Роберт Сальваторе - Легенда о Дриззте: Избранные Истории

— Отвечай!

— Моя дочь, — повторил Гнарк треснувшим голосом. Больше он не смог выдавить из себя ни слова.

— Твоя дочь умерла здесь? — спросил берсерк. — В бою? Ты потерял своего ребёнка?

Орк молчал, но Пвент видел ответ на свой вопрос в каждой черте лица сломленного воина. Дварф проследил за пустым взглядом орка в ту сторону, где лежало несколько трупов.

— Это она, не так ли? — спросил он.

— Тингвингей, — едва слышно прошептал орк. Пвент не верил собственным глазам, но по щекам орка катились слёзы.

Берсерк сглотнул. Такого он никак не ожидал.

Дварф услил хватку, готовясь покончить с врагом.

К своему собственному удивлению Пвент поднял орка на ноги и оттолкнул.

— Забери её и убирайся, — сказал берсерк, проглотив вставший в горле комок.

Кто будет помнить тех, кто умер здесь, и что обе стороны получили взамен потерям?

Всякий раз, теряя кого-то близкого, мы верим, что никогда не забудем его, будем помнить каждый провёденный с ним день. Но мы живем настоящим, и оно занимает всё наше внимание. И так проходят годы, мы не воспоминаем ушедших днями или даже неделями. Затем приходит чувство вины, потому что если я не вспоминаю Закнафейна — моего отца, наставника, который пожертвовал собой ради меня — то кто вспомнит? А если так, то видимо его действительно больше нет. С годами вина слабеет, и воспоминания об ушедшем занимают наши мысли всё реже. Этот порок всегда с нами, возможно, потому что все мы эгоцентричные существа. Эта черта наших характеров, которой мы не можем противиться.

В конце концов, мы, все мы считаем себя центром мира.

Гнарк повернулся к удивительному дварфу.

— Ты позволяешь мне уйти? — спросил он на дварфском.

— Забирай ребёнка и убирайся.

— Почему ты…?

— Просто забери! — рявкнул Пвент. — У меня нет времени на шавок вроде тебя. Ты пришел сюда за своей девочкой, так забери её и уходи!

Гнарк разобрал не все слова, но и их было достаточно, чтобы понять. Он посмотрел на свою девочку — его дорогую, мёртвую доченьку — и, снова обернувшись, спросил: — А ты кого потерял?

— Захлопни пасть, собака, — прорычал Пвент. — И убирайся, пока я не передумал.

Его тон говорил красноречивее всяких слов. Боль, скрытая за рыком, была понятна орку, чью душу терзало то же смешанное чувство ярости и горя.

Он оглянулся на Тингвингей, краем глаза замечая, что опустивший голову дварф собирается уйти.

Гнарк не был обычным орком. Он служил в элитной охране Обольда в течение многих лет и тренировал тех, кто унаследует эту почетную должность. Дварф победил его — с помощью трюка, на самом деле — и это оскорбление не было мелочью для Гнарка. Старый орк никогда не думал, что его одолеют таким образом.

Но теперь он был готов.

Он преодолел разделявшее их с дварфом расстояние двумя прыжками, и когда противник обернулся, чтобы обороняться, Гнарк нанес ему серию быстрых коротких ударов, лишая берсерка равновесия.

Орк продолжал атаковать, толкая и пиная, не давая дварфу перейти от обороны к наступлению.

Он оттолкнул берсерка, почти закончив бой, но упрямый бородач кинулся на врага.

Гнарк уклонился и врезал эфесом меча по плечу противника, заставляя дварфа окончательно потерять равновесие. Когда Пвент потянулся, собираясь уцепиться за орка, тот нырнул ему под руку и перехватил за запястье. Дварф плашмя упал на землю.

Берсерк распластался на спине, Гнарк нависал над ним, прижимая меч к горлу врага.

Я слышал, родители бояться умереть вскоре после рождения ребёнка. Этот страх не оставляет их первые десять лет жизни их потомка. Они беспокоятся не о том, что будет с ребёнком, случись им умереть — хотя присутствует и этот страх — а о самих себе. Что если отец умрет, прежде чем ребёнок сумеет его запомнить? И кто тогда преклонит колени перед разбросанными на земле останками? Кто вспомнит блеск в уже мёртвых глазах прежде, чем вороны слетятся на мрачный пир?

— Ба, собака решилась на подлость, а, убийца?! — крикнул Тибблдорф Пвент. — Ты так же бесчестен, как и твоя… — он проглотил окончание фразы, так как Гнарк сильнее вдавил острие клинка в его шею.

— Не смей о ней говорить, — предупредил орк и чуть отодвинул меч.

— Думаешь, что это благородно, а?

Орк кивнул.

Пвент едва не плевался от негодования.

— Ты, собака! Зачем ты это делаешь?

Гнарк отступил, убирая лезвие от горла врага.

— Потому что теперь ты знаешь, что я благодарен тебе за милосердие, дварф, — пояснил он. — Теперь твоё сердце знает, что сделало правильный выбор. Ты унесёшь с поля боя не бремя вины за свою милость. Считай это моим ответом за твоё милосердие. Если мы встретимся в битве Обольда против Бруенора, то знай, я буду служить своему королю.

— Как и я! — взревел Пвент, поднимаясь на ноги.

— Но ты мне не враг, дварф, — добавил орк, отступая и с поклоном уходя.

— Как и не друг!

Гнарк повернулся и улыбнулся, но то ли от того, что был соглачен, или же по какому-то другому поводу, берсерк не разглядел.

То был странный день.

Я хочу, чтобы спешащих на пир воронов унёс ветер, и навсегда сохранились лица погибших, напоминая нам о боли. Когда зазвучат призывы к славе, и армии снова пройдут по усеянным костями камням, лица мёртвых напомнят им о цене, которую придется заплатить. Вид запятнанной кровью земли отрезвляет меня. И пронзительным предупреждением звучат в моих ушах крики воронов.

— Дриззт До'Урден

Ируладун

Изначально опубликован в сборнике «Королевства мёртвых»

Wizards Of The Coast, 2010

Перед прочтением данного рассказа настоятельно рекомендуем прочитать роман «Король призраков»!

Когда молодые писатели спрашивают моего совета, я всегда отвечаю: «Если можете бросить, бросайте. Если не можете — значит вы настоящий писатель». И в моём ответе нет лукавства. Я говорю вполне серьёзно. Писательство это не «работа», и уж точно не лёгкий способ быстро прославиться и заработать.

Суть писательства в самом процессе.

Итак, почему же я стал писателем? Почему не смог бросить? Не скрою, сейчас для меня это неплохой бизнес, но почему я не смог бросить это занятие в период 1984–1987, когда в результате тысяч часов труда я не получил ничего, кроме горстки отказных писем? И даже сейчас, хоть я и благодарен судьбе за карьерный успех, я ни от кого не скрываю, что даже если выиграю в лотерею, буду писать даже больше прежнего, разве что публикаций будет гораздо меньше.