Олег Авраменко - Грани Нижнего Мира

«Гм… А я думал, что Вышний Мир избегает вмешиваться напрямую в дела земные.»

«Чёрта с два избегает! Это всё сказки, Гуннар. Разве Великие, мессии там всякие, или пророки — это не вмешательство?»

«Да, вмешательство,» — признал кузен. — «Но опосредствованное.»

«Ай, чепуха! Всё это лишь слова. Прямое, опосредствованное — какая, собственно, разница. Меня волнует другое: было ли вселение Беатрисы в тело Цветанки чистой случайность, или к этому тоже приложили руку сверху. Что же касается самой Цветанки, то тут я полностью исключаю любую случайность. Я уверена, что её выбрали для воплощения вовсе не наугад, а потому, что она сестра Владислава.»

«Думаешь, Велиал разгадал твой план и под маской Цветанки хотел подсунуть тебе шпиона?»

Несколько секунд я размышляла над предположением Гуннара.

«Этот вариант тоже следует рассмотреть. Хотя я сомневаюсь: последние несколько дней мы блуждали вокруг этой Грани и в любой момент могли на неё попасть. А тогда все планы Велиала сорвались бы. Если бы он готовил девочку для меня, то произвёл бы воплощение гораздо раньше. Скорее всего, моя хитрость удалась, и он не ожидал моего появления на Контр-Агрисе. А шпион в Цветанкином теле был предназначен для моего мужа. Очевидно, Свен Ларссон или другой агент из нашего окружения доложил Велиалу, что Владислав очень привязался к своей младшей сестре и хочет забрать её с собой, а тот решил воспользоваться этим. Если я не ошиблась в своих догадках, то через несколько дней после похищения Цветанки инквизиторы каким-то образом напали на её след — возможно, поймали сообщника ведьмы, который рассказал им об этом логове, — и теперь они спешат сюда, чтобы освободить сестру Владислава. Не будь нас и Марка с Беатрисой, они бы „спасли“ её от якобы готовящегося заклания и вернули на Истру, а потом она поехала бы с братом в Вечный Город. И никто, никто не заподозрил бы, что эта девочка — не та, за кого себя выдаёт.»

«Ты так думаешь?»

«Безусловно. Её непременно проверили бы на предмет возможной одержимости — и установили бы, что с ней всё в порядке. Затем наверняка допросили бы под гипнозом, чтобы узнать, как с ней обращались в плену, — но она, как и все обученные колдуны, была бы снабжена соответствующей защитой, которая позволяет убедительно изображать гипнотический транс, не теряя контроля над словами, мыслями и поступками. А предположить переселение душ никому бы в голову не пришло. К тому же она наверняка симулировала бы сильное нервное расстройство в результате испытанного потрясения. На это списали бы и провалы в её памяти, и перемены в характере и манерах, и разные мелкие странности в её поведении. Любовь, как говорят, слепа, а мужчины, вдобавок, любят глазами, поэтому Владислав, видя перед собой Цветанку, продолжал бы любить в ней ту девочку, которую знал до похищения, даром что она с тех пор сильно изменилась… А впрочем, кто знает. Возможно, в тело девочки собирались вселить талантливую актрису, состоящую на службе у тёмных сил.»

«М-да, любопытная теория,» — сказал Гуннар. — «И если ты права, то в самое ближайшее время здесь следует ждать инквизиторов. А может, и самого Владислава.»

«Совершенно верно,» — подтвердила я. — «Сегодня они вряд ли появятся, зато завтра или послезавтра — наверняка… Ну ладно, кузен. Я вижу, Беатриса чувствует себя нормально. Возвращайтесь уже.»

Через минуту Гуннар с Марком вернулись, и мы стали совещаться, что делать дальше. Беатриса предлагала немедленно пойти к избушке и посмотреть, куда всё-таки ведут следы похитительницы. Марк не соглашался с ней и советовал обождать до завтрашнего утра. У меня создалось впечатление, что он полностью доволен новым телом сестры и очень не хочет продолжать поиски прежнего.

— А как именно ты видишь эти следы? — поинтересовалась я у девочки.

— Ну, по-настоящему я их не вижу, — немного замявшись, ответила она. — Мне они только кажутся. Просто я чувствую, куда шла похитительница, и в тех местах, где она была, у меня перед глазами возникают такие призрачные отпечатки, словно тут ступала её нога. На самом же деле она ехала на лошади — но я всё равно вижу следы её ног.

— Занятный феномен, — сказала я. — Что ж, давай обувайся и пойдём к избушке. — Посмотрев на Марка, я объяснила: — Лучше это сделать сейчас, а то завтра сюда могут нагрянуть сообщники ведьмы.

Мальчик неохотно кивнул.

Беатриса обула мои сапожки, затем снова взяла Леопольда на руки и спросила:

— Котик пойдёт с нами?

— Конечно, пойду, — ответил сам Леопольд. — Должен же кто-то вас защищать. А киски мне помогут.

На том и порешили. Коня Вулкана и все наши вещи мы оставили в лесу, а кота и кошек понесли с собой. Дойдя до избушки, Беатриса указала на место, чуть правее туши убитой ими козы:

— Вот здесь немного натоптано. Я думаю, что тут похитительница спешилась и поснимала с лошади поклажу. Потом вошла в избу и больше оттуда не выходила.

— А где же тогда её лошадь? — произнёс Гуннар. — Даже две лошади — её и лейтенанта Ларссона.

— Ларссон вполне мог уехать, — заметила я. — Беатриса же не видит его следов. А вторую лошадь он мог забрать с собой.

— Нет, госпожа, — возразил Марк. — Я думаю, что лошадь похитительницы осталась здесь и бегает где-то в лесу. Когда коза стала с рёвом гоняться за Кариной… то есть, конечно, за Фридой… ай, ладно, буду называть её Кариной, — он ласково погладил рыжую кошечку, которую держал на руках, — так вот, ведьма выбежала успокоить свою козу и совсем не была готова к нападению. Наверное, она решила, что из леса вернулась лошадь похитительницы.

— Ладно, принимается, — сказала я. — Беатриса, ты точно уверена, что похитительница не выходила из избушки? Ни через дверь, ни через окна?

— Через дверь она не выходила. А через окна… Мы осматривали её со всех сторон, из леса, и никаких следов я не заметила.

На всякий случай мы обошли вокруг избушки, но результат был отрицательный. Похитительница тела из логова ведьмы не выходила… Или, возможно, там с ней произошло что-то такое, после чего она перестала оставлять видимые Беатрисе следы. Судя по всему, эта же мысль посетила и Марка, но он воздержался высказывать её в слух.

Из открытой двери избушки несло таким смрадом, что я предпочла бы сразиться с целой армией Кощеев Бессмертных, чем входить внутрь. К сожалению, поблизости не наблюдалось ни одного Кощея, так что волей-неволей нам пришлось войти. Котов мы оставили снаружи, объяснив недовольному Леопольду, что ему поручено ответственное дело — стоять на стрёме и тотчас предупредить нас, если к избушке кто-то приблизится. Кот со всей ответственностью отнёсся к этому поручению и вместе с кошками затаился в траве.