Диана Ольховицкая - Факты и реальность

Тяжело дыша и брызжа слюной, мерзкий оборотень выдает все новые и новые подробности жизни Адриана-подростка: промахи, глупые ситуации и даже… Заливаюсь краской с головы до ног. Любовные похождения! Смущенно опускаю взгляд. Не хочу я этого знать! Не желаю! Гадко, будто в замочную скважину подглядываешь… Ха! Решительно щелкаю пальцами. Глухая защита? Да, именно так.

«Я не слышу того, о чем он говорит. — Я-видение доверчиво заглядываю в глаза милому. — Отключила восприятие. Если захочешь о чем-то рассказать, я выслушаю. А так мне не нужно!»

«Спасибо. — В синих глазах благодарность и уважение. — Но, поверь, в моей жизни нет ничего сверхужасного. Я просто хотел отличаться от отца, доказать всем, что я другой, лучше. Кажется, за последний месяц я натворил больше глупостей, чем за всю юность. Давай руку, чудо магическое, будем прыгать через водопад».

«А мы сможем?» — испуганно бормочу я, неуверенно нащупывая ногой край обрыва.

«Конечно! По сравнению с настоящими призраками детские страхи и подростковые обиды кажутся смешными беззаботными воспоминаниями, уютными, словно домашние тапочки».

Я-настоящая не слышу ни лязга оружия, ни голосов сражающихся, но… Что-то неправильное есть в разворачивающейся перед глазами картине. Но Что?

А в другой реальности…

Мы с милым стоим у входа в лабиринт. Свод пещеры растрескавшейся полусферой массивно нависает над длинным коридором, уходящим в глубь скалы.

«Адриан, исполняющий — серьезный противник?»

«Неплохой, — спокойно отвечает Адриан, стряхивая с моих волос серебряный бисер водопада. — Но я выше ростом, моложе и в последние годы занимался делом, а не кровь по подвалам сосал. Хоть у него и сила оборотня, но техника оставляет желать лучшего».

«Тогда почему ты только защищаешься? — изумленно заглядываю в любимые глаза. — Или это тактика такая? Да?»

«Да, — тихо произносит милый, зарываясь в мои волосы. — То есть нет».

Ласковые руки гладят мои плечи, спину, жаркие губы прижимаются к упрямой завитушке над ухом.

«Если, нарушив древний закон, я буду по-настоящему драться с собственным отцом и убью его… То чем я лучше? И разве подобное преступление не заслуживает смерти?»

«Адриан, не пугай меня!» — резко отстранившись от милого, топаю ножкой.

«Проклятый род должен прекратить свое существование, как и предсказано, — твердо заявляет Адриан. — Значит, мы умрем оба, если…»

«Что „если“? — настойчиво тереблю милого за плечо. — Отвечай!»

«А я знаю, почему в тебя влюбился! — неожиданно беззаботно произносит Адриан, целуя меня в нос. — Рядом с тобой я верю, что чудеса все-таки случаются! — И, ухватив мою руку, тянет в лабиринт. — Пошли, нужно пройти этот путь до конца».

«…Если чуда не произойдет», — со вздохом заканчиваю оборванную милым фразу. И, подняв глаза ввысь, беззвучно шевелю губами. Чудо! Ты должно! Ты просто обязано… Или… И никаких или!

Отрешившись от монотонной картины боя, полностью погружаюсь в мир видения. Мы с Адрианом мчимся по лабиринту, поворачиваем, ныряем в узкие ответвления. Задыхаюсь от быстрого бега, но продолжаю ускорять темп, чтобы скорее вырваться, убежать, не видеть… Мамочки! Сколько их! Призраки… В каждом коридорчике, в каждой нише. Скалятся, шелестят саванами, бормочут что-то на «потустороннем» языке. Некоторые совсем полупрозрачные, а есть яркие и материальные до боли.

«Не бойся их. Они не злые. Кровь, конечно, пьют, но в душу не гадят. И без них я был бы не я, а кто-то совсем другой».

