Топоры гномов V. Ключ к победе (СИ) - Ипатов Вячеслав

Рутину развеяла Кацуми, которая достигла возможности «возвышения». Так называлась высшая форма развития кицунэ, не только увеличивавшая силы, но также дававшая бессмертие и личное покровительство Богини Инари. Для проведения обряда требовались весьма редкие ингредиенты, однако, ради любимой жены и интересной встречи, я легко согласился на траты. Так что вскоре недалеко от Кинрэда вырос алтарь, посвященный лисьей богине. А в день, сочтенный благоприятным, вокруг него собрались Кацуми, я и два десятка самых сильных кицунэ.

— Далин, ты уверен, что хочешь пойти со мной? — неуверенно спросила девушка.

Кацуми очень сильно нервничала. Ее хвосты метались из стороны в сторону, ногти впивались в ладони. Спрашивается, как я мог бросить ее в таком состоянии?

— Разумеется иду, какие могут быть вопросы?

— Но ведь Инари покровительствует кицунэ, не гномам!

— Она наверняка обрадуется такому красивому и умному мне.

Ответом стал тычок в ребра, неудачный, доспех легко отразил удар. Впрочем, моя шутка немного успокоила девушку, и та смогла взять себя в руки, а затем и начать руководить остальными кицунэ. Два десятка хвостатых девушек, облаченных в белые, с красным орнаментом, одеяния, окружили алтарь, взяв в руки пучки трав, специи, ветки деревьев. Я же глубоко вздохнул, приводя собственные нервы в порядок. Все же встреча с настоящей богиней и меня изрядно нервировала. Да и успешность ритуала вызывала сомнения.

Алтарь Инари был создан на светлой лесной поляне, окруженной соснами. Сам символ богини представлял собой белый камень с нарисованным на нем огнем. Напротив постамента была установлена железная чаша для жертвоприношений. Как ранее пояснила Кацуми, кровавые подношения Инари не принимала. Только растения и зерна риса. Однако для того, чтобы попасть в обитель богини, требовалось принести в жертву достаточно редкие ингредиенты. Благо, их удалось купить.

Для проведения обряда вокруг алтаря был вычерчен круг, внутрь которого вошли я и Кацуми. Девушка тут же разожгла огонь на жертвеннике, кинув в пламя пучок засушенных трав. Пространство сразу наполнилось дымом, однако он не вызвал дискомфорт, скорее наоборот, показалось приятным. Дым пах чем-то терпким и сладким и чуть кружил голову. Вслед за первой охапкой пришел черед других. И в это же время кицунэ затеяли хоровод, периодически кидая в огонь растения. За круг они не заходили, добиваясь точности попаданий с помощью телекинеза.

Постепенно дым стал плотнее и в то же время посветлел. Кицунэ вокруг превратились в смазанные силуэты, но и они вскоре скрылись из виду. А затем послышалась песнь, исполняемая двумя десятками голосов. В ней говорилось об Инари, ее милости и доброте, великом небесном саде, где живет богиня, пути к нему, достойному только лучших. Дым будто бы откликнулся на слова песни, и принялся складываться во множество фигур. В бурном танце вокруг нас с Кацуми закружили диковинные звери, силуэты растений, лисиц и людей с лисьими чертами. Бег дыма с каждым мгновением все ускорялся вслед за темпом песни. Голова стала кружиться сильнее, и, чтобы не упасть и не потеряться в этом калейдоскопе, я ухватился за руку Кацуми, тут же почувствовав, как ответно сжались ее пальцы. А затем все резко прекратилось. Дым остановился, замерев на месте. Вернее, так показалось вначале, и лишь спустя несколько мгновений я осознал, что вижу уже не туманные силуэты, а самые настоящие растения.

Мы оказались посреди прекрасного светлого сада. У ног, везде, куда устремлялся взор, вился ковер из цветов. Запах от растений исходил воистину чарующий, он будто проникал в самое сердце, наполняя его радостью. Цветы также распускались на деревьях, удивительным образом соседствуя с созревшими плодами. При этом на ветвях царило удивительное разнообразие. Я видел яблоки, сливы, вишни, груши и еще множество фруктов, которые в обычных условиях никогда не созревали в одно и то же время. Здесь же они полнились соком и здоровьем, так что одного взгляда хватало для того, чтобы возбудить голод.

— Что будем делать дальше? — спросил я Кацуми, стараясь игнорировать собственные желания. Брать фрукты без спроса хозяйки явно стало бы большой ошибкой.

