафрагмы, я повернулся к Вир и Дэнису. — Сначала ты, потом ты, потом я.

Плотно сжав губы, Вир кивнула и придвинулась к выходу.

— Допрыгнешь?

Она еще раз кивнула и сосредоточенно прищурилась.

— Давай!

Вир прыгнула — и растянулась на полу, проводник сразу схватил ее и оттащил вглубь вагона, освобождая место для следующего. Она успела вовремя: расстояние между вагонами начало неумолимо расти.

— Скорей! — заорал с той стороны проводник.

— Скорей! — присоединилась к нему Вир. — Залман, давай!

— Готов? — спросил я у Дэниса.

— Нет. У меня не получится.

Из-за того, что промежуток увеличился, шансов у него было меньше, чем у Вир, вдобавок наш сумасшедший поезд начал вихляться. Впрочем, я бы наверняка сумел благополучно перескочить из одного вагона в другой.

— Залман, брось его и прыгай! — крикнула Вир. — Кому он нужен?! Пусть пропадает, прыгай, слышишь!

В глазах у Дэниса появилось обреченное выражение. Он уселся на пол и сказал, глядя на меня снизу вверх:

— Я точно знаю, что не допрыгну. Спасибо за все, что ты для меня сделал. Она права, прыгай скорее, пока еще можно.

Я тоже уселся на пол.

— Так я и дам тебе умереть, ты же мне за квартиру не заплатил!

Эта пудовая шутка заставила его нервно усмехнуться. Потом он пробормотал:

— Будет неправильно, если ты вместе со мной пропадешь.

— Если бы я мог пропасть в Лесу, это случилось бы давным-давно.

Вир вовсю ругалась, проводник тоже что-то кричал. Потом они, следуя по своей проторенной колее, отклонились к юго-востоку, а наша спятившая скотина радостно ломанулась в Лес — прямиком на юг.

Скорость мы набрали, как на гонках. За разверстой в боку вагона щелью сплошной смазанной массой мелькали деревья, маленькое тускло-желтое солнце отчаянно прыгало по облачному небу. Иногда нас швыряло от стенки к стенке — это если зверюга встречала препятствие, которое не могла снести с первого раза — и тогда приходилось держаться за специальные ременчатые петли, продернутые сквозь складки жесткой кожи. Зато от лейтенанта Одис отделались… Стыдно признаться, но эта мысль доставила мне нехорошее удовлетворение.

Прошло несколько часов. Ближе к вечеру поезд вылетел на гребень косогора: крутой откос, внизу — остатки снежной перины и заросли кустарника.

— Прыгаем здесь, — решил я. — Сгруппируйся!

Измученный Дэнис кивнул.

Я попросту вышвырнул его из вагона и следом выпрыгнул сам, со всеми нашими сумками.

Нам повезло, обошлось без переломов и вывихов, только снега набилось за шиворот и в рукава, да еще потерялась в сугробах одна из сумок, мы ее так и не нашли.

Зверопоезд завез нас черт знает куда. На севере и на востоке — хмурый Лес, на западе — заснеженный косогор, с которого мы кувырком скатились. На юге тоже был Лес, а за ним вздымались к облачным небесам горы — громадные, вроде той горы, что на Сансельбе, но там она одна такая, а здесь их целая цепь.