Общество мертвых и исключительных - Анви Рид

Реджис сделал глоток обжигающего язык пунша.

— Эй, так дело не пойдет! Не слышал, что ли, фразу: с кем Хеллоуин встретишь, с тем и проведешь? — Ноа жевал печенье с шоколадной крошкой.

Сегодня кухня прямо баловала их десертами.

— Не слышал.

— Ну, вот я тебе и говорю. Короче, друг мой, такой день встречать одному нельзя. Этой страшной ночью кто-то должен согревать твое сердце. И это буду не я, прости.

Реджис покосился в сторону.

— Я планирую сегодня ночевать в другом месте, поэтому в комнате ты будешь один, — продолжал Ноа. — Ну, или не один. Смотря кого подцепишь.

— Я не хочу идти на вашу вечеринку.

— Я уже подготовил тебе костюм. Да и знаю я одну девушку, кто не прочь бы…

— Не продолжай, — перебил его Реджис.

— Эбель Барнс. Знаешь такую?

— Что ты ей сказал? — Сердце бешено заколотилось.

— Да ничего я ей не сказал. Мне, что, вместо тебя девочек на вечеринку звать? Я парень занятой. Весь день отказываюсь от приглашений.

Реджис встал из-за стола, но Ноа поймал его руку.

— Бель в библиотеке. Иди и позови ее на вечеринку.

Реджис хотел ответить что-то колкое, дерзкое. Но почему-то промолчал.

— Давай же, не ломайся. Будет весело. Да и когда еще можно признаться девушке в любви? Я же вижу, как ты на нее смотришь. И по ночам слышу, как бормочешь ее имя во сне.

— Я?

Реджис не видел снов, а значит, и Эбель звать не мог. Бред какой-то.

— Ты, — Ноа наконец отпустил его руку, — короче, иди к ней. Эта ночь обещает быть страшной, как в лучших фильмах ужасов, и веселой, как мальчишник в Вегасе.

Реджис замотал головой.

— Ну, а еще я слышал, что кто-то из «фиолетовых» хочет пригласить ее. Кажется, Малакай. И он настроен крайне серьезно.

И стоило Ноа это сказать, как Реджис сорвался в библиотеку.

Первым вопросом, который он задал мисс Вуд, попав в академию, было: «Где у вас библиотека?» Она крайне удивилась тому, что хоть кто-то из студентов заинтересовался книгами, и с удовольствием рассказала, как туда дойти.

Оказывается, все пыльные томики в библиотеке принадлежали ей. Ее муж любил читать. Как и сыновья, которые вместе с отцом коллекционировали книги. Реджис не стал спрашивать, почему они находятся здесь, а не у нее дома, — на лице Вуд сияла улыбка, когда она поняла, что все ее богатство пришлось кому-то по вкусу. Реджис никогда не любил читать. Все книги казались ему скучными. Да и в семье у него уже был тот, кто отвечает за ум и эрудицию, — Реджис не торопился занимать это место. Да и не хотел. Слишком уж сильно он любил того, кто принял на себя роль самого умного Фобса. Но…

Случилось то, что случилось, и Реджису пришлось окунуться в мир букв, пыльных страниц и потертых корешков.

В библиотеке, как всегда, было безмолвно. Лишь тихое бормотание и скрежет карандаша по бумаге выдавали гостью. Выглянув из-за стеллажа, Реджис увидел за столом Эбель. Она сидела на том же месте, что и в ту ночь, когда он нашел ее здесь спящую. На секунду он замер, вспомнив ее ледяные руки и медленно вздымающиеся плечи. Рядом с ней лежала открытая книга по геодезии и разрисованная фломастерами карта. Эбель что-то искала, но Реджис так и не понял, что именно.

— Выходи уже, — сказала она, громко захлопнув книгу.

Реджис прикусил губу и мысленно отругал себя за то, что повелся на уговоры Ноа и приперся сюда. Зачем ему это? Он все равно плевал на вечеринку и на то, что какой-то там Малакай позовет Эбель на танцы.

— Не помешаю? — Стоило подумать об этом, как ноги сами вывели Реджиса из-за книжных полок.

— Будто если я скажу «да», то ты развернешься и уйдешь. — Эбель скучающе оперлась на руку.

Реджис почесал затылок и остался стоять на месте, думая, что все-таки надо уйти.

— Ты хотел мне что-то сказать? — Эбель показала пальцем на стул перед ней. — Садись, говори.

— Да, я… — Реджис неуверенно шагнул вперед. — Хотел взять книги.

— Тогда бери и уходи. — Она выпрямила спину и, вновь открыв книгу, устремила взгляд на страницы. — Я тут жду еще кое-кого. Поэтому поторопись.

— Библиотека общая, почему я должен уходить?

Но больше его волновало не это, а то, что ждет она, вероятно, гребаного Малакая.

— Ну, тогда не уходи, боже…

Реджис все-таки сел на стул. На макушку Эбель падали лучи заходящего солнца. Белые волосы светились, будто нимб над головой. Не хватало только крыльев и хора из маленьких ангелочков, напевавших «Аве Мария».

— Что читаешь? — спросил он.

Эбель цокнула и закатила глаза.

— Слушай, тебе действительно интересно? Ты пришел сюда поболтать или взять книгу? Если взять книгу, то меньше слов, больше дела.

Эбель не любила, когда люди трепались понапрасну. И Реджиса до сих пор удивляло, что при этом она подружилась с Ноа.

— Я просто хотел показаться дружелюбным.

Реджис откинулся на спинку стула и скрестил руки. Кожанка на нем заскрипела и натянулась в локтях.

— Ты? — прыснула Эбель. — Серьезно?

Она отзеркалила его позу. Реджис любил, когда она повторяла за ним. Его маленькая копия. Так было раньше и продолжалось сейчас. Приятно, что это в ней не изменилось.

— У тебя раздвоение личности? Шизофрения? Или ты, типа, до хрена крутой мальчик, который пытается казаться неприступным?

Реджис вздернул бровь, и Эбель опять отзеркалила это.

— Не подходи ко мне, — спародировала она его голос. — Уйди, Эбель. Я большой опасный скура, бу-бу-бу.

Реджис усмехнулся:

— Ты смешная, Барнс.

— А ты больной. То сторонишься, то дружить пытаешься. Может, у тебя и правда проблемы с башкой? Я знаю отличного психиатра в больнице Санди. Посоветовать?

— Ты не считаешь Фишера хорошим врачом, — вырвалось у Реджиса.

Та нахмурилась. Черт…

— Никто не считает его хорошим врачом, — попытался он выкрутиться.

Эбель рассказывала ему об этом психе. Он пичкал транквилизаторами всех своих пациентов, и Эбель в