Александр Абердин - Практикант

Мы же подлетели поближе и замерли в ожидании. Лично мне было просто интересно знать, насколько сообразительными у колдунов получились чудовища. Вскоре выяснилось, что они весьма сообразительны и к тому же обладают огромной силой. Немного отступив назад, зверодраконы внимательно рассмотрели препятствие и снова бросились вперёд, но при этом с таким расчётом, чтобы ударить в частокол плечом, затем сместиться в сторону и потопать назад, предоставляя следующему зверодракону нанести очередной мощнейший удар. Грохот при этом стоял просто чудовищный и потому все зеваки быстро разбежались, что позволило мне включить сразу все генераторы силового поля. Сенторам не удалось убежать далеко и спрятаться где-нибудь. Мухи настигали их и, укусив в определённой точке, напрочь вырубали.

Некоторые жители Дегойна наблюдали за зверодраконами с крыш и из окон самых высоких домов. Они, наверное, надеялись, что зверодраконы не сумеют сломать высоченную изгородь, но та продержалась всего полчаса, после чего окрест разнёсся душераздирающий, оглушительный рёв этих чудовищ. Мы не стали корчить из себя великих воинов и вместо этого выхватили бластеры и из шести стволов открыли по драконам огонь, но он был малоэффективным. Минут за пять мы смогли завалить только двух чудовищ, очень уж они были сильно заряжены магией и крепки. Вот тут-то мне и стало страшно, когда я представил себе, что будет с Ринором, если эти монстры нас сомнут. Делать было нечего, нам пришлось отлететь друг от друга метров на сто и вступить с ними в рукопашную схватку точно так же, как мы делали это не так давно на арене в нашей тюрьме. Надо сказать, что всё сложилось крайне удачно в том плане, что мы немного поднатаскали Белокурую Салвинг.

Воплощённый гений стала нашей главной ударной единицей с первых же минут боя. Пит находился слева, а я справа от неё и мы, вооружившись магическими шестами длиной метров в тридцать, начали колотить зверодраконов почём зря. Вот тут-то и выяснилось, что проклятые сенторы переусердствовали. Их детища мало того, что обладали титанической силой, каменной прочностью тел, так ещё и совершенно не хотели подыхать и даже один из хорошо поджаренных нами зверодраконов поднялся на ноги и бросился в бой. Не знаю в чём тут было дело, но эти чудовища вдобавок ко всему ещё и быстро учились, а потому уже очень скоро нам пришлось нелегко и нас спасало только то, что Салли мало того, что выкачивала чуть ли не реки магической силы из окружающего Дегойн леса, так ещё и щедро вливала её в нас.

Тем не менее бой был очень тяжелый и нам приходилось туго. Уже очень скоро мы встали треугольником, можно сказать спина к спине, только на довольно приличном расстоянии друг от друга и были вынуждены применить все боевые магические заклинания, которые только знали, и драконий огонь не был самым сильным. От обоих частоколов не осталось и следа, они попросту сгорели и Дегойну наступили бы кранты, не окружи мы скотобазу кольцом генераторов силового поля. У нас под ногами горела и плавилась земля, но генераторы работали без перебоев и отлично сдерживали натиск зверодраконов. Если бы не наши магические боескафандры, то нам бы тоже давно пришел конец, но они нас здорово выручали, а всё остальное уже относилось к области магии.

Больше всего меня поражала даже не сила, а какая-то чуть ли не драконья живучесть монстров и ещё их способность к регенерации. Казалось всё, ты уже сразил эту тварь и она упала замертво, ан нет, проходило десять, пятнадцать минут и она рывком вскакивала с горящей земли и бросалась на тебя с удесятерённой яростью. Нас же с Питом выручало только то, что Белокурая Салвинг постоянно питала нас магической силой и ещё, конечно, наша боевая выучка. Когда-то мой приёмный отец не стал изучать такую технику боя, считая, что ему никогда не придётся сражаться с драконами. К тому же он считал, что все маги-ортодоксы, знающие её, уже убиты. Возможно, что только поэтому он и погиб, но именно его смерть заставила меня погрузиться в изучение боя драконов и надо сказать, что я преуспел в нём весьма изрядно. Поэтому и Белокурая Салвинг сражалась с чудовищами практически безукоризненно.

Про Пита я мог сказать только одно — старый казак был просто великолепен, а вот я в этом бою неоднократно получал по башке, но в основном из-за того, что брал на себя слишком уж много. Мне постоянно казалось, что то Салли, то Питу нужна моя помощь и старался перехватить каждого зверя, бросавшегося на них. За что получил сразу две оплеухи подряд, когда мы разорвали в клочья последнего зверодракона. Первую отпустил мне Пит, обложивший меня ещё и матом, а вторую Белокурая Салвинг, которая после этого возмущённо закричала:

— Лем, ты что, идиот? Ты хоть знаешь сколько раз я была вынуждена дико изворачиваться, чтобы не врезать по тебе? Множество раз и всё потому, что ты просто болван какой-то! Стоило только какой-то твари замаячит у меня на правом фланге, как ты сразу же протягивал к ней свою конечность, а иногда и две. Парень, запомни, я умею сражаться не хуже, а лучше тебя потому, что быстрее, поэтому будь добр, пусть это будет в последний раз. Иначе пеняй на себя.

Насмешливо посмотрев на Салли, я сказал:

— Надеюсь, что это действительно был последний такой бой. Ребята, признаюсь честно, мне никогда не приходилось бывать в подобной переделке. Это было что-то ужасное.

Белокурая Салвинг пожала плечами и фыркнула:

— А по моему ничего особенного. Честно говоря, я ожидала чего-то большего, а получилось всё совсем не так. Хотя нет, мальчики, всё получилось именно так, как этого хотела Богиня Лирия и я думаю, нет-нет, теперь уже не просто думаю, а знаю точно, она в полном восторге от нашей победы и все Боги Ринора завидуют ей, ведь она уже сказала им, что Годернаут Строитель это куда круче, чем Разрушитель.

Пит усмехнулся и сказал:

— Всё правильно, где какой-то вшивый танк и где карьерный самосвал, в кузов которого их штук двадцать поместится. Пошли отсюда.

Глава 13

Шантаж без малейших признаков стыда и совести

Поле боя мы покинули взлетев на полкилометра в небо, причём вовсю сверкая своими магическими боевыми прибамбасами, да ещё и размахивая шестами. У Пита они были, как и прежде синими, у Белокурой Салвинг Золотыми и только я сменил свой привычный цвет, а точнее призрачное бесцветие на матово-сияющее серебро. Когда мы находились в верхней точке полёта, а к тому времени над Дегойном уже во всю силу загорелась необычайно яркая заря, окрасившая в пурпур и золото половину неба, точно Богиня Лирия постаралась, Пит сказала вполголоса:

— Девонька, приготовься, тебе нужно будет своё слово молвить здешнему народцу, да такое, чтобы всех проняло.