Со вздохом прячу лицо на груди милого. Понятно… Кажется, я знаю, кто они. Отдышавшись, продолжаем путь. Нырнув под последнюю арку, зажмуриваюсь от слишком яркого света. Ледяной зал! В центре на небольшом возвышении маленький хрустальный шар, чистый сгусток энергии, крошечная живая Вселенная. Ключ. К разуму? К сознанию? К себе?

Пах! Яркая вспышка перед глазами. Глупо хлопая ресницами, неожиданно вылетаю, вываливаюсь из видения. Даже заклинание тишины отключилось!

— Раз ты такой честный… порядочный… благородный, — бормочет оборотень сбившимся голосом, с ненавистью глядя на Адриана, — так скажи прямо и откровенно, чей ты сын! Пусть все услышат! Ну! Или боишься?

«Оглянись и посмотри в глаза», — шелестит жуткий, но такой знакомый голос за спиной. Лихорадочно тру глаза: я опять в двух реальностях одновременно. Я чувствую, как вздрагивает рука милого в моей руке.

Ой! Адриан тоже застывает на лужайке на мгновение, еле успевая отразить сильнейший удар.

«Я не смогу, — печально признается второе сознание. — Даже призраки войны не смоют грязного пятна с родового имени. Свою вину можно стереть кровью, а как избавиться от чужой? Это страшнее смерти. Точнее, позор — это и есть смерть. Самый худший ее вариант».

«Оглянись и посмотри в глаза», — повторяет голос.

«Адриан! — сбивчиво произношу я. — То, что там, — не смерть! Это призрак, тень, боязнь! Ведь я смотрела в глаза своему страху, помнишь? А в тебя я верю больше, чем в себя!»

Подошвы ног скользят по льду. Развернувшись вслед за милым, медленно поднимаю голову. У-у-у! Вздрагиваю, всем телом прижимаясь к Адриану. Жуть жуткая! А тот мой призрак, оказывается, совсем и не страшный. Так, пустячок.

Несколько секунд не дышу, не в силах отвести взгляда. Наверное, так смотрит кролик в глаза удаву. И вдруг… В ярком дневном свете контуры темной фигуры тускнеют, расплываются. Да, страшно! Но как-то… Кукольно? Театрально? Неестественно?

Бесшабашно тряхнув волосами, наконец-то делаю то, что по уму должна была сделать давно. Включаю магическое зрение и тщательно, скрупулезно, детально сканирую ауры обоих участников ритуального поединка.

«Знаешь, — взволнованно шепчу, повторив процедуру несколько раз, — у вас нет ничего общего. Конечно, его аура искажена волколачьим ядом, но хоть что-то все равно должно совпасть! Хоть одна деталька!»

И, переключив внимание на Адриана, неожиданно, внезапно… Мамочки! Словно что-то щелкнуло в голове. Сложились части головоломки? Сошелся пасьянс? Родилось научное открытие?

«Адриан!» — чувствую, как у меня-видения текут горячие слезы.

Ой, и у меня-настоящей — тоже!

«Адриан! — запинаюсь, краснею, бледнею, улыбаюсь. — Адриан! Я поняла, что казалось странным в твоей ауре! Нет, ты — стопроцентный человек, но твои энергетические поля расположены не совсем обычно. — Обняв милого за шею, кричу ему прямо в ухо: — Необычно для нашего мира, но я вспомнила, где видела точно такие же! Когда была в гостях у родителей! И еще… — Глотая слова, выдаю последний довод: — Наши имена произошли от языка Древних, еще до того, как миры разделились, поэтому такие же или похожие можно встретить в разных измерениях. — Победоносно улыбаюсь. — Но не твое! Адриан означает „житель Адриатики“, но на нашей карте нет подобного названия. Зато оно есть в мире, где сейчас мои родители. Эта блохастая шавка не имеет к тебе никакого отношения. Твой отец — иномирец!»