Филипп Керр - Джинн в плену Эхнатона

Вскоре близнецы стали заядлыми игроками. Особенно хорошо им удавалось делать ставки: они использовали столь разнообразные и хитроумные методы, что Нимрод посоветовал им подать заявку на Открытый турнир Соединенных Штатов по астарагали, который в этом году должен был состояться в Чикаго, самом, как принято считать, неудачливом городе Америки.

— В качестве дебютантов юниорского первенства вы сразитесь с вашими ровесниками, другими юными джинн, и даже сможете лицезреть Великого синего джинн Вавилонского, который… вернее, которая обычно принимает участие в турнире в качестве Высшего Судии.

— А ты поедешь? — спросил Джон.

— Я никогда не пропускаю таких событий.

— Тогда заметано. Едем, — сказали близнецы хором.

— В таком случае рекомендую побольше тренироваться, — сказал Нимрод. — Этот турнир — единственное место, где все шесть кланов джинн встречаются не для войны и сохраняют полнейший нейтралитет. Но в кости режутся не на жизнь, а на смерть.

Увы, вскоре наступил день прощанья. Близнецов ждал самолет «Британских авиалиний». Сколько же всего произошло с ними за это время! Нимрод, однако, посоветовал им скрыть от родителей некоторые подробности каникул.

— Скажите, мол, летали с дядей в Египет, хорошо повеселились, — сказал он, когда Джалобин выехал на трассу Лондон — Хитроу. — Это им понравится. Родители любят, когда дети хорошо проводят время. Когда еще веселиться, как не в детстве? Только ограбление Британского музея и смертельно опасное приключение в Арктике вряд ли сойдут за приятные увеселения. И вряд ли родители будут рады узнать, что их отпрысков чуть не съел белый медведь. Разумеется, ваша матушка о многом догадывается. Хотя она перестала быть практикующим джинн, она наверняка почувствовала, как резко изменилось равновесие джинн-силы в мире, когда потерянные джинн Эхнатона нашлись и приняли сторону Добра. Благодаря вам.

Не забудьте рассказать родителям, что вы буквально не вылезали из музеев. И это чистая правда. Что повидали много интересного, например пирамиды. И это тоже чистая правда. Отцы — мундусяне страшно гордятся любознательными, посещающими музеи детьми. Не забудьте, что вы прочитали кучу книг. Кстати, купите еще книг. И прочитайте. Это мой главный наказ. Чем больше прочитаете, тем лучше. В этом деле много не бывает. Газеты тоже читайте. Учитесь играть на фортепьяно. Именно так должны вести себя юные джинн, если папа у них — мундусянин.

Иными словами, будьте и вы людьми. Насколько это возможно для двух юных джинн. В первую очередь, Филиппа, это означает: не исполнять чужие желания направо и налево. Если кто-то в вашем присутствии чего-то пожелал, наберите в легкие побольше воздуха и сосчитайте до ста, а считая, попытайтесь представить, будет ли этот человек счастлив, если вы преподнесете ему все на серебряном подносе, а сам он для выполнения своего желания и палец о палец не ударит. И вообще — почаще вспоминайте Джалобина и то, что он говорил по этому поводу. Лучше просто не скажешь.

— Спасибо, сэр.

— Напомните детям вашу мысль.

— Будь осторожен в своих желаниях. Не потому, что они могут сбыться, а потому, что, сбывшись, они наверняка покажутся тебе никчемными и пустыми…

— Не волнуйтесь, — сказала Филиппа. — Мы уже все продумали и сделаем так, чтобы наше возвращение домой, в дом номер семь на Семьдесят седьмой улице, никого особенно не напрягло.

Выслушав план, который близнецы разработали для возвращения в родной дом, Нимрод заявил, что их ждет блестящее будущее не только в качестве игроков в астарагали, но и на дипломатическом поприще.

— Я буду очень скучать, — сказал он на прощанье в аэропорту.

— А мы в два раза больше, потому что нас двое, — пошутила Филиппа, обнимая дядюшку и украдкой вытирая слезы.

— Ты обещаешь приехать в гости? Причем скоро? — требовательно спросил Джон, у которого глаза тоже были на мокром месте.

— Ну конечно! Мы же договорились встретиться в Чикаго, на турнире по астарагали. — Нимрод вытащил красный носовой платок и высморкался.

В нью-йоркском аэропорту их встретил папин шофер и отвез на Лонг-Айленд. Там, в Квоге, на берегу океана, у них была дача, куда вся семья выезжала на выходные и праздники. А тут как раз случились и выходные, и праздник, День труда, который отмечают в первый понедельник сентября.

Мистер и миссис Гонт были безмерно счастливы, что дети наконец вернулись домой. И близнецы тоже были счастливы, потому что только сейчас они вполне поняли, как горячо они любят своих родителей и как сильно по ним соскучились. Мистера Гонта особенно радовало, что Джон и Филиппа стали такими образованными и начитанными. Страх перед собственными детьми он за время разлуки поборол полностью и, похоже, привык, что их домработница миссис Трамп ездит на работу на длинном лимузине и моет пол на кухне, не снимая бриллиантового колье от Тиффани.

Ротвейлеры Уинстон и Элвис, в прошлом известные как Алан и Нил, тоже очень радовались возвращению близнецов, и со временем дети позабыли, что эти двое когда-то замышляли убить их отца. Да и к чему помнить такие мелочи, если теперь они не папины братья, а преданные псы и ведут себя соответственно?

Конечно же Лейла, мама Джона и Филиппы, подозревала, что дети утаили кое-какие подробности своего путешествия. Сама она, будучи джинн на все сто процентов, явственно почувствовала, как изменилось равновесие Добра и Зла после того, как в этот мир вернулись потерянные джинн Эхнатона. Ей не нужно было особой проницательности, чтобы понять, что решающую роль в их спасении и в обращении этих джинн на путь Добра сыграла ее собственная семья.

— Ну что, расскажете мне, что произошло на самом деле? — спросила она в первый же вечер в Квоге.

— Дядя Нимрод объяснил, почему мы не люди, а джинн, и научил делать всякие штуки, — ответила Филиппа и чтобы уклониться от дальнейших расспросов, тут же спросила в ответ: — А почему ты сама не захотела рассказать нам, кто мы такие.

— Вот именно, — поддакнул Джон. — Почему ты свалила на Нимрода всю работу?

— Все очень просто, — сказала Лейла. — Я когда-то обещала папе, что буду растить вас как самых обычных, нормальных детей. И пока вы оставались обычными и нормальными, это не составляло никакого труда. Но как только у вас появились зубы мудрости, все изменилось. С этого момента вы превратились в джинн. Я же больше не была связана данным когда-то обещанием, поскольку обратно в обычных детей джинн превратить нельзя. Ну а папа… он просто боялся… за вас… и вас.

— Вот поэтому у нас появилось предложение, — сказала Филиппа. — Мы решили, что ради нашей семьи мы будем пользоваться джинн-силой, только предварительно посоветовавшись с тобой.