Александра Лосева - Берегите бороду

Из ближайших кустов послышался громкий хруст, Иефа обернулась и обнаружила пунцового от смущения Стива, который пятился, не разбирая дороги и старательно отводил глаза. На долю секунды Иефа застыла с открытым ртом, а потом издала пронзительный визг, от которого с ближайших деревьев снялись и с шумом взлетели вверх галки, а Стив выронил дрова. Не зная, куда деваться от смущения, дварф пыхтел и ползал в кустах, собирая сучья и снова их роняя, и все пытался объяснить, что он не специально, и вовсе ничего такого, а просто так получилось, и, в конце концов, кто ее просил тут голышом рассиживаться!

Иефа металась по берегу, лихорадочно натягивая на себя мокрую одежду, а та не натягивалась, липла к телу и путалась, норовя зацепиться за что-нибудь; и полуэльфке приходилось прыгать на одной ноге, втискивая себя в штаны, и все это время она поливала Стива отборной бранью на всех четырех языках, которые знала, и порой вворачивала такие забористые выражения, что Стив не успевал удивляться и запоминать.

— Однако вы весело проводите время, други мои! — Иефа обернулась на голос и обнаружила у себя за спиной Зулина, с интересом наблюдающего за происходящим. — Только очень громко.

— О боги, здесь что — место какое-то заколдованное, что и тебя сюда принесло в самый неподходящий момент?! Что тебе в лагере не сидится?!

— Просто ты так громко кричала… Мы решили, что на тебя кто-то напал, и отправились спасать, — Ааронн отлепился от дерева и сунул в рот сухую травинку. Иефа едва сдержалась, чтобы не застонать от отчаяния. Эльф саркастически выгнул бровь, чем окончательно добил барда, развернулся и пружинистой походкой направился в лагерь. За ним последовал Зулин, укоризненно покачав головой. Когда Иефа с ненавистью посмотрела на противоположный берег ручья, Стива в кустах уже не было. Полуэльфка расчесала еще влажные после купания волосы, заплела их в косу и поплелась в сторону лагеря, мрачно обдумывая наиболее эффективные способы самоубийства. В лагере Ааронн невозмутимо разделывал тушу косули, Зулин воспитывал фамильяра и усиленно делал вид, что ничего не произошло. Стива с дровами ждали долго.

— Итак, приступим! — Зулин вытер руки об одежду и с удовольствием потянулся.

— Приступим к чему? — Иефа мрачно глянула в сторону дварфа, который пытался стать как можно незаметнее. — Мы уже к стольким вещам приступили, что никак закончить не можем. Выражайся конкретнее, пожалуйста.

— Приступим к изучению находок, — Зулин подавил приступ раздражения и подумал, что барда, в принципе, можно понять. — Насколько я помню, среди прочего в ямах обнаружилось нечто весьма интересное. Давайте-ка по порядку. Начнем с меня. — Зулин расстелил на траве кусочек полотна и вывалил на него содержимое небольшого холщового мешочка. — У меня тут десять… нет, одиннадцать имперских золотых, три кольца с рубинами и золотая пряжка, кажется, тоже имперского происхождения. Стив, что у тебя?

— Негусто. — Стив встал, пробрался к полотну, далеко обходя полуэльфку, и выложил два массивных серебряных перстня, витой браслет с инкрустацией и золотую вилку. Зулин повертел в руках браслет и разочарованно швырнул его обратно.

— Ааронн?

— Я надеюсь, никто не расстроится, если я скажу, что не стал собирать всю эту драгоценную дребедень? Я оставил только одну вещь, которая меня заинтересовала. — Эльф достал из сумки багровый камень величиной с кулак. — Я, конечно, не знаток драгоценных камней, но этот совсем уж ни на что не похож. Стив, взгляни.

— Может, это такой рубин? — встрял Зулин.

— Скажешь тоже, — буркнул Стив презрительно. — Что ж я, по-твоему, не отличу рубин от… от…

— Ну, от чего?

— От… Мораддин его знает, я такого еще не видел. — Стив озадаченно почесал в затылке, рассматривая камень. — Это не рубин и вообще не драгоценный камень. Но его огранили, причем очень, очень-очень давно. Рядом с ним не валялась ничего, похожего на оправу?

— По крайней мере, я не заметил.

— Он не сам по себе, это часть чего-то… — Стив задумчиво повертел камень в руках. — Но на украшение не похож — слишком большой и слишком… Не знаю, как сказать… В общем, хоть он и не драгоценный, сдается мне, что стоит он дороже всех этих побрякушек, вместе взятых. Я оставлю пока у себя?

— Оставь, — Зулин недовольно нахмурился. — Только я заберу его чуть попозже, попробую прощупать насчет магии. Иефа, а что ты молчишь? Ты ведь что-то нашла? Или мне показалось?

— Отец Арг говорил — когда кажется, креститься надо.

— Что делать?

— Креститься. Это у почитателей Единого такой священный жест. Могу научить.

— Иефа!

— Не кричи. Я в земле не копалась, поэтому у меня только две вещи: изумруд, который вы нашли с самого начала, и та странная штука, которой, по твоему меткому выражению, я стопорила процесс ваших игр в песочнице. Предъявить?

— Демон Баатора! Иефа, ты когда-нибудь будешь вести себя соответственно ситуации?

— Нет. Никогда. — Иефа снова просверлила дварфа взглядом и выложила на полотно свою находку. — Не знаю, что у вас там за камень такой, но он, кажется, с этой штукой из одной коллекции.

Сопартийцы молча уставились на «штуку». Три серебряных плюща, сплетаясь между собой, образовывали рукоятку длиной в полторы дварфские ладони и на конце ее распускались широкими серебряными листьями. Листья загибались на кончиках и держали, словно в горсти, круглый багровый камень такой же породы, как и найденный Ааронном. В целом предмет по форме напоминал маленький факел, скипетр и чашу для благовоний одновременно, но, несомненно, не был ни первым, ни вторым, ни третьим. Старое потемневшее серебро казалось почти черным, и только при ближайшем рассмотрении на изгибах рукоятки угадывались какие-то письмена, затертые и едва различимые.

— Иефа, какие языки ты знаешь? — спросил Ааронн, всматриваясь в руны.

— Четыре, помимо всеобщего. Эльфский, дварфский, имперский и гномий. Немного понимаю султанатское наречие, но это не считается. Ты думаешь, что…

— Нет, не думаю. Я просто надеялся, что ты обладаешь полезными знаниями. Я ошибся. Так… Это и не друидские руны. Зулин, может, это разновидность мажеского? Взгляни-ка.

Зулин насупился и внимательно всмотрелся в надпись.

— Нет, это не мажеский. Во всяком случае, такого мажеского я не знаю.

— Жаль… — Ааронн выразительно глянул на планара и отобрал находку. — Очень странно… — пробормотал он и потер лоб, как будто вспоминая что-то. — Очень-очень странно…

— Что же тебе кажется странным, может, просветишь нас? — Зулин собрал никому не интересные сокровища обратно в мешочек.