Сан. На чужой земле (СИ) - Люро Полина

Я замолчал, схватившись за голову:

― Лучше бы умер вместе с остальными, чем проходить через унижение, бесконечные допросы и пытки. Всё, Сан, на этом история заканчивается, иди займись чем-нибудь, твоему напарнику надо ещё немного полежать…

Он ушёл, не сказав ни слова, а Крэг смотрел грустным взглядом, пока я ложился в кровать, отвернувшись к стене. Пальцы писали на шершавой штукатурке имя, которое, наверное, никогда не смогу забыть ― Нимия… Это она вытащила меня из ледяной воды страшного озера и выхаживала, заставляя пить горькие отвары, смешанные с кровью каких-то животных…

Тогда, лёжа в бреду, я рассматривал её красивое и удивительно светлокожее, в отличие от других обитателей островов, почти полностью обнажённое тело. Длинные волосы, заплетённые во множество кос, правильные черты лица и необыкновенные жёлтые глаза с вертикальными зрачками потрясли воображение выжившего. Она была невероятно прекрасна… и слишком похожа на меня.

― Ты понимаешь наш язык, Нимия?

Девушка кивнула с улыбкой:

― Да, Рас, ты не первый «особенный», кого племя встретило на острове. Когда-то несколько подобных тебе мужчин женщин оказались здесь. Они учили наших детей своему языку и рассказывали странные истории о мире Избранных. Потом «гости» ушли, а в племени родилось много светлокожих мальчиков и девочек. Все они стали жрецами священного озера. Я потомок одного из этих детей…

Она вылечила «спасённого» и, расчесав мои спутанные волосы, заплела косу, украсив её драгоценными жемчужинами, которые её соплеменники добывали со дна гигантского водоёма. А однажды вечером легла рядом, сказав, что хочет, чтобы её сын был похож на «чужака»…

Утром Нимия ушла, а высадившиеся на остров наёмники избили «уцелевшего», вырвав из волос жемчужины и снова связав, обвинили в пособничестве дикарям. Они утверждали, что здесь, на острове, всем заправляла шаманка по имени Нимия. Именно она отдала приказ принести отряд в жертву богам, а проклятый Избранный из жадности помог ей в этом страшном деле…

Надо ли говорить, какое это было потрясение…

Убить Высокородного без приказа присланные за отрядом наёмники не могли, поэтому сразу перешли к пыткам, стремясь узнать о «священных» местах, где племя жертвовало богам жемчуг и редкие, очень ценные камни. Но что я мог ответить, если и сам ничего не знал? Тогда-то и стали понятны цели нашего похода к озеру…

На допросе перед Высшей комиссией я повторял, что всё время был без сознания и ничего не помню. Один из Судей заступился за потомка древнего рода, и тогда это меня спасло. Почему же столько лет спустя кто-то вспомнил дело о гибели отряда, решив избавиться от Раса из Дома Плачущих Цветов таким сложным способом?

Поняв, что больше не усну, встал и после завтрака, состоявшего из остатков вчерашнего роскошного «пира», подошёл к грустившему Сану, сидевшему перед закрытой тетрадью:

― В чём дело, напарник, ты уже проверил чистый лист над свечой?

Он ответил, не поднимая головы:

― Почему жизнь так несправедлива к нам, Рас? Чем мы провинились?

Усмехнулся:

― Перестань, ты ещё слишком молод, чтобы ныть и считаться с судьбой. Просто живи и радуйся, и тогда обязательно всё наладится. Проблемы бывают у всех… И вообще, хватит заговаривать мне зубы ― проверил «ключ»?

Он вздохнул:

― Не могу решиться, а вдруг ничего не получится? Что тогда?

Я сделал вид, что сержусь, выхватив клочок чистой бумаги у него из руки и поднеся к горящей свече:

― Терпеть не могу нерешительных нытиков…

На бумаге постепенно проступали два столбца, в одном из которых были уже надоевшие всем закорючки и полосы, а в другом ― знакомые буквы и цифры. Сан горячо дышал мне в ухо:

― Наконец-то я смогу прочитать эти чёртовы тетради, а что если…

Оборвал его, вернув «ключ»:

― Бери «это» и переводи, справишься?

