Сладкий праздник драконьего сердца - Ксения Лита

Мою флягу долго изучали, но все-таки разрешили оставить, и я вошел на арену в полдень. Первое испытание было ментальным, на принятие решений. Магистры создавали иллюзии, которые должны были вывести меня из равновесия. Я предполагал, что будет Катя. Обычно использовались родные и близкие дракона, чтобы вывести его из себя, но все равно первая эмоция на возникшую передо мной иллюзию был шок.

Я оказался на обрыве, где с одной стороны цеплялась на край Астра, а с другой — Катя. Увидеть маленькую капибару живой было сродни удару когтями по сердцу, не говоря уже о том, что создатели иллюзий постарались на славу: они передали не только внешность, но и характеры девушек. Если сестра активно звала на помощь, то Катя практически молчала, выдавал ее только напуганный взгляд.

Я знал, в чем суть этого задания — выбрать. Выбрать одну из девушек. Вся моя суть рвалась к Кате, но в последний миг я метнулся к Астре. Катя-иллюзия рухнула в пропасть, и мне пришлось зажмуриться, чтобы не видеть всю реалистичность ее падения. В действительности это самый сложный и самый жестокий выбор, который только можно придумать. Но у этой задачки был единственный правильный ответ: будущий король должен заботиться о Плионе и продолжении династии. Астра была принцессой и драконессой, а ее спасение — верной разгадкой.

Я что есть силы сжал кулаки, переживая потерю вновь, но растаявшая в моих объятиях иллюзия свидетельствовала о том, что первый этап я прошел и перехожу к следующему. Стоило мне шагнуть дальше, как арена превратилась в настоящий лабиринт, где за каждым углом меня подстерегают магические твари.

В реальности мог пройти всего час, но здесь время растянулось на сутки. Монстры и препятствия появлялись из всех щелей. Расчет отца мог бы оказаться верным, гибель Кати пошатнула бы мои нервы. Я стал бы совершать ошибку за ошибкой, если бы я не знал того, что знаю. Того, что она жива, и я прохожу этот лабиринт в том числе и ради нее. Чтобы быть с ней. Поэтому я шел вперед несмотря на ни что. Буквально выбился из сил. Безумно хотелось пить: драконья магия вытягивала из тела воду вместе с силами. Даже язык потрескался от жажды. Мне пришлось отклониться от своего пути, чтобы отыскать источник воды. Когда я заметил впереди ручей, то упал перед ним на колени. Прозрачная вода выглядела невинно, но я провел над тонкой речкой ладонью, отправляя простенькое заклинание. Моя ладонь вспыхнула ярко-зеленым, что означало, что вода отравлена.

Я выругался, но вспомнил про флягу. Гартиан словно знал о том, что меня ждет. А может, гораздо лучше знал моего отца. Я зачерпнул флягой из прозрачной, но опасной реки и утолил жажду. Прислушался к своим ощущениям, но, кажется, металл фляги в самом деле обезвредил яд.

К финальному испытанию я вышел измотанным, но с горящими глазами. Образ Кати словно вел меня за собой. Вел меня к победе.

Последним было сражение сразу с двумя сильнейшими драконами, хотя обычно был только один. Насколько мне известно, испытание матери было очень простым и коротким, но для меня отец подкрутил сложность на максимум.

Драконы были ненастоящими, это были боевые машины-артефакты, которые призваны были на меня нападать. Они атаковали меня одновременно, и пришлось немедленно обернуться. Мой зверь взмыл ввысь и спикировал на красного. Подрал ему крылья, и машина полетела на землю. Затем ударил второго, и мог бы выйти победителем. Я годы тренировался на таких артефактах, и если они были повержены, то больше не вставали.

Но сегодня все шло не так, как должно.

Потому что механизмы словно кто-то перезапустил, и через пару мгновений они снова парили в небе. И вновь меня атаковали. В меня полетел такой сноп пламени, что я едва не лишился чешуи. Ушел влево, но ту же получил удар с другой стороны. Яростно зарычал, когда на песок брызнула кровь. У моего дракона была великолепная регенерация, но этот день меня вымотал, и когда я сам полетел на это песок с разодранным крылом, то подумал, что все.

Это конец.

Казалось, на моем теле не осталось живого места, а машины снова поднялись в полной боевой готовности. Но потом перед глазами возник образ Кати, которая меня ждет. Надеется на меня. Которая даже после физической смерти стремится ко мне.

Я подорвался драконом и принялся наносить град ударов по машинам. Не бездумно, а вспоминая все, что о них знал. У меня будто у самого включился режим машины, словно это был не я. Потому что я не чувствовал ударов или жалящих поцелуев пламени. Я нападал, жег, наносил удары, как меня учили. Яростно, быстро. Дрался не на жизнь, а на смерть. А им явно приказали меня убить. Никогда ни одни спарринг не казался мне настолько изматывающим.

Я бился до тех пор, пока не распотрошил артефакты до самых магсхем. А когда закончил, их место было исключительно на свалке.

Меня подняли наверх на специальной платформе и доставили к магистрам-судьям. От усталости тоже хотелось упасть, но я держался. Ровно до того момента, как услышал:

— Объявляю Кириана победителем и королем Плиона.

Я поймал злой взгляд регента, отсалютовал ему и свалился без сил.

Часть 8. Королева

1. Кириан

Будучи кронпринцем, я несколько раз бывал в разных мирах в различных дипломатических миссиях. Каждую из них так или иначе согласовывал регент. Теперь, как монарху Плиона, мне не требовалось ничье разрешение. Поэтому, как только все формальности были завершены, и мою голову официально украсила корона, я мог отправиться куда угодно. К счастью, меня короновали сразу же, как только я пришел в себя. Я поприветствовал народ Плиона, собравшийся на главной площади перед дворцом, и сообщил о своей миссии на Фейру.

Граф Лерстон перестал быть директором Бюро. Я за пару минут вернул место Гартиану Эрланду с поправкой, что я буду наблюдать за его работой в отношении иномирян, а он — соглашаться со всеми моими идеями. Не знаю, были ли у Эрланда-старшего какие-то возражения, но он их не высказал. Коридор открыли, запрос на Фейру отправили. Пока они отвечали, я заодно приказал провести расследование насчет случившегося во время моего испытания. Я бы занялся этим сам, но сейчас меня гораздо больше интересовала безопасность Кати. Директор Бюро вызвался все проконтролировать, и я в нем не сомневался: если кто-то ненавидел моего отца больше меня,