Андрей Завадский - Оружие возмездия

Тем временем девушка, почувствовав, что ее любовник проснулся, также открыла глаза и мгновенно вскочила, увидев стоящих вокруг ложа вооруженных мужчин. Она попыталась, было, бежать, однако Анри ловким ударом в висок оглушил ее, после чего плотоядно уставился на лежащее у его ног тело, похоже, решив предаться утехам прямо сейчас, не стесняясь ни своего напарника, ни гнома, и даже не дожидаясь, когда его жертва придет в себя.

— Ты спятил? — прикрикнул на него Гебо, улавливая ход мыслей товарища, не изменявшего себе ни при каких обстоятельствах. — Не здесь хотя бы, если уж вовсе невтерпеж, — недовольно бросил убийца.

Анри, спрятав оружие и подхватив девушку на руки, двинулся прочь из спальни, надеясь подыскать местечко потише и поуютнее, где ему никто бы не помешал.

— Сколько всего слуг сейчас находятся в доме? — гном обратился с вопросом к Герарду, напуганному и все еще крепко прижатому сильной рукой Шила к постели. — Отвечай, человек!

— Чет-тверо, — голос советника заметно дрожал, хотя все же он не казался вовсе уж погруженным в ужас, возможно, не до конца понимая, что происходит. Видимо, в следующую секунду Герард вспомнил, кто он такой, поскольку попытался перейти в наступление: — Вы понимаете, что делаете? Знаете ли вы, глупцы, кто я такой? Да как вы вообще посмели ворваться в мой дом да еще угрожать мне оружием?

— Не просто осмелились угрожать, мэтр, но еще и убили трех человек из твоей прислуги, — недобро усмехнувшись, добавил Гебо, державший оружие у лица советника.

— Что? — Герард выпучил глаза, видимо, поняв, что незваные гости настроены весьма серьезно. — Вы же обречены, недоумки! — Обширные связи, как в страже, так и среди вожаков преступного мира, вселяли определенную уверенность в советника, на жизнь и имущество которого прежде никто и никогда не смел покушаться. — Вас всех повесят. Кто вы такие, вообще, если осмелились сунуться в мой дом?

— Почтенный, не мог бы ты оставить нас с уважаемым советником один на один, — гном обратился к Гебо. — Можешь пока обыскать дом. Возможно, мэтр солгал и здесь есть еще люди. Не хотелось бы, чтобы кто-либо из них поднял тревогу. — Сварт многозначительно посмотрел на своего подручного: — Бой с городской стражей в мои намерения пока не входит.

— Хорошо, я пойду осмотрю особняк, — согласился убийца, не желая знать хоть что-то о делишках, связывавших этого гнома и городского советника. — Но не забудь, ты должен нам немало золота, гноме.

— Об этом не стоит беспокоиться. Я хозяин своего слова, — уверил наемника Сварт. — Все, что было обещано ты получишь, но чуть позже, когда мы с почтенным Герардом немного побеседуем.

Гебо послушно удалился, оставив гнома лицом к лицу с советником. Убийца решил, что помимо награды, которую им посулил этот гном можно прихватить еще кое-какую мелочь в жилище мэтра, которое не отличалось бедностью. Гебо хоть и не был профессиональным вором, но все же рассчитывал, что сможет найти здесь пару дорогих безделушек, которые позже за полцены продаст кому-нибудь из знакомых перекупщиков, тех, кого нисколько интересует не происхождение вещи, а лишь то, какую цену за нее можно получить у знающих толк людей.

— Скажи, человек, где эльфийка? — Гном не мешкая, приступил к расспросам: — Не так давно ты принимал в воем доме принцессу Перворожденных. Куда она направилась после?

— Эльфийка? О чем ты говоришь, гном? Как ты, нелюдь, вообще смеешь приходить в мой дом с оружием, убивать моих слуг и еще что-то от меня требовать?

Советник Герард, решив, что с одним противником он сумеет справиться, вскочил с постели и даже попытался ударить, тем более что не был совсем уж хилым и неловким, но Сварт легко поймал его за руку и резким движением сломал ему палец, так, что сустав громко хрустнул. Человек повалился на пол, воя от боли и пытаясь отползти подальше от гнома, угрожающе надвинувшегося на Герарда.

— Она оставила тебе это. — Сварт швырнул в лицо скулившему, униженному и беспомощному советнику серебряный перстень, только что найденный среди вещей самого Герарда. — Лотос — герб правящего клана И’Лиара, знак их владык ми всех, в ком течет кровь правителей эльфийской державы. Мне известно многое, — ощерился гном. — Так что лучше тебе не испытывать мое терпение. Еще раз спрашиваю тебя, ничтожный, где эльфийка?

Человек затравлено смотрел на своего мучителя снизу вверх, но не проронил ни слова. Гном нахмурился, а рука его нырнула под одежду, вполне вероятно, за оружием или даже пыточным инструментом.

— Упрямством ты лишь делаешь свою участь все более незавидной, — сухо процедил Сварт. — Я могу переломать тебе все суставы, все мельчайшие косточки твоего тела, если и дальше ты намерен хранить молчание и зря бросать угрозы и оскорбления, презренный червь, — пообещал он, и то, как были сказаны эти слова, не давало повода усомниться в готовности гнома воплотить свои обещания.

Герард, терзаемый болью, к которой был мало привычен, обнаженный и напуганный, забился в угол, со страхом глядя на подгорного жителя. Будучи весьма небольшого роста, тот сейчас казался человеку истинным великаном, во власти которого была сама жизнь советника, которому в этот миг едва ли могли помочь его власть и обширные связи в обществе.

— Хорошо, гном, я скажу, но прошу тебя, не надо больше причинять мне боль. Я уже усвоил урок. — Советник сдался на милость победителя, окончательно осознав, что иного выхода, кроме как сделать то, что от него требует гном, не осталось. Просто Герарду очень хотелось жить, и ради этого он, предав единожды, был готов вновь совершить предательство. — Она была здесь, это верно, но сейчас уже покинула город.

— Когда? — последовал короткий вопрос.

— Четыре дня назад эльфийка пришла сюда и попросила помощи, — зачастил почувствовавший смрадное дыхание смерти человек, окончательно растеряв все свое величие. — За ней кто-то охотился. Я дал ей человека, чтобы тот сопроводил ее до границ И’Лиара. Сейчас, наверное, они уже на полпути туда. Они уехали из Рансбурга три дня назад, налегке.

— Куда они направились?

— Пока на восток, но затем они должны свернуть на юг, к границе. Но я не знаю точно, этого эльфийка со мной не обсуждала, — Герард торопливо заговорил, опасаясь, что суровый гном вновь решит подстегнуть его болью. Учитывая, что строение человека тот знал, кажется, вполне основательно, любые последствия нерасторопности Герарда могли ему дорого обойтись. — Клянусь тебе, больше я ничего не знаю!

— Тогда мне тебя жаль, человек, — печально вздохнул Сварт. — Раз ты все сказал, тебе больше незачем жить.