Тот почесал в затылке:

― Нужны бумага и чернила…

Подошедший Крэг сунул во вторую руку всё необходимое:

― Держи, и учти, вечером спрошу результат… А ты, Селим, проследи за ним, чтоб не отлынивал, ― он повернулся ко мне, ― эй, Избранный, надевай плащ, есть срочное дело…

Мы вышли на улицу, и Крэг указал на нескольких мёртвых чёрных птиц у порога:

― Они умерли не сами ― им свернули шеи и подбросили к дому, а рано утром я виделся с встревоженным Дарси ― кто-то кинул в его окно такой же «подарочек». Он рассказал, что в городе так помечают тех, кто занимается запретной магией, в народе её называют чёрным колдовством. Если кто-то получает подобную метку, долго здесь не задерживается: в лучшем случае его выкинут из города, в худшем… сам догадайся.

Я удивился:

― Что за ерунда, мы здесь совсем недавно и, насколько знаю, ни с кем не конфликтовали, напротив, старались помочь…

Крэг нервно оглянулся по сторонам, словно ждал нападения:

― Люди вокруг, в большинстве своём, тёмные, полны предрассудков и готовы верить в любую ересь. Так что не ищи причины, друг, просто кто-то хочет побыстрее от нас избавиться, а для этого стоит всего лишь пустить слух, и понеслось… К тому же, посмотри на меня ― чем не причина выкинуть чужаков?

Возразить было нечего, негромко переговариваясь, мы шли к гостинице, где остановился Дарси. Тот предложил Крэгу собраться и обсудить сложившуюся ситуацию. Но дойти до площади, где ждал Командир, так и не удалось ― из подворотни выбежала ватага чумазых ребятишек и с воплями:

― Проклятые колдуны, убирайтесь вон! ― начали забрасывать нас камнями.

Не ожидавшие такого, напарники сначала просто прикрывали головы руками, пытаясь образумить «паршивцев», но когда один из увесистых булыжников просвистел рядом с моим виском, оцарапав кожу до крови, полудемон не выдержал. Выпустив «когти» и показав в сердитой улыбке все свои зубы, он бросился за ними, крикнув на ходу:

― Поймаю «старшего» ― узнаем, кто их подослал…

Не успел он договорить, как прилетевшая откуда-то сверху стрела проткнула его руку чуть выше локтя, и, застонав, Крэг остановился. Вторая ― просвистела, целясь в сердце, и, в прыжке оттолкнув друга, я вместе с ним упал в снег, нечаянно сдавив рану. Но разозлившийся как самый настоящий демон Дылда словно не заметил боли:

― Спасибо, Рас, помоги встать на ноги, сейчас покажу этому стрелку… ― он снова застонал, ― что-то меня качает, возможно, стрела отравлена ― зараза… Сможешь дотащить напарника вон до того дома, там, кажется, дверь приоткрыта?

Создав над нами щит, я забросил здоровую руку друга себе на шею и повёл к калитке, ведущий в сад у небольшого флигеля. Мы без проблем вошли на чужую территорию, и, честно говоря, это настораживало: не выбежала навстречу нежданным гостям дворовая собака, да и занавеска на окне даже не шевельнулась. Спали хозяева, что ли?

Однако предаваться размышлениям было некогда: тело Крэга внезапно потяжелело, значит, он потерял сознание, а это было плохо, с какой стороны ни посмотри. Я, конечно, не слабак, но тащить на себе немаленького друга ― трудная задача, к тому же, чтобы разобраться с его ранением, нужно было найти спокойное место…

Дверь в дом тоже оказалась не заперта, и вот это уже сильно напрягло. Войдя в комнату, положил неподвижное тело прямо у стены, первым делом окликнув:

― Есть кто дома? ― и, не получив ответа, зажёг «светлячки», поплывшие вдоль стен.

Казалось, что люди покинули это место второпях: мебель успели вывезти, но на полу остались разбросанные вещи, в том числе детские игрушки и осколки посуды. Слабый сквозняк из разбитой форточки не колыхал тяжёлые пыльные занавеси, шелестя по полу обрывками вырванных книжных страниц. Это делало брошенный дом ещё более неуютным и мрачным, а из-за царившей на улице зимы ― холодным. Из хорошего, пожалуй ― не надо было беспокоиться, что придётся как-то объяснять хозяевам своё непрошенное вторжение в их владения…

Крэг застонал, и, прикрыв дверь, у которой даже не оказалось замка, а подпереть её было просто нечем, я бросился к другу, постаравшись усадить его, прислонив спиной к стене: