Stashe - Судите и судимы будете

Вайдер впервые потерял апломб и перестал паясничать. Он поднял руки вверх, как будто сдавался и молча вышел в коридор.

Богдан опустил голову, пряча слезинку в уголке глаза. Черт! От кого? Он сел на край постели и заставил себя увидеть Келан. Не цепляться за знакомый образ, а разглядеть ее такую, сегодняшнюю. Нет, не ее. Его.

Казалось, юноша спал. Черты лица были такими знакомыми и вместе с тем другими. Нежность кожи щек, локон рыжих волос на подушке. Почему так мучительно давались ему мгновения? Почему хотелось закричать, ударить кулаком в стену? В голове пусто, перед глазами туман. Дан не мог вместить в сознание эту метаморфозу. Он любил девушку, но видел перед собой паренька. Плоская грудь мерно вздымалась, кисти рук безвольно покоились на покрывале. Дан закрыл глаза. Она сильнее него. Гораздо сильнее. А он… просто человек.

Мужчина поднялся и подошел к двери. 'Бог со звезды' — звучало в ушах. Шептунов сжал кулаки, вминая ногти в мякоть ладони. Как больно дается понимание.

— Моя фарфоровая статуэтка, — прошептал. Снял кольцо. Затем вернулся к кровати и надел на большой палец Келан. Мягко провел по его щеке тыльной стороной ладони. Он не смог поцеловать, но на душе стало легче.

— Прости, Дан, — заглянул в комнату Кристиан, — время на исходе. Только что включился красный сигнал.

— Пошли, — рявкнул Шептунов. Ему было невыносимо больно и стыдно.

Они куда-то шли, сворачивали, затем опять шли. Порой Вайдер переходил на бег, и Дан послушно бежал за ним. Наконец, ступор прошел и усилием воли инспектор заставил себя включить голову. Посчитал, сколько прошло часов с момента входа в зону островов, прикинул время до прибытия челнока. Получалось в промежутке от получаса до часа.

— То, за чем мы идем, далеко?

Вайдер немного запыхался, поэтому ответил хриплым голосом:

— Пришли.

Шептунов увидел полупрозрачные стены, за которыми находились какие-то боксы. Кристиан приложил палец к панели и мгновенно исчез в узкой щели прохода. Дан за ним не успел. Остался стоять под дверью, мрачный и озлобленный: 'Какая-то дурацкая канитель. И опять Вайдер крутит им, как хочет, выбивает почву из-под ног неожиданными признаниями, водит по кругу, заставляет плясать под свою дудку. Что еще за загадки, тайны? Как же осточертел ему двуликий Янус!'

Инспектор лихорадочно собирал мозги в кучу, пытаясь мыслить логично и конструктивно, а в памяти вспыхивали гладкая грудь и живот Келан: 'Живот! Стоуш ведь сказал, Келан беременна. Больничный блок!'

Ярость нескончаемым, безумным потоком затопила сознание. Дан смотрел прямо перед собой остановившимся взглядом. Таким его и застал Вайдер, который пыхтя, бережно тащил здоровый контейнер.

— Я сейчас тебя убью, — спокойно сказал Богдан, делая шаг навстречу Крису. Но тот заорал на него визгливо и гневно.

— Да пошел ты к черту, истерик проклятый! Мне твои припадки в печени уже. Повредишь контейнер, сам тебя убью!

Богдан вцепился в короб с другой стороны и с остервенением начал дергать его на себя.

— Ну, давай! Я разнесу в клочья твою коробку и тебя задушу! Ваш Янус, ваши тайны, к чертям собачим! Что такого ценного в этом куске пластика?

— Твой ребенок! — выкрикнул Вайдер и вдруг замолчал, испуганно прижимая контейнер к груди.

— Что? — Богдан услышал, как гулко стучит в ушах сердце. Словно молотом бухает. Бух-бух.

— Твоя Келан потеряла ребенка. У нее был выкидыш, точнее преждевременные роды. Но мы находились около островов. Я вызвал бригаду медиков. Здесь есть боксы и технологии весьма продвинутые. Те самые новые открытия. Люди пытались выжить на Янусе, но первые годы была очень низкая рождаемость и высокая смертность. Они добились хороших результатов. Короче, малыш жив. Он развивается в специальном инкубаторе, здесь. Это золотой ребенок, Дан. Он первый ребенок шантийца, у которого отсутствует дефектный ген. Мы должны вывезти его на станцию и сохранить жизнь любой ценой.

— Это наш с Келан?

— Да.

— И она знает об этом… инкубаторе?

Крис отрицательно помотал головой.

— Она считает, что потеряла ребенка.

— Значит, мы отняли у нее все? — очень тихо спросил Богдан.

— Ты дашь ей все, если мы выберемся отсюда. Как только неконтактный статус планеты снимут, сможешь воссоединиться со своей жабицей. Надо валить! Еще немного и пойдет волна. Если нас перехватят взбесившиеся аборигены, на клочки разорвут. А место для случайности остается всегда.

— Дай мне инкубатор, — скомандовал Шептунов. В глазах Кристиана мелькнул вопрос, но мгновенно испарился, стоило ему прочесть обещание на лице Дана. Он безропотно передал контейнер инспектору.

— Ты можешь быть кем угодно в этой истории, но малыш будет со мной. Я понятно выражаюсь?

Вайдер кивнул и рысью устремился к выходу. Дан покрепче перехватил контейнер и побежал за контактером.

Иногда, боги бывают милостивы. Челнок оказался на месте. Им даже не пришлось ждать. Правда, уже на взлете Кристиан распсиховался, так как обнаружил, что потерял шарик.

— Ну и чего важного там было? — безразлично поинтересовался Богдан, не на секунду не выпуская контейнер из виду. Инкубатор установили в капсулу и подключили — вместо автономного — питание из резервных источников челнока.

— Книга запретов.

— Те самые документы, которыми ты так хвалился?

— Да, — обиженно буркнул временно заключенный Кристиан Вайдер и добавил с едва скрываемой гордостью, — но по сравнению с нашим сокровищем, пустяки.

— Моим сокровищем, — одернул его Богдан, — моим и Келан. Кстати, а когда я смогу увидеть его?

— Во плоти, как родится, а трехмерную проекцию на станции. Мы должны сразу же поместить инкубатор в медицинский бокс и проверить основные жизненные показатели. Он сильный малыш. Взял лучшие биологические характеристики родителей. И, Дан, ребенок будет шантийцем.

— Плевать, — устало ответил Богдан, — плевать.

Бог со звезды по-прежнему, не отрываясь, смотрел на контейнер. Внутри, под пластиком и переплетением трубок жизнеобеспечения находился живой человечек. Это знание наполняло его измученную душу теплом. Робким и всесильным теплом любви.

Судьба может не быть справедливой, но она всегда готова предоставить вам еще один шанс. Келан сильная, она поймет. Догадается. И будет ждать.

38 глава

Я открыл глаза. Почему лежу на полу? Почему стены исцарапаны, а на моих ногтях запеклась кровь? Почему так больно двигаться?

Хотелось пить, да и чувствовал себя прескверно. Когда с усилием сел и осмотрелся, пришел в ужас. Комната выглядела так, словно в ней бесновалась толпа безумцев, но дверь закрыта. Какая-то злая шутка? Мерзкий опыт Кристиана? Или… от догадки по спине пополз струйкой липкий пот, противно задрожали пальцы. Кто и зачем сделал со мной это?