Стивен Браст - Сетра Лавоуд

Пэл очертил своим мечом узкий круг, параллельным его телу, который закончился ударом, прошедшим через лицо и тело еще одного солдата, а затем ударил в бок следующего, пытавшегося притиснуться мимо него. — Четыре и пять, — заметил он.

Так получилось, что тот, который получил удар в лицо, был не так сильно ранен, что дало Кааврену возможность указать на это, сказав, — Вот теперь пять, мой друг, — когда конец его шпаги проткнул бедро врага.

— Очень хорошо, — сказал Пэл. — Согласен.

— Кстати, как ваш меч?

— Сносен, — лаконично сказал Пэл, а потом добавил, — Шесть, — закончив элегантное движение, которое включало в себя удар, который отклонил клинок врага, и, одновременно, проткнул ему плечо.

— Вам придется научить меня этому удару, — сказал Кааврен.

— Я буду более, чем счастлив, как только все кончится.

— Отлично, — сказал Кааврен, и добавил, — Семь, — почти в то же мгновение, когда Пэл сказал, — Восемь, — так как они оба нанесли очень похожие удары почти одновременно. Их клинки вонзились в сердца двух солдат, стоявших перед ними, так что люди Тсанаали мертвыми рухнули на пол, ударившись о него также почти одновременно, хотя один из них был значительно тяжелее, чем другой, что привлекает наше внимание к интересному вопросу, касающемуся физических свойств падающих объектов.

Однако, какие бы не были теоретические проблемы падающих объектов, практически падение всех этих мертвых тел привело к тому, что у двери на террасу выросла груда трупов, мешавшая войти в комнату. Это безусловное преимущество было мгновенно использовано Каавреном, который придерживался принципа, что в бою надо использовать любую подвернувшуюся возможность, иначе ты даешь врагу второй шанс, а это, в свою очередь, означает, что у тебя появился второй враг. Твердо держа этот принцип в уме, он использовал каждое колебание, неверный шаг, или просто нежелание врагов идти по телам своих товарищей, и приветствовал их ударами, которые наносил хладнокровно и рассчитано, так что через несколько секунд, как говорится, еще троих врагов «ужалила стальная змея».

Пэл, который вообще никогда не колеблясь использовал любые возможности, представлявщиеся в бою, оказался еще более удачлив: он атаковал ноги своих оппонентов, так что в мгновение ока записал на свой счет еще четверых, лежавших на земле и неспособных подняться.

Как раз в это мгновение один из врагов решился на отчаянный маневр: он перепрыгнул через раненых или умирающих солдат, перекатился, вскочил на ноги, быстро махнул наудачу мечом и принял хорошую защитную стойку.

— Один из них за нами, — заметил Кааврен, который как в этот момент сражался с очередным солдатом, который, стоя на телах своих друзей, пытался пройти через дверь.

— Ваше замечание бесполезно, — откликнулся Пэл. — Он уже порезал меня своей палочкой.

— Не слишком сильно, я надеюсь.

— Царапина на левом плече, не больше.

— Очень хорошо.

— Кстати, он мой, — сказал Пэл.

— Если вам так хочется, — сказал Кааврен.

Пэл встал лицом к лицу с солдатом, приветствовал его и сказал, — Здраствуйте, Лейтенант. Я надеюсь, что вы так же рады видеть меня, как я рад видеть вас.

Тсанаали, чей клинок не шевельнулся ни на дюйм за все время, пока он ждал начала представления, сказал, — Ну, мой дорогой Герцог, я не ожидал, что буду иметь честь оказаться в вашем обществе; тем не менее это только увеличивает удовольствие, с которым я приветствую вас. Вы всегда так вежливы к нежданым гостям?

— Почти, — сказал Пэл. — Но вперед, мой дорогой Лейтенант. Должен ли я просить вас напасть на меня?

— Ни в коем случае, — ответил Тсанаали, которому никогда не было нужно дважды делать такие предложения. Он сделал ложный выпад в тела Пэла, а потом нанес страшный удар в голову Йенди; однако Пэл парировал его быстрым поворотом кисти, и, в свою очередь, ответил настолько стремительным выпадом в торс лейтенанта, что офицер спасся только в последний момент, как-то невероятно выгнувшись.

— Ну, — сказал Пэл, — это было очень близко.

— Почти, — зло ответил Тсанаали, и опять попытался нанести удар в голову, только на этот раз опустил меч пониже и ударил не сверху, а справа, пытаясь отрубить голову Йенди, но тот достаточно легко отбил и этот удар концом своего собственного меча, а потом, неожиданно изогнув кисть в противоположном направлении, отбросил в сторону оружие Драконлорда, вытянул руку и вонзил конец своего меча в сердце Тсанаали.

— Вот так еще ближе, — заметил Йенди.

— Я думаю, что это было настолько близко, что убило меня, — ответил Тсанаали.

— Я думаю, что вы правы, — сказал Пэл, а лейтенант, уронив меч, упал на пол. — К сожалению, вы заставили меня сбиться со счету.

Лейтенант, будучи мервым, не ответил.

Пока продолжался этот поединок, Кааврену пришлось сражаться сразу с двумя врагами. Как и обычно в таких случаях, Кааврен медленно отступал, широко размахивая шпагой и отбивая удары в сторону врага, стараясь не дать им разделиться и напасть на него с двух сторон. Таким образом ему успешно удалось протянуть время до тех пор, пока Пэл не сумел вновь присоединиться к нему, и тут, видя что их командир мертв, а более половины их самих ранено или умирает, враги потеряли веру в победу и, вместо того, чтобы атаковать или защищаться, дружно повернулись и убежали тем же путем, каким пришли.

Кааврен последовал за ними, крикнув Пэлу оставаться и охранять Ее Величество. В прихожей Кааврен увидел что Сержант, сын его старого товарища, Сержанта, убит ударом в сердце раньше, чем он успел вынуть меч. Кааврен наклонился и осторожно закрыл ему глаза.

Пройдя дальше по коридору, он увидел всех остальных, мертвых: Нила, Сегюр, Баан и Сендра. Он не стал совершать эту же скорбную процедуру над ними, но про себя отметил, что будет должен это сделать.

Заканчивая свою короткую, но тщательную проверку, он нашел (как и ожидал) остальных своих гвардейцев, которые лежали лежали на земле за дверью Особняка. Тем не менее, он убедился, что угроза миновала, по меньшей мере на какое-то время. Тогда он вернулся на крытую террасу. Заметив, что со шпаги, которую он все еще держал в руке, капает кровь, он встал на колени возле трупа Тсанаали и тщательно почистил свое верное оружие, после чего убрал его в ножны и осмотрел раненых.

Пэл, разоружив пленников, хладнокровно присматривал за ними, в то время как те из них, кто не потерял сознание от боли или слабости, слабо станали.

— Пэл, вы в порядке?

— Несколько царапин, мой добрый Кааврен. А вы?

— Совсем ничего. Где-то здесь должны быть гонец или два; как вы думаете, сможете найти одного?