Вадим Крабов - Рус Четвертый

- Смотри, дорогая, - пересиливая сонливость, Чик протянул девушке фамильный перстень Марка.

Она, в блеске ярких звезд, узнала его мгновенно. Усталости как не бывало. Схватила и впилась горящим взором. Большой рубин в массивной золотой оправе с вычурной гравировкой "Галантин" сверкал, отражая тонкий серпик молодой Селены.

- Это он, - прохрипела она, - значит… точно мертв… - и хрипло, истерически засмеялась, - ты падаль… падаль… - смех перешел в натуральную слезную истерику. Чику пришлось пощечиной привести девушку в чувство, крепко обнять и зашептать в ухо разную ласковую чушь с общим смыслом: "Все хорошо, любимая", а внутри горело от ненависти к уже поверженному врагу. Сколько ей пришлось вынести!

В ответ Грация впилась в его губы горячим поцелуем.

- Я люблю тебя, я хочу тебя… мой варвар, - возбужденно прошептала она и стала лихорадочно стаскивать с себя одежду. Под шатерной тканью это нелегко, поверьте. Здесь, под аккомпанемент храпа друзей, они впервые переспали. То есть наоборот, когда сна ни в одном глазу. Хвала богам, шатер был большим, уставшие компаньоны не проснулись от возбужденного шевеления и горячих, приглушенных стонов.

Грация окончательно освободилась от власти Марка, а Чик неуловимо изменился. Получив желаемое, успокоился. Но когда ему разбираться в собственных чувствах? Устал неимоверно, поэтому не обратил внимания, что странная любовь охладилась.

Чик снял кольцо во время предпоследней ходки. Интуитивно, почти не заметив своего действия. Сжал в кулаке, нашел подходящего Духа, им оказался тот же, кто открывал двери, "Каменный" и приказал ему разрушить все структуры. Дух ответил ревущим камнепадом и нырнул в перстень. В голове Чика завыли вихри каменных крошек. Не дожидаясь результата, сунул перстень в карман, подумав: "Не успеет до ухода, выброшу на фиг этот антиквариат". Дух успел. В перстне не осталось и капли Силы, ни одной магической структуры. Внешне, что удивительно, нисколько не пострадал.

Отряд еще три дня шел по убранным полям и пожелтевшим лугам. Вымотались и люди, и отощавшие на одной траве единороги. А еще и груз давил на них нещадно. Они, совсем как люди, смотрели на хозяев с немым укором.

- Все, - решительно пробасил Леон, - надо брать борков и выходить на тракт, иначе животные падут.

- Да, - согласился с ним Андрей, - все вымотались и ушли мы изрядно, миль на сто пятьдесят. Думаю, нас потеряли. Астральные следы я сдуваю, Чик заметает земные. Достаточно.

- Где ближайшее поселение, которое на тракте - спросил у него Чик.

- На запад десять миль.

- Отдыхам и выдвигаемся к нему. Встанем в сторонке, а Леон сходит и купит борков с повозками. Станем купцами. Двух телег хватит?

- За глаза, - ответил Леон.

- Тогда мы купцы и с повозками и борками свалились в овраг. Пойдет?

- Не-а, - вступил Андрей, - здесь оврагов быть не может, земля ухоженная - лооски с Хранящими работают. Ошиблись бродом. Помните, речку переходили? Захотели спрямить путь и обошли мост. Глубокая осень, дождей мало, вода мелкая. Дигон так делал даже весной. Еле-еле груз спасли. Это правдоподобно. Только встать надо со стороны реки.

- Так и сделаем, - подытожил заседание командир, - Леон - ты охранник нашего маленького каравана.

- Да, - согласился Андрей, - похож. Обо всем узнавай в трактире, он обязательно есть в селении на тракте, а на груз напускай таинственность. Все охранники так делают.

- Да что я, с охраной караванов не общался? - возмутился Леон, - без тебя знаю, как они себя ведут!

Ученик в ответ лишь хитро улыбнулся. Специально подколол.

Скоро его заявление о найме в караван, которое он оставил в ордене, станет правдой.

Леон вернулся через две четверти. Ехал на большой телеге, в которую были впряжены два борка. Сзади на привязи двигалась такая же со второй парой животных.

- Я и зерна прикупил, - крикнул он на подъезде к довольным компаньонам, - и еды, - выглядел он очень довольным, буквально лоснился.

- Ура! - закричала Грация и вприпрыжку, хлопая в ладоши, побежала к повозкам. Её больше всех достали ночевки практически на голой земле, а ночи холодали. Да и более, чем скромная кормежка достала.

- Пришлось отвалить сто пятьдесят драхм. Как я торговался! - хвастался Леон.

Андрей прыснул:

- Да тебя облапошили! В таких дырах все это добро и сотни не стоит!

- Чего!? - грозно отозвался на это высказывание бывший гладиатор.

- Брось, Леон, он тебя подтрунивает, - успокоила его Грация.

- Ничего не подтруниваю, я знаю, что Леон не умеет торговаться, - не сдавался студент, - Дигон бы и сотни не заплатил. У местных денег практически нет, а скота и таких вот самодельных телег - навалом. Облапошили, - сказал и ловко увернулся от подзатыльника Леона, - лучше бы я пошел.

- Ты у нас дальняя разведка, - напомнил Чик.

- Поговори мне еще, сопляк! - продолжал горячиться Леон, - на тебя бы посмотрел, как ты с трактирщиком по дворам ходил, они такие цены заламывали!

- Да перестаньте вы! - крикнула девушка, - остынет все, пока вы лаетесь!

Компаньоны, начинающие грабители, а теперь купцы, с удовольствием уминали горячую кашу, ели горячего жареного поросенка - горшки с едой были заботливо завернуты в тряпье служанкой трактирщика, и сохранили практически печной жар. Запивали молодым разбавленным вином. Не отставали от них и изголодавшиеся единороги. Они набросились на свежий овес, позабыв свою извечную гордость. Сытые борки вяло жевали придорожную траву, с удивлением поглядывая на своих отощавших собратьев по происхождению, всегда ухоженных и надменных.

Отдохнув после сытного обеда, спокойно направились на юг по, как оказалось, почти заброшенному тракту. Заброшенный - значит ухоженная твердая грунтовка, а не мостовая из каменных плит. Изредка встречались большие встречные караваны и все намекали в мягкой форме, мол, вы - идиоты, на этой дороге с охраной меньше, чем два десятка делать нечего, славится частыми нападениями. На что Чик важно махал рукой, мол, нас пронесет, мы не лыком шиты. Встречные охранники, немного отъехав, крутили пальцем у виска, а торговцы посмеивались, глядя на крестьянские телеги. Попутные караваны пока не встречались, а те же торговцы советовали постоять, подождать и присоединиться. За вполне умеренную плату, как они уверяли.

Накарканные разбойники повстречались через день, в редком лесочке.

- Впереди засада, двадцать пять человек, - проговорил Андрей из транса и что удивительно, совсем не низким голосом. Еще одна особенность воина-мага. Растет мальчик.

Теперь он уставал гораздо меньше. Следы больше не трогал, только наблюдал.

- Тринадцать за левыми кустами, там, видите, дерево с обломанной толстой веткой, двенадцать за правыми, чуть дальше их. Оба отряда растянуты в цепи шагов на… двадцать. Как раз удобно на малый караван нападать. Оружие не вижу, значит без знаков, но наверняка перед атакой ударят из луков. Стоп… в правом отряде есть склонный к силе… Пронзающих. Точно. Он самый дальний.