Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

— Идите скорее! — еще издали крикнул он. — С Аланом совсем плохо.

Мы быстро добрались до двух лошадей без всадников. На обочине дороги стояли Вороны. Мы протолкались через их небольшую группу и обнаружили Алана на земле. Над ним склонились Бран и Ската, а Кинан приговаривал:

— Лежи, лежи спокойно, Алан. Ты же болен. Ну подумаешь, выпал из седла!

— Я заснул, — слабо оправдывался Алан. — Заснул и упал. Ничего особенного. Помогите встать.

— Алан, — Тегид присел на корточки рядом с ним, — дай-ка я взгляну на твое плечо.

— Да нет там ничего интересного, — без особой убежденности проговорил Алан.

Я подозвал Кинана и приказал:

— Веди людей дальше. Мы вас догоним. Сейчас Тегид осмотрит Алана…

— Точно! — громко сказал Кинан. Он поднялся и начал покрикивать на людей. — Идем дальше. Что толку нам тут стоять, как деревьям, пустившим корни! Дорога не станет короче, если мы тут будем торчать.

Воины неохотно повиновались. Тегид ловко расстегнул брошь и откинул плащ. Сиарк внизу был покрыт засохшей кровью.

— У тебя было кровотечение, Алан, — заметил Тегид ровным голосом.

— Да? А я и не заметил. — Говорить ему было трудно, хотя он и пытался придать голосу беспечность.

Тегид осторожно оторвал присохший сиарк от кожи. Тут же все ощутили запах. Плечо и верхняя часть спины воспалились, тело приобрело уродливый пурпурный цвет с черно-зеленым оттенком. Царапина, с которой работал Тегид, позеленела и покрылась чем-то желтым.

— Ну и как там? — спросил Алан, скосив глаза, чтобы увидеть свою рану.

— Не буду тебя обманывать, Алан, — тон Тегида стал озабоченным. — Мне это не нравится. — Бард прижал пальцы к опухоли. — Больно?

— Вообще никак. Я не чувствую…

— А должен бы чувствовать, — ответил Тегид. Он повернулся к Брану. — Возьми Гаранау и Эмира. Возвращайтесь в лес. Мне нужны шесты. Сделаем волокушу.

Алан выругался и с трудом встал.

— Да ни за что! Чтоб меня тащили на веревке! — прорычал он. — Сам поеду.

Бард нахмурился.

— Хорошо, — согласился он через некоторое время, — мы избавим тебя от этого. Но прежде чем ты сядешь в седло, выпьешь очень невкусное лекарство.

Алан улыбнулся.

— Жестокий ты человек, Тегид Татал. Твёрдый, как кремень.

— Лошадей оставьте нам, — приказал Тегид. — Мы догоним отряд, когда я закончу.

Мы с Браном оставили Тегида и Скату и догнали отряд.

— Тегид обеспокоен, — заметил Бран. — Он не говорит, не хочет, чтобы мы знали, насколько Алан плох. — Он помолчал. — Но я и без него знаю.

— Тегид вечно сомневается, — ответил я, стараясь успокоить Главного Ворона, — у него, наверное, есть причины. Но он знает, что делает.

Мы с Кинаном опять заняли места во главе отряда. Воины запели, но мне это больше не доставляло удовольствия.

День закончился тусклой, унылой моросью. Холодный ветер завывал над скалистыми пустошами, и мы порадовались, что везли с собой сухие дрова из леса. Ветер, хотя и досаждал немало, все-таки был лучше тишины и мертвого воздуха леса. А холод и сырость — куда же от них денешься в походе?

Мы поели жидкой каши, состоявшей в основном из воды и какой-то колючей травы, собранной по обочине. Трава придавала еде хоть какой-то вкус, хотя больше еды от нее не становилось. Воду брали из небольших каменистых заводей, она была лучше той, которую давала река. Воины пытались найти грибы, но тщетно.

Тегид и Ската просидели с Аланом всю ночь. На рассвете я отправился к ним, чтобы расспросить о состоянии пациента. Бард встретил меня на полдороге.

— Ему не стоит ехать сегодня, — угрюмо сказал он.

— Тогда встанем лагерем здесь, — ответил я. — Отдохнем, а лошади могут спокойно попастись. Как он?

— Не очень хорошо, — скупо ответил он.

— Но он же справится? — быстро спросил я.

— Он сильный. И поборется за себя. А мы со Скатой сделаем все возможное, чтобы он пришел в норму. — Он помолчал. — Ему бы помогло мясо, ну и отдых, само собой.

— Можешь не продолжать. Это моя забота.

Я выбрал одну из лошадей поменьше, хотя и не самую молодую, у молодой мясо было бы понежнее. Но я исходил не из кулинарных соображений; мне хотелось сохранить боевых коней как можно дольше. Бран одобрил мой выбор, а Гаранау взялся зарезать бедное животное.

Кинан отнесся к моему решению резко отрицательно. Он заявил, что против убийства лошади, и уж тем более против того, чтобы она пошла в пищу. Он ходил и бормотал:

— Не подобает королю Каледона есть своих верных помощников в бою.

— Вот и не ешь! — вспылил я. — Просто отойди в сторонку, когда запахнет мясом.

Несмотря на холод, мы с Гаранау сняли плащи, сиарки, штаны и сапоги. Отвели животное в сторону, Гаранау примерился и взмахнул мечом. Лошадь упала без крика, перевернулась на бок и испустила дух. Мы быстро разделали ее и растянули шкуру на камнях. Конечно, мы изрядно перемазались в крови, но зато у нас теперь было свежее мясо.

Найл, Эмир и Дастун занялись готовкой. Мы с Гаранау раздали мясо, оставив лучшие куски для Тегида.

Закончив и совершенно закоченев, мы смыли с себя кровь в какой-то торфяной луже, оделись и поспешили отогреваться к кострам, на которых жарилось мясо.

Вскоре ветер разнес давно забытый аромат по всему лагерю. Готовое мясо ни по виду, ни по запаху практически не отличалось от говядины; во всяком случае, воины с удовольствием уписывали его за обе щеки. Я посматривал на Кинана. Он все еще колебался. Спрашивать его я не стал, он бы все равно отказался просто из гордости. Ската поступила мудрее. Она уселась рядом с ним с двойной порцией.

— Я всегда говорила своим мабиноги, — начала она, задумчиво пережевывая мясо, — что главная задача воина — остаться в живых и быть готовым к бою. Любой воин, который пренебрегает собой для достижения этой цели, ничем не сможет помочь своим родичам.

Кинан нахмурился и выпятил подбородок.

— Да, это я помню.

— Я учила тебя находить птичьи яйца, морские водоросли и, —