Девушка задумчиво повернулась вокруг оси, оценив окружающий вид, затем глубоко вздохнула и радостно улыбнулась.

— Нам в ту сторону, — произнесла кицунэ, ткнув пальчиком в направлении раскидистой яблони.

— И что же там? — спросил я, послушно последовав за Кацуми.

— Сложно сказать. Я будто почувствовала запах огня. Нет, скорее солнца. Горячий, но не обжигающий. Теплый, ласковый. Это сложно передать словами.

— Неужели так пахнет богиня?

— Далин, ты можешь быть хоть чуть-чуть почтительней! — возмущенно прошипела Кацуми.

Я на это лишь улыбнулся. Не знаю почему, но сейчас в моей душе бушевала настоящая эйфория. Каждый глоток воздуха будто бы прибавлял сил. Хотелось бежать по лесу, схватить девушку и закружить, просто рассмеяться в голос. Являлось ли это нормальным? В тот момент такие мысли в голову не приходили. И хорошо было уже то, что я контролировал свои порывы.

Не знаю, сколько мы шли по казавшемуся бесконечным саду, но с течением времени вокруг стали происходить изменения. Первым из них стало появление сопровождения. Вокруг нас принялись собираться лисы всех возможных размеров и окраса. От маленьких лисят до существ, размером с лошадь. Одни красовались ярко рыжей шерстью, другие бурой, третьи сверкали благородным серебром. Звери, хотя вряд ли их можно было так называть, не приближались близко, следуя на почтительном расстоянии, но в то же время не теряли нас из виду.

Вторым изменением стало ощущение влажности, разлитой в воздухе. Мы приближались к водоему, о чем так же свидетельствовал звук тихо журчащего ручья. Кацуми подтвердила, что «солнце» также становилось ближе.

Цель нашего пути открылась уже спустя несколько минут. Ей стала беседка, исполненная в японском стиле. Крыша ее была двухскатной, сделанной из светлого, почти белого дерева. Столбы, ее поддерживавшие, были окрашены в красный. А по периметру беседку окружали резные белые бортики. Вся конструкция казалась воздушной и легкой, прекрасно сочетаясь с водами чистого озера, у которого она стояла. А внутри нее, за столом, сидела большая лиса. Именно лиса и именно сидела за столом, как бы странно это не звучало.

Стоило нам приблизиться к беседке, как животное повернуло свою морду, блеснув золотистым зрачком. Затем оно прямо со своего места прыгнуло в окно беседки, приземлившись уже рядом с нами. При этом движение зверя показалось мне одновременно плавным, медленным и элегантным и в то же время стремительным. Просто в один момент я мог наблюдать начало прыжка, а в следующий уже увидел двухметровую лисицу, оказавшуюся всего в паре метров от нас.

— Кацуми, это ведь та, о ком я думаю?

Вместо ответа девушка совершила глубокий поклон, и я также поспешил последовать ее примеру, склонив голову перед той, кто предстала в облике лисы. Постойте, лисы?!

Там, где мгновение назад находился зверь, теперь стояла высокая женщина, облаченная в белое, с красной каймой, одеяние. Темно-красные волосы спускались по ее спине до самой поясницы. На белой, лишенная даже тени загара коже, очень отчетливо выделялись алые губы и золотистые глаза. Очи богини вовсе были чарующими. Лишь взглянув в них, я тут же прикипел взглядом, чувствуя, как будто тону в глубоком омуте. Попытка вырваться не увенчалось успехом. Меня продолжала затягивать бездна, а к горлу стало подступать удушье. Лишь когда Инари опустила веки, я смог набрать в грудь воздух и тут же поспешил отвести взгляд.

— Вы нашли путь в мою обитель, — заговорила богиня тихим, отчетливым и глубоким голосом. — Лишь самые достойные способны на подобное. И, как правило, они относятся к кицунэ.

В этот момент ее взгляд остановился на мне.

— Кхм…, так я и есть кицунэ. Просто хвост у меня недавно отвалился, по весне, наверное.

Дальнейший мой монолог оказался прерван острым каблуком, вонзившимся в ступню. А затем послушалось рассерженное и обеспокоенное шипение Кацуми. Видно, дразнить богиню ей не казалось разумной идеей. На некоторое время между нами повисла тишина, которая оказалась разрезана звонким и мелодичным смехом. Смеялась Инари, прикрыв уста широким рукавом своего одеяния.