Мастер молний. Книга III - Яков Барр

больше суток. Я был поглощен процессом, но краем глаза заметил, что Марфа Игнатьевна накрывает на стол, причитая, что мы так надрываемся, а ни росинки маковой во рту. Уж не знаю, кто ее проводил через портал. Есть что-то символическое в том, что в числе первых людей, побывавших на Марсе, оказалась простая русская бабушка из почти заброшенной сибирской деревушки.

Естественно, когда я открыл нашу базу для посещений, здесь началось столпотворение. Отметились все, включая Лемешева и всей «банды» со свалки, в том числе и счастливого Фарруха. Жертвы «ослиного» виконта тоже прошлись по красной планете. И уж не знаю, каким образом, но даже генерал Бобров умудрился сюда проникнуть. Кажется, его привела Эльза.

Юпитер — необычная планета. Я сейчас выдам сентенцию, от которой у любого астронома волосы станут дыбом. Не передавайте им мои слова, а то меня сожгут на костре, ха-ха. Такой планеты как Юпитер не существует. Есть нечто вроде той станции, что мы реанимировали на Марсе, только космического масштаба. И погружена она в ткань бытия намного глубже, чем даже я способен себе представить.

Юпитер существует во всех мирах Мироздания. В тех, что базируются не в Солнечной Системе, а это обиталища практически всех негуманоидных рас, она называется иначе. А зачастую и по-другому выглядит.

Даже я не в состоянии постичь, что из себя представляет эта сущность, а может быть конструкция, а может быть целый мир, сопряженный со всеми остальными мирами. По молодости я пытался просканировать суть Юпитера. Достиг абсолютно смехотворных результатов. Это все равно что слепому постигать слона наощупь. Только я был слепым микробом на теле гиганта.

Я не знаю, «что это», но точно знаю «зачем». Юпитер — главная библиотека или, если хотите, архив, содержащий всю информацию о вселенной. О ее настоящем, прошлом, а возможно даже и будущем. Но к грядущему мне не удалось прикоснуться, и я не знаю ни одного счастливчика, который смог бы. Возможно оракулам удается прочитать записи о том, что еще только должно случиться. Они не признаются.

Когда станция заработала, я с чувством выполненного долга и конечно же со сладким предвкушением расположился в помещении, которое напоминала если не рубку корабля, то уж точно Центр управления полетами, только в оригинальном майаридском исполнении. Вместо экранчиков, кнопочек и лампочек — потоки энергии, выглядящие как сплетение голографических трубок с переливающейся жидкостью. Я никогда не видел смысла в подобном антураже, станция на физическом и теневом планах — лишь фундамент, основная же работа ведется в Астрале, куда я и перенесся, усевшись в действительно комфортное кресло.

А уже в Астрале я погрузился в более глубокую медитацию — да, это был транс в трансе, такому тоже можно научиться. Специально для меня приемная библиотеки выглядела как зал электронно-вычислительного центра, старомодный, заставленный компьютерами, каждый размером с трехметровый шкаф, на котором перемигивались бесчисленные лампочки.

У такого солидного, даже глобального образования как всеобщий архив, был свой эгрегор. С ним, а в моем случае — с ней, и приходилось общаться. Для меня она выглядела как женщина лет шестидесяти, то ли профессор в белом халате и в очках, то ли библиотекарша, что было бы логично, но тогда ей положен строгий взгляд и сердитое «тишина должна быть в библиотеке!»

Эльфы называли эту женщину пафосным Истано Нолэ, что переводилось как «хранитель знаний». Но мне она представилась как Лиза, да-да, именно русским именем, из той части воспоминаний, что я, казалось бы, безнадежно потерял за несколько веков. Она никогда не объясняла, почему выбрала такое имя, говорила только, что оно отзывается в моем сознании на ее должность. Ну а мне-то что? Лиза и Лиза.

— Привет, Этерни, — ласково поприветствовала она меня. — Тебя давно не было видно.

— Хлопоты, Лиза, сплошные хлопоты! — улыбнулся я.

— Спасибо, что починил ретранслятор, — она явно имела в виду Марсианскую станцию. — Я попрошу тебя о еще одной подобной услуге, но не сейчас. Я знаю, что ты торопишься.

Я довольно часто что-то чинил в это библиотеке. Иногда даже приходилось выгонять назойливых посетителей, вроде колоний тех же лемпов. Зато мне всегда были рады в этом месте. Я знаю, что далеко не всем дарили свободный доступ. А с большинства еще и брали плату наурэмбааром.

— Это не значит, что я не соскучился, Лиза.

— Это очень мило с твоей стороны, — улыбнулась библиотекарша. — Что я могу сделать для тебя прямо сейчас?

— Многое. Во-первых, мне надо развернуть на этой станции транспортный хаб.

— Это сложная задача. Даже мне потребуется время, чтобы подготовить проект. Я внесу его в базу данных ретранслятора. В твоем временном потоке пройдет неделя. И тебе придется самому договариваться с Лабиринтом. Ваши отношения меня, уж извини, не касаются.

— Спасибо, Лиза!

— Может быть у тебя есть вопросы попроще?

— Мне нужно сделать народный автомобиль. Он должен быть чуть лучше, чем то, что в этом мире умеют делать, но не сильно, не на другом цивилизационном уровне.

— Понимаю, — кивнула Лиза. — Покажи, какие есть проекты.

Я конечно же подготовился ко встрече. Естественно, я просто пересылал ей телепатически «суть» конкретных машин. Начал с той самой «ласточки-семерки», доведенной нами почти до идеала, насколько это было возможно — машина даже в эталонном исполнении устарела на полвека, если не больше.

Ну и как ориентир того же класса, но современный во всех отношениях, я показал баварскую трешку и пару японцев.

— Тебе ведь нужен массовый сегмент, — уточнила она. — То, что смогут производить на местной технологической базе? Причем те же люди, которые собрали первый вариант, а не три других?

— Ты права, Лиза. Я тебе потом покажу то, что я хочу делать сам в ограниченных количествах.

Я имел в виду, конечно, кабриолет «Петербург».

— Тогда вот три варианта, которые делали в технократическом мире похожего уровня развития. Я кидаю тебе и проекты машин, и проект сборочной линии для каждой из них. Его на Земле Сорок Два смогут воспроизвести без особых проблем, он компактный, по-хорошему упрощенный, удачно придуман не без моей помощи. По дизайну все три могут считаться потомками первого автомобиля. Теперь покажи мне, что ты выбрал для себя.

Я передал ей «суть» кабриолета.

— Это уже гораздо лучше. Вот что ты можешь сделать, это уровень цивилизации «плюс один».

— Эмма будет в восторге! — подумал я вслух, рассматривая проект.

— Это твой конструктор? Порадуй ее. Потом мы с тобой еще придумаем, чем ее удивить. Что у тебя в планах?

— Лимузин, очень красивый. У меня нет пока проекта.

— Вспомни, как он выглядит, — попросила Лиза.

Я напряг память,