Сергей Садов - Князь Вольдемар Старинов

— Нет, — после небольшой паузы призналась Аливия. — Но там так скучно…

— Вот я и говорю, энергии много. После тренировки ты и не подумала бы куда выходить — спала бы без задних ног. Но эту свою ошибку я исправлю.

Аливия тихонько захихикала из-под одеяла.

— А ты смешной.

Володя тихонько зарычал.

— Спать, Кнопка! Иначе буду страшным! — Надо же, придумала тоже… смешной. Мда… На Базе он для всех был молчаливый, серьезный, мрачный… но никогда и ни для кого смешным. — Кнопка, считай, что ты меня очень обидела и завтра тебя ждёт тяжелый день. А теперь СПАТЬ!

Аливия опять тихонько засмеялась, а потом всё-таки угомонилась. Володя прислушался к её дыханию, убедившись, что на этот раз она действительно успокоилась, перевернулся на другой бок и заснул сам.

Утром, как и обещал, он растолкал девочку и, несмотря на её просьбы, погнал во двор. В коридоре отловил первого попавшегося обалдевшего солдата и заставил проводить до колодца, где устроил водные процедуры. Тихонько повизгивая от холода, Аливия пританцовывала босиком на земле, пока мальчик усиленно растирал её.

— А теперь переодевайся для тренировки. Бегом!

Пока девочка бегала одеваться в тренировочный костюм, Володя нашел подходящую площадку: просторную и скрытую от посторонних глаз — как раз то, что надо. Встретив девочку, он провел её на выбранное место.

— Ну что? Готова? Тогда давай для начала разминку…

Отыскавший их через два часа Конрон долго стоял в сторонке, наблюдая, как Аливия отрабатывала освобождение от захватов, потом как она нападала, защищалась. Её волосы давно уже выбились из-под повязки и слиплись от пота, но девочка только упрямо трясла головой и снова бросалась в бой, который заканчивался одинаково.

— Да не кидайся ты как баран на ворота! — рявкнул Володя. — Ты же всё-таки поумнее его. Или нет?

Девочка закусила губу, но на этот раз действовала осторожнее.

— Уже лучше. Ладно, всё. Сейчас ещё немного позанимайся и в комнату переодеваться.

— Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил, что это не для битвы. Больше походит на танцы какие-то странные. Но зачем?

— Что зачем? — Володя старательно вытерся и зашагал рядом с рыцарем.

— Зачем ты её этому учишь? Всё-таки не женское это дело.

— Я бы мог по этому поводу поспорить, но не буду. Я только хочу, чтобы она добралась до дома, даже если со мной что случится. К тому же ей действительно нравится этим заниматься.

— Дело твое. — Ясно, что Володя Конрона не убедил, но ничуть этим не огорчился.

Сборы много времени не заняли, тем более и собирать особо нечего: рюкзаки не разбирали, только одеяла Володя доставал. Подготовить телегу Конрон распорядился еще вчера, а лошадку в нее впрягли аккурат после завтрака. Володя наблюдал с крыльца, как слуги подвели пегую пофигисткого вида лошадку, меланхолично пережевывающую клочок сена, которое, судя по всему, начала жевать еще в конюшне и стали впрягать. Еще двое накладывали на телегу свежее сено. Для чего последния действие Володя не понял — можно и одеяла постелить.

Конрон с отрядом собирались тоже, но они хотели выехать несколько позже — после полудня, раненые оставались в замке, а новонабранные солдаты как раз подойдут к обеду.

— Думаешь, Эрих пойдет сюда? — поинтересовался Конрон, когда мальчик поделился с ним своими размышлениями.

— Что бы что-то говорить, надо знать состояние войск родезцев. Как они зимовали, сколько у них продовольствия, какие силы… У вас там что слышно?

Конрон пожал плечами.

— Не знаю. В бою они как звери были, а сколько их…

— Не понял? — Володя замер, но тут же очнулся и закинул на телегу рюкзак и несколько кусков вяленого мяса, которым поделился Конрон, деньги за него он на этот раз брать категорически отказался и никакие хитрости не помогли. — Враг на вашей территории, разведчикам действовать не трудно… вы что, о них вообще ничего не знаете?

— Почему? Командование наверняка знает.

Мальчик покачал головой, но делиться своими выводами не стал. В конце концов, это не его дело.

Лошадка, неторопливо передвигая ногами, выехала за ворота и направилась по дороге. Джерому, сидящему за вожжами, понадобились все его кучерские и лингвистические способности, чтобы направить её в нужную сторону. Поскольку язык Володя учил с помощью Аливии, в чей лексикон не входили многие слова, которые изрекал сейчас его слуга, он мало что понял, но догадался об их примерном смысле.

— А ну цыц! При девочке не ругаться!

— А мне интересно, — тут же встряла Аливия, высовывая нос из сена.

— И ты молчи, а то и тебе по шее дам.

Девочка пискнула и зарылась в сено поглубже — типа спряталась. Мальчик усмехнулся и лег рядом, заложив руки за голову и разглядывая небо. Вскоре он понял смысл такого щедрого количества сена, которое насыпали на телегу, и оценил прелесть полного отсутствия рессор. Но додумать эту мудрую мысль не успел — послышался какой-то шум, заинтересованный Володя приподнялся и заметил трех солдат, гонящих перед собой трактирщика и еще несколько незнакомых ему людей. Заметив телегу, они остановились и дружно поклонились в седлах.

— Споймали, Ваша Светлость, — прогудел один. — Всю ночь, почитай, гнались. Мы вчера еще прибыли к трактиру, но сбежал, подлец. Однако от нас не уйдешь.

Володя скользнул по серому от испуга трактирщику равнодушным взглядом и кивнул. Радом с ним показалась головка Аливии, которая при виде трактирщика испуганно прижалась к мальчику, но тут же взяла себя в руки и соскочила с телеги. Трактирщик, при виде девочки, бросился перед ней на колени.

— Простите меня, сиятельная, я не ведал!!! Умоляю, простите!!! Пожалуйста!!! — он обхватил ей ноги и в голос зарыдал. Аливия попыталась вырваться, но не получилось и она испуганно посмотрела на Володю. Тот же кивнул солдатам:

— Это земли тира Конрона — ему и решать.

Солдаты переглянулись.

— Какое-нибудь пожелание будет, ваша светлость?

— Нет. Оставляю правосудие на тира.

Солдаты оторвали подвывающего от страха трактирщика от девочки и пинками погнали дальше.

— Смилуйтесь!!! — завопил он, но Володя даже не обернулся, подсадил девочку на телегу и запрыгнул следом сам. — Поехали, Джером.

— Может, стоило его пощадить? — несмело поинтересовался он.

— Теперь это дело тира. Пусть он решает, как с ним быть. Мне, честно говоря, дальнейшая судьба этого трактирщика совершенно безразлична. Помилует его тир, или казнит, всё равно.

— Ты же говорил мне, что нельзя быть злым, — робко заметила Аливия.